ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ГОСУДАРСТВА И ПРАВА                         

Часть II

Учебник

Под редакцией профессора Чистякова Олега Ивановича

Редактор Л.А. Плеханова

Корректор О.В. Мехоношина

Компьютерная верстка А.А. Петровой

Художественный редактор А.В. Антипов

Электронная версия И.Ю. Горычев

 

Авторский   коллектив:

Г.А. Кутьина, доц. — § 3 и 4 гл. 9, принятые сокращения;

Р.С. Мулукаев, проф. — гл. 7;

Т.Е. Новицкая, доц., лауреат Гос. премии РФ — гражданское, трудовое, земельное и    природоохранительное право в § 4 гл. 2, гражданское, трудовое, земельное, колхозное право в § 8 гл. 3, § 1 гл. 8;

 А.И. Рогожин, проф. — § 1 и 3 гл. 5 (кроме семейного права);

Н.А. Семидеркин, доц. — семейное право в гл. 2-5;

 Ю.П. Титов, проф., лауреат Гос. премии РФ — § 1, 3 и 4 гл. 6 (кроме

финансового и семейного права);

А.М. Четвертков, доп. — § 1 и 2 гл. 9;

О.И. Чистяков, проф., лауреат Гос. премии РФ — предисловие, гл. 1,

гл. 2 (кроме гражданскою, трудового, земельного,

природоохранительного и семейного права), гл. 3 (кроме гражданского,

семейного, трудового, земельного, колхозного права), гл. 4 (кроме

семейного права). § 2 гл. 5, § 2, финансовое и семейное право в § 4

гл. 6. § 2-4 гл. 8, заключение, концовки ко всем главам, литература.

Научно-вспомогательная работа проведена Л.Н. Чистяковой и Е.А. Шомовой

 

Предлагаемый читателю учебник — логическое продолжение первой части учебника «История отечественного государства и права». Он посвя­щен второй части соответствующего курса, открываемой созданием Совет­ского государства и права.

Для студентов, аспирантов, преподавателей высших юридических учебных заведений, а также для всех интересующихся историей отечест­венного государства и права.

 

 

 

 

 

 

Оглавление

 

Предисловие  ....................................................................................................................................................    4

Принятые сокращения .......................................................................................................................................5

Глава 1. Создание Советского государства и права (октябрь 1917 -1918 г.)    ......................................  6

§ 1. Предпосылки возникновения Советского государства

и права    ................................... ..........................................................................................................................   6

§ 2. II Всероссийский съезд Советов .................................................................................................................. 7

§ 3. Революционное преобразование общественного строя ........................................................................... 11

§ 4. Слом старого и создание советского государственного механизма ....................................................... 14

§ 5. Коренные изменения организации государственного

единства ............................................................................................................................................................... 27

§ 6. Первая российская Конституция   .............................................................................................................. 31

§ 7. Создание основ советского права .............. ............................................................................................... 34

Глава 2. Государство и право в период гражданской войны

и интервенции (1918-1920)   ................... ........................................................................................................ 48

§ 1. Гражданская война, интервенция, военный коммунизм   . ..................................................................... 48

§ 2. Развитие формы государственного   единства   ..... ................................................................................. 51

§ 3. Советский государственный механизм ......... .........................................................................................   60

§ 4. Развитие права  ....................... ................................ .................................................................................   72

Глава 3. Государство и право в период нэпа (1921-1929) ...... .................................................................   84

§ 1. Послевоенный мир и «новая экономическая политика»  . . ...................................................................  84

§ 2. Развитие советской федерации перед образованием

СССР. .......................... ................................................... ..................................................................................   86

§ 3. Создание Союза Советских Социалистических

Республик ............................ .............................................................................................................................   88

§ 4. Первая Конституция Союза и новые конституции

республик .......................... ........................................ ......................................................................................   91

§ 5. Национально-государственное размежевание ... ..................................................................................  . 96

§ 6. Районирование   ..................... ..................................................................................................................   98

§ 7. Развитие государственного аппарата ........... .........................................................................................   99

§ 8. Развитие права  ...................... ..................................................................................................................  110

Глава 4. Советское государство и право в период коренной ломки общественных

отношений (1930-1941)   ................ ..............................................................................................................   129

§ 1. Советский Союз в условиях развертывающейся Второй мировой войны .........................................   129

§ 2. Коренные преобразования общественного строя

в СССР ........................ ................................................................................................................................... 131

§ 3. Развитие формы государственного единства   ........ ........................................................................  135

§ 4. Государственный механизм ............... ................................................................................................  142

§ 5. Развитие советского права   ........ .........................................................................................................151

Глава 5. Советское государство и право в период

Великой Отечественной войны (1941-1945)   ............................................................................................166

§ 1. Перестройка государственного механизма на военный

лад   .............................................. ................................................................................................................ 166

§ 2. Изменения в организации государственного единства   ..................................................................173

§ 3. Развитие права   ........................ ............................................................................................................176

Глава 6. Советское государство и право в послевоенные годы

(1945 — начало 50-х гг.)  ....................... ....................................................................................................184

§ 1. Внешнеполитическая деятельность Советского

государства   ............................. .................................................................................................................. 184

§ 2. Изменение общественных отношений в новых районах страны   .............................................. 186

§ 3. Государственный аппарат ..................... ............................................................................................. 187

§ 4. Развитие права   .................... ................................................................................................................191

Глава 7. Советское государство и право в период либерализации общественных

 отношений (середина 50-х — середина 60-х гг.)   ...............................................................................196

 § 1. Внешние функции Советского государства   ......... ........................................................................ 196

§ 2. Развитие формы государственного единства   .... ............................................................................ 197

§ 3. Перестройка государственного механизма .......... ........................................................................... 198

§ 4. Развитие права   ......................... ......................................................................................................... 201

Глава 8. Советское государство и право в период замедления

темпов общественного развития (середина 60-х —середина 80-х гг.)   ...................................... 207

§ 1. Развитие внешних функций Советского государства   . . ........................................................... .207

§ 2. Форма государственного единства   .......... ....................................................................................... 211

§ 3. Государственный механизм ............. ................................................................................................. 216

§ 4. Развитие права ...................... ............................................................................................................ 225

Глава 9. Государство и право в период реставрации капитализма ............................................234

§ 1. Коренные изменения в международном положении страны   .................................................. 234

§ 2. Ломка формы государственного единства ...... ....................................................................... ....... 237

§ 3. Преобразование политической системы   ....................................................................................... 246

§ 4. Основные направления развития права   ........... ............................................................................ 254

Заключение ............................... .............................................................................................................. 266

Литература   ................................ ............................................................................................................ 267

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Предисловие

 

   В первой части курса мы оставили Россию на пороге решающих событий, которые получат в истории имя Великой Октябрьской социалистической революции. В наше время в российском обще­стве сложилось различное отношение к этому событию. Тем не менее, вне зависимости от эмоций, Октябрь остается крупнейшим событием XX века, и не только для нашей страны, но и для всего мира.

   В современной публицистике, да и в исторической науке за­метна тенденция к явному принижению значения Октябрьской революции для истории России. Навязывается мнение, что рубе­жом эпох следует считать не октябрь, а февраль 1917 г. или даже просто  начало века.

   В первой части курса мы отмечали большое значение как ре­волюции 1905-1907 гг., так и, тем более, Февральской. Они были крупными шагами на пути превращения феодального государства в буржуазное. Однако только Октябрь создал принципиально новое. Советское, государство.

   В литературе имеется и мнение о том, что в 1917 г. произошла всего одна революция, охватывающая время с февраля по ок­тябрь. Конечно, Октябрьская революция выросла из Февраля, была подготовлена им. Тем не менее, между этими двумя собы­тиями существует громадная разница. В феврале Россия превра­тилась из помещичье-буржуазного в буржуазно-помещичье госу­дарство, мало что давшее народным массам. Если бы события раз­вивались и дальше в таком направлении, то со временем страна превратилась бы в обычное буржуазное государство. Но Октябрь направил ее путь совсем по другому руслу — Россия пошла по дороге строительства социализма. Орудием его построения стало Советское государство и право.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Принятые сокращения

 

ВВС РСФСР   — Ведомости Верховного Совета Российской Со­ветской Федеративной Социалистической Рес­публики

 

ВВС СССР  —  Ведомости Верховного Совета Союза Совет­ских Социалистических Республик

 

ВСНД РСФСР и ВС РСФСР— Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного      Совета РСФСР

 

ВСНД РФ и ВС РФ— Ведомости Съезда народных депутатов Россий­ской Федерации и Верховного Совета Россий­ской Федерации

 

ВСНД СССР  и ВС СССР — Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР

 

РГ — Российская газета

 

САПП РФ — Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации

      

СЗ РФ— Собрание законодательства Российской Феде­рации

 

СП СССР— Собрание постановлений Правительства Союза Советских Социалистических Республик

 

 СУ РСФСР— Собрание узаконений и распоряжений Рабоче­го и Крестьянского Правительства РСФСР.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава   1

СОЗДАНИЕ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА И ПРАВА (октябрь 1917—1918 г.)

 

§ 1. Предпосылки возникновения Советского государства и права

 

   Советское государство и право, принципиально отличное от всех до сих пор существовавших, родилось отнюдь не случайно. Его возникновение явилось следствием действия определенных исто­рических факторов, главным из которых была Великая Октябрь­ская социалистическая революция.

   Революция в свою очередь была вызвана определенными объективными и субъективными причинами[1]. Прежде всего следует отметить классовые противоречия, обострившиеся в 1917 г. Среди них выделяются антагонизмы, присущие любому буржуазному обществу, — между трудом и капиталом. Российская буржуазия, молодая и неопытная, не сумела или не захотела уви­деть опасность грядущих социальных столкновений и своевремен­но не приняла достаточных мер к тому, чтобы по возможности снизить накал классовой борьбы.

Пожалуй, еще острее развивались конфликты в деревне. Крес­тьяне, веками мечтавшие отобрать землю у помещиков и прогнать их самих, не были удовлетворены ни реформой 1861 г., ни столы­пинскими преобразованиями. Они откровенно жаждали получить всю землю и избавиться от давних эксплуататоров.

   С самого начала XX в. в деревне обострилось и новое проти­воречие, связанное с дифференциацией самого крестьянства. Это расслоение усилилось после Столыпинской реформы, пытавшейся создать новый класс собственников в деревне за счет передела крестьянских земель, связанного с разрушением общины. Теперь у широких крестьянских масс кроме помещика появился и новый враг — кулак, еще более ненавистный, поскольку он был выходцем из своей среды.

   Кроме классовых противоречий, на развитие революционной ситуации в определенной мере влияли и национальные коллизии. Национальное движение, не слишком сильное в период 1905-1907 гг., обострилось после Февраля и постепенно нарастало к осени 1917 г.

Особое значение в числе предпосылок революции имела ми­ровая воина. Первый шовинистический и ура-патриотический угар, охвативший известные слои общества в начале войны, скоро рассеялся, и к 1917 г. подавляющая масса населения, страдавшая от разносторонних тягот войны, жаждала быстрейшего заключе­ния мира. В первую очередь это касалось, конечно, солдат. Но и городское население страдало от перебоев в доставке продоволь­ствия, топлива, роста цен и других бед. Деревня, поставлявшая фронту основную массу живой силы, тоже устала от бесконечных жертв. Только верхушка буржуазии, наживавшая бешеные капи­талы на военных поставках, ратовала за продолжение войны до победного конца.

Однако война имела и другие последствия. Прежде всего она вооружила многомиллионные массы рабочих и крестьян, научила их обращаться с оружием и способствовала преодолению естест­венного, психологического барьера, запрещающего человеку уби­вать других людей. Для того чтобы стереть грань между убийством врага национального и уничтожением классового противника, ос­тавалось сделать всего лишь шаг. Лозунг о превращении войны империалистической, межгосударственной в войну гражданскую лег на вполне подготовленную почву.

   Наконец, еще одной объективной предпосылкой революции была слабость Временного правительства и всего государствен­ного аппарата, созданного им. Если сразу после Февраля прави­тельство обладало каким-то авторитетом, то чем дальше, тем боль­ше оно его теряло, будучи неспособным решить насущнейшие проблемы жизни общества, прежде всего вопросы о мире, хлебе и земле. Одновременно с падением авторитета Временного пра­вительства росли влияние и значение Советов, обещавших дать народу все то, чего он жаждал.

Наряду с объективными важное значение имели и определен­ные субъективные факторы. Среди них — широкая популяр­ность в обществе социалистических идеи. Идеи социализма, рож­денные в России еще в XIX в., а также заимствованные на Западе, прежде всего марксизм, стали к началу века своего рода модой в среде российской интеллигенции. Они нашли отклик и в широких народных кругах, что было связано в известной мере с многове­ковыми общинными традициями русской деревни.

Даже в православной церкви в начале XX в. возникло, хотя и небольшое, течение христианского социализма. Крайним его про­явлением были взгляды архимандрита Серапиона Макина, старца знаменитой Оптиной пустыни, для которого и Маркс был недо­статочно революционен[2].

Распространенность социалистических идей в 1917 г. можно установить вполне математически, и притом по достаточно объ­ективному показателю: на выборах в Учредительное собрание все социалистические партии вместе взятые получили 85% мандатов, в то же время главная партия буржуазии и ее союзников — ка­детская — получила менее 5%. Конечно, представления о социа­лизме у людей были различные и порой весьма туманные, в том числе в крупнейших социалистических партиях, но в целом данная идея, повторим, охватила широчайшие круги населения.

Это не исключало, разумеется, существования и других взгля­дов, включая феодально-монархические. Однако последние разде­ляла ничтожная доля населения в общем политическом спектре революционной России. Даже правые партии после Февраля стали открещиваться от монархизма, которому были привержены до Февральской революции. Кадеты изменили свою программу в рес­публиканском духе, а лидер октябристов А.И. Гучков совместно с бывшим председателем Государственной думы М.В. Родзянко на базе своей партии летом 1917 г. создали в Петрограде новую, Либеральную республиканскую, партию[3].

Другим субъективным фактором явилось существование в Рос­сии партии, готовой повести массы на революцию, — больше­вистской. Эта партия не самая большая по численности (эсеров было больше), тем не менее была наиболее организованной и це­леустремленной. Руководство партии чутко следило за обстанов­кой, своевременно реагировало на настроения масс, оперативно выдвигало злободневные лозунги, порой не стесняясь перехваты­вать наиболее актуальные у своих политических противников. В то же время в партийной программе большевиков были отражены с самого начала фундаментальные принципы, которые не могли не привлечь рабочих и крестьян на ее сторону: фабрики — рабочим, земля — крестьянам, свобода — нерусским народам. Трудно себе представить, чтобы столь осведомленный автор, как Р. Пайпс, сумевший порыться в наших архивах, фонды которых были порой недоступны и советским исследователям, не знал ис­тинного положения вещей, однако он утверждает даже в своей последней работе, что якобы «ни один из этих лозунгов не являлся частью большевистской программы»[4].

Наконец, важным субъективным фактором было наличие у большевиков сильного руководителя, авторитетного как в самой партии, так и в народе, сумевшего за несколько месяцев после Февраля стать настоящим вождем, — Владимира Ильича Ульяно­ва (Ленина). В.И. Ленин был наиболее решительным и радикаль­ным лидером в руководящих органах партии, порой не поспевав­шей за своим вождем. В октябре именно личное участие Ленина в революционных событиях обеспечило успешное развитие и по­беду вооруженного восстания вопреки сомнениям и шатаниям не­которых его соратников.

Февральская революция выдвинула немало ярких личностей. Это октябрист А.И. Гучков, кадет П.Н. Милюков, эсер А.Ф. Ке­ренский. Большой авторитет в массах имел лидер крупнейшей партии социалистов-революционеров В.М. Чернов. Одни из лиде­ров были известны и до революции, другие — впервые вышли на историческую арену. Однако никому из них не удалось в 1917 г. сравняться по влиянию на массы с В.И. Лениным.

Октябрьское вооруженное восстание одержало победу в Пет­рограде с большой легкостью и почти бескровно именно в резуль­тате сочетания всех названных факторов. Его результатом явилось возникновение Советского государства, юридически оформленное II Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депута­тов, занимающим поэтому совершенно особое место в истории нашей Родины.

 

§ 2. II Всероссийский съезд Советов

 

В соответствии с решением I Всероссийского съезда Советов ра­бочих и солдатских депутатов (июнь 1917 г.) очередной съезд дол­жен был собраться через три месяца — в сентябре. Но начавшая­ся еще весной 1917 г. большевизация Советов осенью приобрела массовый характер. Лозунг «Вся власть Советам» стал повсемест­ным требованием трудящихся. В такой ситуации меньшевистско-эсеровский ЦИК, избранный в июне, принимает меры к срыву или хотя бы оттяжке очередного съезда Советов. В сентябре 1917 г. было созвано так называемое Демократическое совещание, состо­явшее из представителей земств, городских самоуправлений, оп­ределенной части Советов и других организаций, которыми руко­водили меньшевики и эсеры. Эти партии рассчитывали подменить совещанием предстоящий съезд Советов и добиться укрепления коалиции с буржуазией. Однако даже на самом совещании часть делегатов решительно выступила против такого блока. В народ­ных массах усилились требования перехода власти к Советам и созыва съезда.

23 сентября 1917 г. на обсуждение ЦИК был поставлен вопрос о созыве съезда. Из боязни, что съезд может быть созван и без их участия, меньшевики и эсеры согласились на его открытие 20 ок­тября. Однако и после этого они старались отодвинуть нежела­тельное событие.

В таких условиях большевики приняли меры к тому, чтобы снизу, за счет инициативы местных Советов, обеспечить созыв съезда. 24 сентября ЦК партии большевиков провел совещание с местными партийными работниками, которое одобрило директиву Центрального Комитета местным организациям о подготовке со­зыва Всероссийского съезда Советов и немедленной организации областных съездов. Директива была успешно выполнена. С конца сентября во всей стране состоялись областные, губернские и дру­гие местные съезды Советов. Абсолютное большинство их приня­ло большевистские резолюции о переходе всей власти к Советам и о созыве Всероссийского съезда в назначенный срок.

17 октября бюро ЦИК вновь перенесло открытие съезда, на­значив его на 25 октября. В повестку дня включались три вопроса: 1) текущий момент, 2) подготовка к Учредительному собранию, 3) выборы ЦИК.

21 октября вопрос о съезде Советов рассмотрел ЦК партии большевиков. Было решено подготовить к съезду доклады по основным вопросам революции — о земле, о войне, о власти, о ра­бочем контроле. Первые три доклада поручались В.И. Ленину. Кроме того, Я.М. Свердлов должен был внести предложение о регламенте[5]. Таким образом, большевики намеревались обсуждать вовсе не те проблемы, которые выдвигали руководители ЦИК, — съезд должен был, по мнению партии большевиков, решить ко­ренные задачи революции.

Однако по этому вопросу в ЦК РСДРП(б) не было полного единства. Л.Д. Троцкий (Лев Бронштейн), ставший в сентябре председателем Петросовета и активно работавший в руководстве Военно-Революционного Комитета, предлагал тем не менее отло­жить восстание до тех пор, пока съезд не примет решение о пере­ходе власти к Советам, в надежде, что, может быть, тогда восста­ния не понадобится вообще. Это был курс на парламентское ре­шение вопроса о революции, путь конституционных иллюзий.

В.И. Ленин же настаивал на том, что съезд должен закрепить власть Советов, захваченную в результате вооруженного восста­ния, «пропускать такой момент и «ждать» съезда Советов есть полный идиотизм или полная измена»[6]. Партия пошла за Лени­ным.

Днем 24 октября было созвано собрание большевистской фракции II съезда Советов. Доклад о политическом положении сделал член ЦК РСДРП(б) И.В. Сталин (Иосиф Джугашвили)[7]. На втором заседании фракции 25 октября уже присутствовал Ленин, с организационной информацией выступил Я.М. Свер­длов, констатировавший, что большевики получают большинство на съезде.

II съезд Советов открылся вечером 25 октября 1917 г. в Смоль­ном институте, где помещались Петроградский Совет и Централь­ный Комитет большевистской партии.

Было представлено более 400 местных Советов, причем наи­большее число делегатов послали крупнейшие промышленные и политические центры страны — Петроград, Москва, Киев, Одес­са, Ревель. В работе съезда участвовали делегаты почти всех на­циональных районов страны — Украины, Прибалтики, Закавказья, Северного Кавказа, Средней Азии, Бессарабии. Из 649 деле­гатов съезда, заявивших о своей партийности, большевиков было 390, эсеров — 160, меньшевиков — 72.

Абсолютное большинство Советов, представленных на съезде, требовало ликвидации власти помещиков и капиталистов и пере­дачи ее в руки Советов. Была принята повестка дня, составленная большевистской фракцией, включавшая вопросы об организации власти, о войне и мире, о земле.

Группа руководителей меньшевиков и правых эсеров, возра­жавших против вооруженного восстания, потребовала приостано­вить работу съезда, но, получив решительный отпор абсолютного большинства делегатов, покинула его, надеясь тем самым сорвать работу съезда.

Некоторые отечественные историки говорят о непредстави­тельности II Всероссийского съезда Советов, а тем самым — о не­правомерности его решений. Этот тезис с энтузиазмом, но столь же бездоказательно поддерживают антисоветские настроенные за­рубежные авторы, например, Р. Пайпс[8]. Между тем факты пока­зывают, что на съезде была представлена вся тогдашняя Россия, в том числе ее национальные районы. Участвовали представители обоих трудящихся классов — не только рабочих, но и крестьян, как непосредственно, так и в лице солдат, 4/5 которых были крес­тьянами. И.Я. Фроянов справедливо отмечает, что Октябрьскую революцию можно считать рабоче-крестьянской[9]. Со съезда ушли даже не все рядовые члены партии меньшевиков и правых эсеров. За лидерами этих партий последовало не более половины членов их фракций. Сведения о количестве покинувших заседания съезда по разным источникам различны. Однако если взять даже самые большие из называемых чисел, то получится, что съезд оставило не более 10% депутатов, т.е. речь о кворуме вообще не идет. В связи с этим вряд ли можно согласиться с авторами, утвержда­ющими, что после ухода названных партий съезд стал простой формальностью[10].

Конечно, представительство на съезде было не совсем классо­вым, а скорее соответствовало социальной стратификации обще­ства, причем рабочие в России даже вместе с солдатами отнюдь не составляли большинства населения. Но съезд был органом ре­волюции, а не мирным парламентом.

В наше время в литературе распространяется утверждение и о незаконности (модное словечко — «нелегитимности») II съезда Советов, которое нельзя оценить иначе как наивным: всякая ре­волюция, конечно, незаконна. Она, если побеждает, насильствен­но ломает старые государство и право, создавая новые.

Съезд открылся в условиях, когда весь Петроград был в руках восставших, но в Зимнем дворце еще сидело Временное прави­тельство под защитой верных ему войск. В 2 часа ночи 26 октяб­ря восставшие проникли во дворец и арестовали это правительст­во, отправив его членов в Петропавловскую крепость. А в 5 часов утра, перед закрытием первого заседания съезда Советов, факт свержения прежней власти был юридически закреплен принятием обращения «Рабочим, солдатам и крестьянам!», которое одновре­менно провозгласило установление Советской власти в стране, т.е. образование Советского государства. В нем содержались и первые нормы советского права.

В обращении объявлялась также программа первоочередных мероприятий Советского государства: установление мира для всех народов, безвозмездная передача земли крестьянству, демократи­зация армии, рабочий контроль над производством и т.д. Эта про­грамма нашла свое последовательное воплощение в первых же декретах Советской власти, принятых на втором заседании съезда, открывшемся вечером 26 октября.

Декрет о мире, являясь одновременно декларацией, обращен­ной ко всем народам, провозглашал основы внешней политики Советского государства. Он предлагал немедленно начать перего­воры о мире, осудил тайную дипломатию и выдвинул принцип от­крытых переговоров и международных сношений. Этот документ содержал обращение ко всем народам, и в первую очередь к тру­дящимся Англии, Франции и Германии, с призывом освободить человечество от ужасов войны и довести до конца дело мира и освобождения трудящихся от рабства и эксплуатации. Декрет предлагал заключить справедливый демократический, т.е. без ан­нексий и контрибуций, мир. Причем под аннексией понимались не только захват, но и удержание чужих земель, произведенные как во время войны, так и до нее, как в Европе, так и на других континентах. Мир без аннексий означал, по существу, провозгла­шение права наций на самоопределение. В целях быстрейшего до­стижения договоренности по вопросу о мире Советское правительство не считало указанные в Декрете условия мира ультима­тивными, соглашаясь рассмотреть и всякие другие предложения.

Программа борьбы за мир, изложенная В.И. Лениным в Дек­рете о мире и единогласно принятая съездом Советов, впервые в истории от имени государства осудила войну как средство разре­шения спорных вопросов, провозгласила новые принципы в отно­шениях между народами и странами.

Дипломатическим представителям всех союзных с Россией держав была направлена нота, предлагавшая рассматривать Дек­рет о мире как формальное предложение немедленного переми­рия на всех фронтах и безотлагательного открытия мирных пере­говоров. Декрет о мире — первый официальный дипломатический документ Советской России, обращенный к правительствам союз­ных стран и содержавший предложение совместно начать перего­воры о мире. Не получив от них ответа, Советская Россия 2 де­кабря подписала договор о перемирии с Германией и ее союзни­ками.

В начале марта 1918 г., реализуя Декрет, Россия подписала Брестский мирный договор. Заключенный в неблагоприятной меж­дународной обстановке, в условиях развала российской армии, ее стихийной демобилизации, договор оказался весьма тяжелым для Советской страны. Он вызвал естественное недовольство прежних союзников России, их правящих кругов.

Другим важнейшим декретом II Всероссийского съезда Сове­тов, принятым на втором его заседании, был Декрет о земле. Дек­рет и включенный в него Крестьянский наказ объявляли землю всенародным достоянием и соответственно упраздняли частную собственность на нее. Помещичьи, удельные, монастырские и цер­ковные земли с усадебными постройками и всем живым и мертвым инвентарем передавались в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов. Фактичес­ки это означало национализацию земли.

Так или иначе, но крестьяне получали более 150 млн га земли, освобождались от обременительной арендной платы, от расходов на покупку новых земель, от долгов Крестьянскому поземельному банку, составлявших около 3 млрд руб. Стоимость помещичьего инвентаря, переданного крестьянам, исчислялась в 300 млн руб.

По Декрету о земле все граждане России, желавшие обраба­тывать землю своим трудом, получали ее на праве пользования. Провозглашался принцип уравнительного землепользовании, ко­торый крестьяне понимали прежде всего как изъятие земли у помещиков, раздел присвоенных кулаками помещичьих и общинных земель, распределение земли между крестьянами в зависимости от местных условий — по трудовой или потребительской (по едокам) норме. Суть этого принципа состоит в идее дележа земли меж­ду крестьянами, а следовательно, в организации единоличных хозяйств. Большевики были сторонниками более прогрессивного, крупного землепользования. Однако они понимали, что сразу вво­дить такие формы невозможно. Крестьянин веками мечтал о своем клочке земли, и нужно было дать ему время подумать и на собственном опыте убедиться в бесперспективности единоличного ведения хозяйства, подвести к тому, чтобы он сам, добровольно пошел на объединение, коллективизацию.

Следует отметить, что Декрет о земле предусматривал воз­можность существования различных форм землепользования, вы­бираемых самими крестьянами добровольно. Наряду с подворной и хуторской предусматривались и коллективные формы хозяй­ства — артельная, товарищеская обработка земли. Земельные участки с высококультурными хозяйствами (садами, рассадника-ми, питомниками и т.д.) не подлежали разделу, а обращались в исключительное пользование государства или общин в зависимос­ти от размера и значения участка. Конные заводы, племенные скотоводческие, птицеводческие и другие крупные специализиро­ванные хозяйства тоже переходили в исключительное пользова­ние государства либо общины. Таким образом было положено на­чало социалистическим преобразованиям в деревне, явившимся самой сложной и трудной задачей после завоевания власти про­летариатом.

Декрет о земле революционным путем разрешил многовековой спор крестьян с помещиками. Трудовое крестьянство страдало от безземелья — и власть Советов ликвидировала помещичье земле­владение, передав землю крестьянам, что решительно привлекало деревню на ее сторону.

Для управления страной было образовано Советское прави­тельство — Совет Народных Комиссаров (СНК). Против Декрета о создании СНК выступили оставшиеся на съезде меньшевики-ин­тернационалисты, представитель Всероссийского исполнительно­го комитета железнодорожного профессионального союза (Викжель) и левые эсеры. Последние отказались от предложения боль­шевиков вступить в правительство и поддержали требование об организации власти, основанной на «союзе всех сил революцион­ной демократии». Подавляющим большинством голосов съезд принял проект постановления большевистской фракции об обра­зовании Временного рабоче-крестьянского правительства во главе с В.И. Лениным. В постановлении предусматривалось также со­здание органов отраслевого управления — народных комиссари­атов (комиссий) по военным и морским делам, по делам торговли и промышленности, народного просвещения, финансов, иностран­ных дел, юстиции, почт и телеграфов, продовольствия, по делам железнодорожным, по делам национальностей и др.

Был избран новый Центральный Исполнительный Комитет. Образованный на основе пропорционального представительства от каждой партийной фракции съезда, он состоял в основном из большевиков и левых эсеров. Избрание его прошло своеобразно. По словам участников съезда, на нем был зачитан лишь список членов ВЦИК от большевистской партии и, возможно, от левых эсеров. От остальных партий представители вводились уже после

съезда[11]

Таким образом. II Всероссийский съезд Советов юридически оформил свержение власти буржуазии и помещиков и установле­ние диктатуры пролетариата. Он провозгласил наиболее общие принципы организации Советского государства, положил начало слому старого и созданию нового государственного аппарата, т.е. решил важнейшие конституционные вопросы. Акты съезда стали базой для различных отраслей советского права. Следовательно, со II съезда Советов начинается история Советского государства и права.

Отметим, что в науке существуют и иные взгляды на момент возникновения Советского государства. Е.Н. Городецкий счита­ет первым актом Советской власти ленинское обращение к граж­данам России, опубликованное утром 25 октября от имени Воен­но-Революционного Комитета (ВРК). Другие авторы видят нача­ло истории Советского государства в резолюции Петроградского Совета, принятой в середине того же дня также по инициативе В.И. Ленина, где говорилось о победе революции и будущем Со­ветском правительстве. Обе эти концепции вызывают по меньшей мере два возражения — фактического и юридического свойства. Во-первых, ни утром, ни днем 25 октября вооруженное восстание еще полностью не победило. Зимний дворец пока не был взят, и в нем продолжало заседать Временное правительство. Во-вторых, Петроградский Совет и его ВРК, сыгравшие большую роль в вос­стании, были тем не менее органами городскими, а не всероссий­скими. Они не имели права принимать решения, обязательные для всей громадной Российской Республики. Такую задачу мог выполнить и реально осуществил только II Всероссийский съезд Советов.

 

§ 3. Революционное преобразование общественного строя

 

Октябрьская революция произвела коренные изменения в соци­альном строе России. Генеральная их линия означала переход от прежней общественно-экономической формации к новой — соци­алистической. В отличие от капиталистического уклада, который зарождается в рамках предшествующего, феодального общества, социалистический не вызревает в недрах капитализма. Поэтому пролетариату, взявшему власть, пришлось создавать новый строй на развалинах старого. Правда, В.И. Ленин отмечал, что высшая стадия капитализма, которую он называл империализмом, готовит определенные предпосылки для возникновения социалистическо­го строя. Колоссальное обобществление средств производства, происходящее в это время, создает условия, при которых капита­лист или группа капиталистов могут быть устранены, а их место занято хозяйственными органами социалистического государства. Но для этого нужен переход власти в руки пролетариата. В Рос­сии, однако, достаточно высокое развитие капитализма сочеталось с наличием серьезных пережитков феодализма, главным из кото­рых являлось помещичье землевладение. Эти пережитки не были устранены буржуазно-демократической Февральской революцией. Октябрьской революции пришлось попутно устранять их, т.е. на­ряду с задачами собственно пролетарской революции решать и задачи революции буржуазно-демократической.

По учению Маркса и Ленина, главное противоречие капита­лизма состоит в несоответствии частных форм присвоения обще­ственному характеру производительных сил, т.е. неизбежно скла­дывается противоречие между производственными отношениями и характером производительных сил, приводящее к революцион­ному взрыву. Революция тем самым призвана привести производ­ственные отношения в соответствие с характером производительных сил. Коммунистическая партия, придя к власти, стала неза­медлительно осуществлять свою программу, проводить в жизнь идеи Маркса и Ленина о переходе к социализму. Исходя из этого учения следовало обобществить средства производства, сделать их собственностью трудящихся, народа, его государства. К. Маркс и Ф. Энгельс в «Коммунистическом манифесте» писали: «Комму­нисты могут выразить свою теорию одним положением: уничто­жение частной собственности»[12]. «Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производ­ства в руках государства, т.е. пролетариата, организованного как господствующий класс»[13]. Именно эту задачу и стало решать Со­ветское государство с первых дней и буквально даже первых часов своего существования.

Обобществление средств производства проводилось прежде всего путем их национализации, т.е. передачи имущества буржуа­зии и помещиков в собственность государства.

Исторически первым объектом национализации стала земля. Эта задача, как отмечалось, была решена еще известным декретом съезда Советов. Строго говоря, закон превращал в общенародную собственность не только имущество эксплуататоров, но и земли крестьян. Однако это не тревожило крестьянство, поскольку на­ционализированная земля оставалась в его пользовании, притом с громадным приращением за счет помещичьих имений.

Национализация земли имела принципиальное экономическое и политическое значение. Она удовлетворяла вековые чаяния крестьян о землице, что делало крестьянство союзником пролета­риата в революции. Вместе с тем национализация земли открыва­ла широкие перспективы хозяйственных преобразований. Она об­легчала коллективизацию сельского хозяйства, индустриализацию страны, укрепляла ее обороноспособность.

Одновременно национализация земли таила в себе и опреде­ленные негативные свойства, влекла за собой некоторые нежела­тельные последствия. Со временем в психологии пользователей земли сложилось отношение к ней как к вещи ничейной, с которой поэтому можно обращаться и безжалостно, и бесхозяйственно. В дальнейшем это приведет к большим потерям земельных уго­дий, к растрате столь бесценного имущества. Обобществление средств производства в деревне уже в первый послереволюционный период пошло и по линии производствен­ного кооперирования. Кооперация, хорошо известная российско­му крестьянину и в дореволюционные годы, после Октября полу­чила развитие на новой основе. Уже отмечалось, что Декрет о земле допускал и коллективные формы землепользования. После­дующее законодательство развивало и конкретизировало это по­ложение. Как показывают источники, коллективные хозяйства в деревне возникали уже в первые дни Советской власти. Наиболее распространенной формой колхозов в это время были коммуны. Они создавались обычно в помещичьих имениях, откуда изгонялся их прежний хозяин. Организаторами коммун были чаще всего бат­раки, которые поселялись в имении, работали на его землях и с имеющимся инвентарем, вместе жили, вместе питались, сообща приобретали необходимые веши. Распределение в коммунах, сле­довательно, было уравнительным.

Труднее происходило обобществление средств производства в городах. Сложное капиталистическое хозяйство нельзя было одним махом сделать социалистическим, хотя, как уже отмечалось, определенные предпосылки к этому были. Чтобы овладеть произ­водством, рабочим нужно было научиться им управлять. А потому национализация промышленности проходила в нашей стране по­степенно и поэтапно. Переходной ступенью к национализации стал рабочий контроль. Этот институт, который родился еще до Октября, вскоре после Февральской революции, и имел своей целью прежде всего контроль над деятельностью предпринимате­лей в интересах правильного и разумного ведения производства. После Октября рабочий контроль был объявлен государственным институтом и сыграл большую роль в борьбе с саботажем пред­принимателей. Одновременно органы рабочего контроля выпол­няли еще одну важную функцию — они учили рабочих управлять производством.

Однако переходный к национализации промышленности пе­риод оказался довольно коротким. Этот процесс развернулся уже в конце 1917 г. Самой первой была национализирована Ликинская мануфактура близ подмосковного города Орехово-Зуево. Затем предприятия стали национализировать одно за другим. Вслед за тем национализация охватила целые отрасли, а летом 1918 г. была обобществлена почти вся крупная и средняя промышленность. Сама по себе национализация промышленности была последова­тельным осуществлением программных требований Коммунисти­ческой партии и не таила в себе каких-то репрессивных задач. Однако она была форсирована сопротивлением буржуазии, ее сабо­тажем, попытками развалить производство.

Уже в первый период существования Советского государства были национализированы и другие объекты — частные банки, частные железные дороги и пр.

Социалистический сектор с самого начала пополнился и таким имуществом, которое перешло Советскому государству, так ска­зать, в виде трофея революции. Новое государство стало право­преемником прежнего, получив в свою собственность казенные промышленные предприятия и землю, государственный банк, ка­зенные железные дороги.

В результате экономических преобразований, произведенных революцией, сложилась многоукладность советской экономики. Еще существовал капиталистический уклад, который, однако, стремительно вытеснялся все расширяющимся социалистическим. Пока без больших изменений продолжало развиваться мелкото­варное производство, преимущественно крестьянское. И на боль­ших территориях страны существовали патриархальные и полу­патриархальные производственные отношения, уходящие своими корнями в глубь веков. Коммунистическая партия ставила своей задачей преобразовать экономику в соответствующую социалис­тическому обществу, понимая его как строй, где отсутствует част­ная собственность на средства производства и господствует соб­ственность общенародная.

Коренные экономические и политические изменения неизбеж­но требовали и кардинальной перестройки классовой структуры общества.

Идея ликвидации частной собственности влекла за собой и уп­разднение эксплуататорских классов. Это не означало их физичес­кого уничтожения, а понималось лишь как экспроприация, т.е. ли­шение собственности на средства производства. Помещик, лишен­ный земли, — уже не помещик, фабрикант без фабрики — не фаб­рикант. Поэтому Декрет о земле, отобравший имущество у поме­щиков, тем самым юридически ликвидировал и сам класс. Разуме­ется, экспроприация помещиков не проходила одномоментно, она длилась вплоть до гражданской войны. Поэтапная национализа­ция промышленности влекла за собой постепенное отмирание класса капиталистов. Несколько по-иному сложилась судьба кула­чества, сельской буржуазии. Оно было лишь потеснено, но не лик­видировано. Ликвидация кулачества как класса была осуществле­на через полтора десятка лет.

Революция изменила в корне и положение трудящихся масс. Она прежде всего передала власть в руки пролетариата. Его дик­татура осуществлялась в союзе первоначально с беднейшим крес­тьянством, которое составляло в стране основную массу сельского населения. В сущности Советская власть выражала волю громад­ного большинства общества.

Непросто сложилась судьба интеллигенции. Русская интелли­генция, всегда мыслившая себя нераздельно с народом, и не толь­ко либеральная, но и часто революционная по своим устремлени­ям, встретила, однако, Октябрь в основной своей массе отрица­тельно. Она опасалась, и не без оснований, что революция нанесет непоправимый ущерб культуре, а значит, и пагубно отразится на жизни людей умственного труда. Поэтому только часть интелли­генции, наиболее демократические ее слои, пошла вместе с рабо­чими и крестьянами. Большая же часть интеллигенции заняла вы­жидательную позицию, а ее элита, тесно связанная с бывшей влас­тью, проявила открытую враждебность и посчитала для себя наи­лучшим выходом эмигрировать.

Советская власть, которая, как и любая другая, конечно, не могла обойтись без интеллигенции, скоро стала принимать меры к тому, чтобы привлечь ее на свою сторону. Впрочем, и сама жизнь заставляла интеллигентов идти на службу новой власти. Са­ботаж чиновников, оставшихся без жалованья, вскоре ослаб, и они были вынуждены через месяц-другой потянуться в новые, совет­ские учреждения с предложением своих услуг. Необходимость квалифицированного строительства новой армии побудила госу­дарство обратиться к опыту специалистов и привлечь в вооружен­ные силы офицеров прежней армии. Конечно, учителя, врачи, ин­женеры, жившие и ранее преимущественно на заработную плату, теперь стали получать ее от Советского государства.

Октябрьская революция не только сломала старую социаль­ную структуру, но и внесла принципиальные изменения в нее, на­шедшие отражение в праве. Временное правительство не отмени­ло сословного деления общества, хотя практически оно потеряло смысл. Новая власть уже в ноябре 1917 г. издала Декрет о ликви­дации всех прежних сословий и введении единого общего наиме­нования — гражданин Российской Республики. С тех пор это слово — «гражданин» — наряду со словом «товарищ» стали при­знанными и устоявшимися формами обращения советских людей друг к другу. Попытки в более поздние годы заменить эти формы обращения иными не были успешными.

Ликвидация сословий не привела, однако, к полному равенст­ву и равноправию граждан нового государства. На смену преж­нему делению пришло новое. Так, были лишены политических прав эксплуататоры и некоторые другие категории нетрудящихся. К этой категории было отнесено и духовенство, не только черное, но и белое. Возникло новое слово в русском языке — «лишенец». Со временем оно стало обозначать не только человека, лишенного избирательных прав. Лишенцы и их дети стали ограничиваться и в других правах и возможностях.

Сложилось определенное неравенство, правда, лишь в избира­тельных правах, между городским и сельским населением, т.е. практически между рабочими и крестьянами.

Что же касается деления общества в национальном разрезе, то здесь уже в первые дни Советской власти был решительно про­веден принцип полного равноправия граждан, ничем не ограни­чиваемого. 2 ноября 1917 г. была подписана Декларация прав на­родов России, провозгласившая наряду с другими и этот принцип. Конечно, практического равенства удалось добиться не сразу, но путь к нему был открыт. Последующее законодательство неуклон­но исходило из признания равноправия граждан вне всяческой зависимости от их национальной принадлежности. По тому же пути пошла и практическая деятельность советских органов. На­рушение принципа национального равноправия вызывало резкий и решительный отпор со стороны государственных органов. На­циональное равноправие, взаимное национальное уважение ста­новились и моральной нормой граждан Советской России.

Наконец, Советское государство установило и равноправие полов. При Временном правительстве были сделаны только неко­торые шаги в этом направлении. Однако в качестве общего пра­вила равноправие полов не было установлено. Хотя новая власть тоже не издала какой-либо общей нормы, провозглашающей рав­ноправие женщины с мужчиной, этот принцип стал последова­тельно проводиться во всей системе законодательства — в изби­рательном, семейном, земельном и других отраслях права.

Разумеется, равноправие женщины с мужчиной имеет свои границы. Поэтому в некоторых вопросах Советское государство даже специально установило определенное преимущество в поль­зу женщин. Существенные льготы были предусмотрены для них в сфере трудовых, а также семейных отношений.

Равноправие женщины с мужчиной было одним из историчес­ких завоеваний Октября, и женщины широко воспользовались им, что имело масштабные социальные последствия. Миллионы жен­щин активно включились в хозяйственную, политическую, куль­турную жизнь. Однако наряду с достоинствами этот процесс имел и свои серьезные негативные последствия. Со временем активное участие женщин в общественной жизни не могло не отвлечь их от семьи, от воспитания детей. Это привело, в частности, к сни­жению рождаемости у европейских народов страны, повлияло на здоровье и воспитание подрастающего поколения.

 

§ 4. Слом старого и создание советского государственного механизма

 

Марксистское учение считало, что победа пролетарской револю­ции должна привести к слому старого, буржуазного государства, которое непригодно для новых целей. В.И. Ленин, не отказываясь от этого положения, тем не менее выдвинул тезис о возможности и необходимости сохранения части старого государственного ме­ханизма, которую он назвал учетно-регистрационным аппаратом. Сюда относились органы управления хозяйством — банки, почта, аппарат управления казенными предприятиями, железными доро­гами, а также теми монополиями, которые будут обращены в го­сударственную собственность (тресты, синдикаты и т.п.). Больше того, было сочтено возможным сохранить на время и те «преиму­щественно угнетательские» органы, без которых не может обой­тись новое государство (например, армию, которая была еще нужна в условиях не прекращенной войны). На деле все пошло, однако, не так гладко, как предполагалось. Довод Маркса о не­пригодности буржуазного государства для пролетарских целей оказался вполне реальным: во всяком случае, сопротивление чи­новничества поставило Советское государство в весьма затрудни­тельное положение.

Слом старых и создание новых государственных органов шли одновременно.

Высшие органы власти и управления. Как уже отмечалось, еще в ходе октябрьского восстания были низложено Временное пра­вительство и ликвидирован так называемый Совет республики — «предпарламент», образованный сентябрьским Демократическим совещанием.

Особо следует сказать о ликвидации Учредительного собрания. Идея Учредительного собрания родилась задолго до Октября. Еще в 70-х гг. XIX века ее выдвигали наиболее ради­кальные земские деятели, на новой основе  предложили накануне первой российской революции большевики, предполагавшие пер­воначально парламентский путь развития пролетарского государ­ства в России. Однако после Февральской революции В.И. Ленин обратил внимание на новый институт, возникший еще в 1905 г. и приобретший большое влияние в ходе Февраля, — Советы. И Уч­редительное собрание становилось уже не нужным, хотя отказать­ся от него сразу было еще невозможно. Поэтому II Всероссийский съезд Советов пообещал обеспечить созыв Собрания, и Советы выполнили свое обещание. В ноябре 1917 г. прошли выборы де­путатов. В них приняло участие 40 млн. избирателей, менее поло­вины всех внесенных в списки[14]. 5 января 1918 г. Собрание начало свою работу.

Господство социалистических партий на Учредительном со­брании выразилось уже в том, что первое заседание открылось пением Интернационала[15]. Впрочем, на этом идейное единство и кончилось. Социал-демократы — большевики предложили в ка­честве единственного вопроса в повестку дня принятие Деклара­ции прав трудящегося и эксплуатируемого народа, написанной В.И. Лениным и принятой 3 января Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом. Практически это означало бы при­знание Советской власти и прекращение деятельности Учреди­тельного собрания. Большевиков решительно поддержали левые социалисты-революционеры. Однако правые эсеры, обладавшие большинством на Собрании, резко воспротивились этому.

Уже при выборах председателя Собрания естественно победи­ли правые эсеры, и их лидер В.М. Чернов занял искомое место. Кандидатура руководителя партии левых эсеров М.А. Спиридо­новой, предложенная большевиками, соответственно, не прошла. Споры о повестке дня затянулись до поздней ночи. В результате было принято предложение правых эсеров поставить на обсужде­ние самостоятельные вопросы о мире, земле, форме государствен­ного единства, руководстве промышленностью.

Не согласившись с этим, большевики в ночь на 6 января по­кинули заседание. Вслед за ними ушли и левые эсеры. Это сразу породило организационный кризис. Дело в том, что на Учреди­тельное собрание было избрано 707 депутатов, однако к его от­крытию явилось менее 400. То есть кворум хотя и был, но крайне зыбкий. Уход большевиков, составлявших четверть депутатов, уже лишал заседание кворума. Положение еще больше усугубилось с уходом левых эсеров. Практически Собрание перестало быть ра­ботоспособным органом. Не случайно председательствующий В.М. Чернов при голосовании последующих вопросов стал избе­гать общего подсчета голосов, ограничиваясь лишь выявлением немногочисленных голосов против.

В пятом часу утра на заседание пришел начальник охраны Таврического дворца и предложил закончить обсуждение вопро­сов, потому что, по его словам, караул устал. В этих условиях де­путаты решили без обсуждения и при упрощенном голосовании принять постановления по трем вопросам: о мире, о земле и о федерации, после чего разошлись, наметив продолжить работу в тот же день в 17 часов.

Однако когда к назначенному часу депутаты стали собираться, Таврический дворец оказался на замке и охрана не пускала никого внутрь. А в час ночи 7 января ВЦИК принял Декрет о роспуске Учредительного собрания. Мотивировалось это тем, что оно было избрано по спискам, составленным еще до Октября, отражает су­ществовавшее тогда соотношение политических сил, и вообще ин­ститут парламентаризма устарел, а ему на смену пришли Советы. Депутаты приглашались работать в советские органы.

Очевидно, что Учредительное собрание нельзя однозначно считать органом буржуазии. Ведущая буржуазная партия — каде­ты — имела на нем менее 5% голосов. Открывая заседание, пред­седательствующий на собрании В.М. Чернов подчеркнул, что оно отражает волю граждан России к социализму, и кратко осветил программу социалистического строительства. Принятые Собрани­ем резолюции в общем мало отличались от декретов II Всероссий­ского съезда Советов и Декларации прав трудящегося и эксплуа­тируемого народа. Таким образом, если бы Собрание продолжило работу и приняло решения в соответствии с правоэсеровской про­граммой, то Россия все равно бы пошла по пути социализма.

Однако вопрос был в том, кто будет руководить этим стро­ительством: эсеры или большевики? Имея лишь четверть манда­тов, большевики не могли претендовать на единоличное право формирования правительства и смели в лучшем случае рассчиты­вать на блок с эсерами. Но правым эсерам было под силу обойтись и без большевиков: если б они сумели наладить союз с отделив­шейся левой частью своей партии, то правительство могло быть и чисто эсеровским. Хотя в повестке дня Собрания вопрос о со­здании правительства и не значился, но, очевидно, неизбежно встал бы. Все это никак не устраивало большевиков, и они в союзе с левыми эсерами пошли сначала на срыв, а потом на роспуск Учредительного собрания, о чем в народе никто особенно не го­ревал. Во всяком случае, если перед его открытием в Петрограде состоялась демонстрация в защиту Собрания и даже произошли столкновения с его противниками, то после роспуска никаких ак­тивных действий никто не предпринимал. Часть членов Учреди­тельного собрания позже, уже в середине 1918 г., попыталась со­здать в Самаре что-то вроде правительства, однако не много пре­успела в этом. Некоторые же депутаты, попавшие затем в руки Колчака, были расстреляны. Поэтому обоснованным представля­ется мнение, что судьба Учредительного собрания все равно была предрешена во всех случаях: если бы его не распустила Советская власть, то при случае разогнали бы белогвардейцы — для них даже правые эсеры были чересчур левыми[16].

На смену свергнутым старым пришли принципиально новые высшие органы власти и управления — Всероссийский съезд Со­ветов, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, Совет Народных Комиссаров.

Верховным органом Советского государства, обладающим всей полнотой власти, стал Всероссийский съезд Советов. Впервые таким органом провозгласил себя II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. К моменту созыва этого съезда Советы рабочих и солдатских депутатов существовали от­дельно от Советов крестьянских депутатов. Последние возглавля­лись преимущественно эсерами, которые препятствовали объеди­нению Советов. Из 402 Советов, представленных на съезде, только 119 являлись объединенными, т.е. включали в себя и предста­вителей крестьянских Советов. Советы крестьянских депутатов обычно посылали делегатов на свои всероссийские съезды. Про­должал существовать и Центральный Исполнительный Комитет, избранный в мае 1917 г. на I Всероссийском съезде Советов крес­тьянских депутатов. Он возглавлялся эсерами и отражал интересы главным образом зажиточного крестьянства.

Революционная борьба рабочих и беднейшей части крестьян­ства за установление Советской власти на местах, проведение Со­ветским правительством и большевистской партией декретов о мире и земле вовлекали широкие слои трудового крестьянства в сознательную политическую жизнь, подталкивали к установлению тесного союза с рабочим классом. Состоявшиеся в ноябре и де­кабре 1917 г. в Петрограде Чрезвычайный и II очередной Всерос­сийские съезды Советов крестьянских депутатов одобрили декре­ты и политику нового правительства и высказались за объедине­ние Советов крестьянских депутатов с Советами рабочих и сол­датских депутатов. В конце ноября 1917 г. ЦИК Советов крес­тьянских депутатов в числе 108 человек, преимущественно ле­вых эсеров и беспартийных, слился с ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, который должен был пополниться также 100 делегатами с фронта и 50 представителями от профсоюзов. Все вместе они составили единый ВЦИК рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Созданием этого органа было официально закреплено единст­во Советской власти рабочих и крестьян в центре и на местах. Высший принцип диктатуры пролетариата — союз рабочего клас­са с трудящимся крестьянством при руководящей роли пролета­риата — был подтвержден на III Всероссийском съезде Советов, завершившем слияние рабочих и крестьянских Советов по всей стране.

III Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депу­татов открылся 10 января 1918 г. Более 60% делегатов съезда при­надлежали к большевистской партии. На съезде было представле­но большинство национальных районов страны.

Большевики составляли половину делегатов и на III Всерос­сийском съезде Советов крестьянских депутатов, на котором бы­ло представлено более 250 крестьянских Советов. Открывшийся 13 января в Смольном, он тотчас же объединился с III Всероссий­ским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов, что завер­шило организацию единого верховного органа власти страны и положило конец существованию двух систем Советов.

III съезд Советов принял Декларацию прав трудящегося и экс­плуатируемого народа, которая подытожила и юридически офор­мила результаты революционного творчества масс. Основные на­чала федеративного устройства Советского государства были из­ложены в резолюции «О федеральных учреждениях Российской Республики», принятой съездом в дополнение к Декларации.

Съезд принял в основном Закон о социализации земли, утверж­денный затем в окончательно отредактированном виде ВЦИК, и постановление о новом названии существующей верховной госу­дарственной власти. В связи с роспуском Учредительного соб­рания была опущена содержащаяся ранее в законах оговорка «впредь до окончательного разрешения их Учредительным собра­нием» и снято слово «временное» перед обозначением Советского правительства. Впредь оно должно было именоваться «Рабочее и Крестьянское Правительство Российской Советской Республики».

14-16 марта 1918 г. в Москве проходил Чрезвычайный IV Все­российский съезд Советов. Центральным вопросом повестки дня был Брестский мир. Представлявший почти все губернии и уезды Центральной России, Украины, Белоруссии, Урала, Сибири, се­верных районов Прибалтики, большевистский по своему соста­ву (примерно 2/3 делегатов), съезд ратифицировал мирный до­говор. Рабочие, крестьяне, солдаты одобрили подписание и рати­фикацию Брестского мира и осудили левых эсеров, выступив­ших за продолжение войны. Поражение эсеров на съезде привело к распаду правительственного блока левых эсеров с большеви­ками.

Главным решением V Всероссийского съезда Советов было принятие первой советской Конституции. На этом съезде, кото­рый открылся 4 июля в Москве и состоял на 2/3 из большевиков, представители левых эсеров выступили уже с ярыми нападками на Советское государство и его политику. Они требовали немед­ленного аннулирования Брестского мира, в чем сомкнулись с пра­выми эсерами, которые еще на Учредительном собрании выдви­гали нереальную идею всеобщего, демократического, справедли­вого мира, рассчитывая достигнуть его путем переговоров с соци­алистами всех воюющих держав.

Другим предметом серьезной конфронтации стал вопрос о ко­митетах бедноты (комбедах) и продовольственной диктатуре, т.е. о принудительном изъятии хлеба для голодающих городов. Левые эсеры выступили также против восстановления института смерт­ной казни, применяемой против врагов Советской власти.

Политика Советского правительства была полностью одобре­на съездом, а проект резолюции левых эсеров об аннулировании Брестского мира отвергнут большинством голосов. Ощущая свое поражение в Советах и не находя поддержки на съезде, левые эсеры попытались захватить власть путем организации мятежей в Москве и 23 других городах России. Из-за этого съезд был вынужден прервать свою работу. Начавшийся 6 июля мятеж в Москве был подавлен так же, как и мятежи в Ярославле, Рыбинске, Му­роме.

9 июля 1918 г. съезд возобновил свою работу. Он единодушно одобрил энергичные меры правительства по ликвидации мятежа и решил исключить левых эсеров, не признающих политики Со­ветской власти, из всех Советов. На следующий день съезд принял решение об организации Красной Армии и утвердил первую Кон­ституцию Советского государства.

Всероссийские съезды Советов собирались, как видим, регу­лярно. В промежутках между ними почти все функции съездов выполнялись Всероссийским Центральным Испол­нительным Комитетом (ВЦИК), избираемым съездом. По­добно съезду Советов, он возник еще до Октября, но, так же как и избравший его I съезд Советов, меньшевистско-эсеровский ЦИК первого созыва еще не был подлинным органом власти. Таким ор­ганом стал лишь избранный II Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов Центральный Исполнительный Комитет.

Первым председателем ВЦИК стал видный большевик Л.Б. Ка­менев (Розенфельд). Однако вскоре он разошелся с партийным руководством во взглядах на союз с другими социалистическими партиями и 8 ноября 1917 г. был заменен Я.М. Свердловым.

Заседания ВЦИК могли проводиться в расширенном и узком составах. Расширенные заседания должны были созываться не реже одного раза в две недели с участием не менее половины чле­нов ВЦИК. Заседания узкого состава считались законными при наличии одной четверти членов ВЦИК и созывались его Прези­диумом по мере необходимости или по требованию фракций, вхо­дивших во ВЦИК, а также по требованию не менее 10 членов ВЦИК.

Президиум был рабочим органом ВЦИК и избирался в составе 1/10 всех его членов. Президиум подготавливал материалы к засе­данию ВЦИК, проводил в жизнь его постановления, наблюдал за текущей работой отделов. С февраля 1918 г. стал практиковаться созыв расширенного Президиума и объединенных заседаний Пре­зидиума и Совнаркома.

Высшим органом власти и общего управления стал Совет Народных Комиссаров (СНК) во главе с В.И. Лениным — Советское правительство, подотчетное в своей деятельности Все­российскому съезду Советов и ВЦИК. Рабоче-крестьянское правительство, созданное Октябрьской революцией и опирающееся на Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, явля­лось одним из ключевых звеньев в системе органов Советского государства.

Несмотря на то что все законодательные акты, а также распо­ряжения, имеющие важное общеполитическое значение, Совнар­ком был обязан передавать на рассмотрение и утверждение ВЦИК, ему предоставлялось право в случаях, не терпящих отла­гательства, издавать необходимые декреты без обсуждения их ВЦИК, а также осуществлять другие первоочередные мероприя­тия в рамках общей программы II Всероссийского съезда Советов. Это право Совнаркома было специально подтверждено ВЦИК во­преки требованиям левых эсеров, пытавшихся ограничить роль Советского правительства в управлении, лишить его права изда­вать декреты и вообще самостоятельно осуществлять какие бы то ни было серьезные практические мероприятия без обсуждения их во ВЦИК.

Заседания Совнаркома проводились почти ежедневно. На них присутствовали не только члены СНК, но и члены коллегий тех народных комиссариатов, которых касался обсуждаемый вопрос. Для разгрузки правительства от массы мелких вопросов оператив­ного характера при нем в декабре 1917 г. была образована посто­янная комиссия, именовавшаяся Малым Совнаркомом, или в оби­ходе — «вермишельной комиссией».

Напомним, что первое Советское правительство было целиком большевистским. Однако под давлением крестьянских масс левым эсерам пришлось войти в правительственный блок с большевика­ми. Это произошло в ноябре — декабре 1917 г. Им было предо­ставлено несколько постов наркомов и заместителей наркомов. Блок, как уже отмечалось, продержался только до марта 1918 г.

Высшими органами отраслевого управления в государстве стали народные ко м и с с а р и а т ы, пришедшие на смену упраздненным министерствам Временного правительства.

Слом министерств не означал их полной и немедленной лик­видации. Первой задачей Советской власти было овладеть аппа­ратом министерств и заняться их коренной реорганизацией. Поэ­тому первоначально многие наркомы являлись не столько руко­водителями новых ведомств, сколько комиссарами, т.е. представи­телями Советского правительства в старых министерствах. Так, в Декрете ВЦИК и СНК от 9 ноября 1917 г. «Об учреждении Го­сударственной комиссии по просвещению» значилось: «Текущие дела должны пока идти своим чередом через Министерство На­родного Просвещения.

Министерство должно играть роль исполнительного аппарата при Государственной Комиссии по Народному Просвещению»[17].

Наиболее целесообразные формы и методы работы наркома­тов были найдены не сразу. Первое время в их структуре и дело­производстве существовал известный разнобой. Менялось и чис­ло наркоматов. Так, к 13 отраслевым комиссиям, созданным на II съезде, в ноябре — декабре 1917 г. были добавлены наркоматы государственного призрения, государственного контроля, местно­го самоуправления, государственных имуществ Российской рес­публики.

Формирование аппарата наркоматов осложнялось отсутствием необходимых кадров. Старое чиновничество в большинстве своем саботировало мероприятия новой власти. Поэтому привлечение народных масс к управлению способствовало созданию обновлен­ного аппарата. Партия обратилась к местным партийным и проф­союзным организациям и другим объединениям, стоявшим на платформе Советской власти, с призывом рекомендовать людей для работы в соответствующих учреждениях. В ответ на это заво­ды, войсковые части направляли туда своих представителей, пред­варительно обсуждая их кандидатуры не только на заседаниях фабрично-заводских комитетов и партийных организаций, но и на общих собраниях. Так формировался штат работников государст­венного аппарата из рабочих, матросов и солдат. К работе в со­ветских государственных органах допускалась и та часть служа­щих старых учреждений, которая не принимала участия в сабота­же и изъявила желание честно трудиться. Аппарат, созданный таким способом, не мог, конечно, функционировать профессио­нально и успешно. Однако иного пути в тот период не было, при­ходилось надеяться на совершенствование управления в будущем, когда вырастут свои специалисты из рабочих и крестьян.

Местные органы власти и управления. Слом старых и создание новых местных органов власти и управления проходили по мере распространения революции по территории страны. Динамику этого процесса иллюстрируют сведения об установлении Совет­ской власти в губернских городах. До конца октября 1917 г. власть Советов победила в 21 губернском городе, в ноябре — еще в 15. в декабре — в 13, в январе 1918 г. — в 15. При этом оружие для подавления сопротивления контрреволюции пришлось применять лишь в 15 крупных городах.

Слом старых местных органов проходил по-разному. Прежде всего Обращением II Всероссийского съезда Советов «Рабочим, солдатам и крестьянам!» юридически были упразднены посты представителей центра на местах — губернских и уездных комис­саров Временного правительства. Практическое лишение власти этих комиссаров проходило по мере установления Советской влас­ти в губерниях и уездах.

Потом пришла очередь другой системы местных органов — сословных организаций дворян, мещан и пр. Их упразднение вы­текало из Декрета «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» от 10 ноября 1917 г.

Сложнее обстояло дело с третьей системой — земским и го­родским самоуправлением, которое руководило жизненно важны­ми для населения городским хозяйством, продовольственным делом, здравоохранением. Советам, еще не имевшим ни соответ­ствующего аппарата, ни специалистов, было не под силу взять на себя данные функции. Поэтому, распустив наиболее контррево­люционные органы местного самоуправления, Советы использо­вали остальные для решения неотложных хозяйственных дел, на­правляя в них своих комиссаров.

Для осуществления перехода аппарата органов местного само­управления в ведение Советов в декабре 1917 г. был специально учрежден Наркомат по местному самоуправлению, однако левые эсеры, представитель которых его возглавлял, пытались использо­вать этот орган для сохранения самостоятельности городских дум и земств и противопоставления их Советам. И потому фактически работу по организации и укреплению местных Советов принял на себя Наркомат внутренних дел, во главе которого стоял больше­вик Г.И. Петровский. Обобщив опыт советского строительства, Наркомат опубликовал 24 декабря 1917 г. Обращение к Советам об организации местного самоуправления и Инструкцию о правах и обязанностях Советов.

В Обращении указывалось, что вся страна должна покрыться сетью советских органов, находящихся в тесной взаимозависимос­ти. Признавалось, что каждый из них, вплоть до самых мелких, является вполне автономным в вопросах местного характера, но при этом должен сообразовывать свою деятельность с общими декретами центральной власти и постановлениями тех более круп­ных организаций, в состав которых он входит. Таким путем созда­вался однородный организм — Республика Советов. В Инструкции намечались первые шаги к установлению еди­нообразия в структуре аппарата местных Советов. Подчеркива­лось, что в основу построения советского государственного аппа­рата должен быть положен принцип демократического центра­лизма, т.е. разграничения и сочетания компетенции вышестоящих и нижестоящих органов при руководящей роли первых и подчи­нении вторых, в условиях выборности большинства советских ор­ганов.

Власть на местах принадлежала областным, губернс­ким, уездным и волостным съездам Советов, а так­же городским и сельским Советам. Постоянными ра­бочими органами съездов Советов и Советов были их исполни­тельные комитеты. Съездам Советов и их исполкомам принадле­жало право контроля над деятельностью местных Советов, вплоть до отмены решений нижестоящих советских органов.

Советы становились органами, регулирующими всю местную жизнь. При Советах и исполкомах создавались отраслевые от­делы или комиссариаты. К ним относились отделы земледелия, юстиции, социального обеспечения, народного просвещения, тру­да, продовольственный, дорожно-строительный, здравоохранения и др. Число отделов в разных исполкомах колебалось от 5 до 25. Отделы в свою очередь подразделялись на подотделы: медицин­ский, статистический, милиции и т.д. Во главе отдела должен был стоять член исполкома. Контроль за деятельностью всех отделов осуществлялся президиумом исполкома — его коллегиальным ру­ководящим органом.

Значительный рост и укрепление съездов Советов в связи с объединением губернских и уездных Советов рабочих и солдат­ских депутатов с Советами крестьянских депутатов способствова­ли роспуску земских и городских самоуправлений. Уже к 1 апреля 1918 г. было распущено более 3/4 городских дум, а к лету 1918 г. городские думы и земства были упразднены почти повсюду.

При местных органах власти создавались советы народного хо­зяйства как «учреждения по организации и регулированию про­изводства», которые ставились в двойное подчинение — Высшему Совету Народного Хозяйства и соответствующим Советам. Мес­там предоставлялись широкие права по руководству вооруженны­ми силами. На основании Декрета Совнаркома от 8 апреля 1918 г. «Об учреждении военных комиссариатов» в распоряжение губерн­ских военкоматов, которые в то время обычно существовали как отделы местных исполкомов, передавались «все вооруженные силы, военные учреждения, лазареты, госпитали, склады и запасы имущества, предназначенные для военных нужд губернии». Ми­лиция также находилась в ведении и на содержании местных Со­ветов.

Обширная компетенция местных Советов вытекала прежде всего из идеи полновластия Советов. К тому же на практике они не всегда имели время и технические возможности, чтобы испро­сить санкцию вышестоящих органов. Не удивительно, что на мес­тах по всей огромной России в это время нередко принимались порой ошибочные решения, намечались неправильные тенденции. Некоторые местные Советы стали иногда вмешиваться в области управления, касающиеся общегосударственных интересов.

Кое-где появились губернские, уездные и даже волостные рес­публики со своими совнаркомами, которые зачастую не подчиня­лись вышестоящим Советам, не проводили в жизнь декреты Со­ветской власти, а иногда принимали и противоречащие им реше­ния. Вред местничества особенно проявился весной 1918 г., когда те Советы, у руководства которых находились левые эсеры, стали срывать хлебную монополию, перехватывать продовольственные грузы, шедшие в промышленные районы, и т.д.

Большую роль в упрочении Советской власти в деревне сыг­рали волостные и сельские комитеты бедноты, учрежден­ные в мае 1918 г. На комбеды возлагались задачи распределять хлеб, предметы первой необходимости и сельскохозяйственные орудия, оказывать содействие местным продовольственным орга­нам в изъятии излишков у кулаков, снабжать деревенскую бедноту хлебом. Комбеды взяли на себя заботу о формировании частей Красной Армии, создавали сельскохозяйственные коммуны и дру­гие кооперативы, содействовали развитию культурно-просвети­тельской деятельности в деревне.

В комбеды избирались не только бедняки, но и середняки, порой даже кулаки, хотя по закону им не было здесь места.

Важнейшую роль в создании комбедов сыграли рабочие про­довольственные отряды, а также инструкторы партийных комите­тов и советских органов, направлявшиеся на места для политичес­кой организации бедноты. Практически формированием комбедов занимались губернские и уездные исполкомы через продовольст­венные отделы. Они направляли деятельность продовольствен­ных отрядов по созданию комитетов бедноты, имели право рос­пуска, реорганизации и изменения состава этих органов в волос­тях и селах.

Взаимоотношения комбедов с Советами складывались по-раз­ному. Там, где классовый состав этих органов был однороден, они существовали параллельно, но руководящими оставались Советы, а комитеты бедноты превращались, по существу, в их продотделы. В тех же случаях, когда в Советах преобладали зажиточные крес­тьяне, комбеды добивались обновления, иногда полного переиз­брания и даже роспуска Советов, сосредоточивая всю полноту власти в своих руках.

Военно-революционные комитеты. Огромную роль в стро­ительстве нового аппарата как и установлении Советской власти сыграли военно-революционные комитеты.

Особо следует сказать о Петроградском ВРК. Он был создан для зашиты от немцев, захвативших в сентябре — начале октября острова на Балтийском море и тем самым опасно приблизившихся к Петрограду. Вместе с тем ВРК превратился в легальный штаб подготовки к восстанию. Считаясь органом Петроградского Со­вета, во главе которого стоял Л.Д. Троцкий, он выполнял, есте­ственно, директивы большевистской партии, хотя включал в себя также представителей левых эсеров и анархистов[18]. Петроградский ВРК принял участие в Октябрьском вооруженном восстании и ус­тановлении власти Советов, а после этого стал на время и всерос­сийским органом.

При ВРК было образовано семь отделов: следственно-юриди­ческий, отдел реквизиции, внутренней и внешней связи, инфор­мации, агитации и др. Он направлял в губернии своих представи­телей, которые оказывали помощь местным организациям в уста­новлении Советской власти.

Военно-революционные комитеты были образованы при гу­бернских, городских, уездных и некоторых волостных Советах. Ос­новной задачей местных ВРК было упрочение Советской власти на местах, оказание помощи центральному Советскому правитель­ству, ликвидация учреждений буржуазного Временного правитель­ства и обеспечение революционного порядка. Комитеты боролись с различными антисоветскими организациями, но занимались и не­отложными хозяйственными делами. Так, для борьбы с голодом организовывались специальные отряды и комиссии, в обязанность которых входило налаживание продовольственного дела.

По мере формирования наркоматов, отделов ВЦИК и упоря­дочения работы Советов функции Петроградского ВРК переходили к этим органам, он терял универсальность и самостоятельность. 5 декабря 1917 г. Комитет самоликвидировался.

Создание советских Вооруженных Сил. По теории марксизма старую армию надлежало, безусловно, сломать, и не только пото­му, что она была угнетательским органом, но и из-за ее обреме­нительности для общества, у которого она отбирала громадные людские и материальные ресурсы. Постоянную армию мыслилось заменить всеобщим вооружением народа. Однако в условиях Рос­сии, находившейся в состоянии войны, это было абсолютно невоз­можно. И Советское государство попыталось хоть как-то, по воз­можности приспособив к своим нуждам, использовать старые во­оруженные силы.

Прежде всего была продолжена политика демократизации во­оруженных сил, начатая еще после Февраля. Все части и соеди­нения армии и флота очищались от контрреволюционного офи­церства и генералитета. В декабре 1917 г. Совнарком издал дек­рет, обобщивший практику организации власти в армии и выбо­ров командного состава. Армия подчинялась Совнаркому. В каж­дой войсковой части власть принадлежала солдатским комите­там и Советам. Им предоставлялось право избрания, утверждения и смещения с должностей командиров, вплоть до разжалования в рядовые. Командиры, до полкового включительно, избирались на общих солдатских собраниях; выше полкового и до Верховно­го главнокомандующего, а также начальники штабов избирались съездами или совещаниями при соответствующих комитетах. Для сохранения боеспособности армии лица, избираемые на должнос­ти, требующие специальных знаний, должны были обладать необ­ходимым образованием. Все военнослужащие уравнивались в пра­вах. Жалованье командному составу устанавливалось по должнос­ти. Прекращалось производство в офицеры, закрывались военные училища, школы прапорщиков, упразднялись старые воинские чины и звания.

Одновременно шла демобилизация старой армии. Но она про­ходила скорее стихийно, чем целенаправленно.

Солдаты, которым донельзя надоело сидеть в окопах, да еще в условиях надвигающейся зимы, прослышав о принятии Декрета о мире, поняли его так, что война кончилась и пора разбегаться по домам, тем более, что нужно было торопиться делить там по­мещичью землю. Старая армия просто разваливалась на ходу.

Стало очевидно, что с такими вооруженными силами устоять против внешних врагов и защитить завоевания революции нельзя. Поэтому государство и прежде всего Комитет по военным и мор­ским делам, созданный II Всероссийским съездом Советов в со­ставе В.А. Овсеенко (Антонова), Н.В. Крыленко, П.Е. Дыбенко, попытались ввести в организационные рамки упразднение старой армии и одновременно развернули создание новой.

В условиях стихийной демобилизации старой новая армия могла быть сформирована только на добровольной основе. Ядром ее стали возникшие еще в период Февральской революции отряды Красной гвардии — как новой формы вооруженной пролетарской организации. 95% всех членов Красной гвардии Петрограда были рабочими, 3/4 которых составляли металлисты — наиболее орга­низованный передовой отряд пролетариата; 42% красногвардей­цев состояли в большевистской партии.

Однако Красная гвардия не была способна на длительную войну с многочисленными, технически оснащенными армиями противников России. Вопрос о создании новых вооруженных сил был поставлен на обсуждение солдатской секции Петроградского Совета, совещаний представителей армий, солдатских комитетов и в других организациях. Обобщив материалы этого обсуждения, В.И. Ленин выдвинул задачу создания действительно прочной и идейно крепкой социалистической Рабоче-Крестьянской Армии. В этих целях в составе наркомата по военным делам на правах отдела было образовано Временное Бюро по ее созданию. Оно разработало проект Декрета, который был утвержден Совнарко­мом 15 января 1918 г.

Армия комплектовалась из наиболее сознательных представи­телей трудящихся классов, достигших 18-летнего возраста. Декрет открывал доступ в ее ряды гражданам Российской Республики не­зависимо от национальной и расовой принадлежности и тем самым покончил с царской политикой недопущения к военной службе «инородцев». Красноармейцы находились на полном госу­дарственном довольствии, получая, кроме того, ежемесячное жа­лованье, их семьи материально обеспечивались в пределах мест­ных норм. На тех же основах создавался Рабоче-Крестьянский Красный Флот.

Одновременно с принятием Декрета о Рабоче-Крестьянской Красной Армии Совнарком учредил Всероссийскую коллегию по организации РККА, возложив на нее обязанность направлять и согласовывать деятельность местных, областных организаций по формированию армии, руководить ее обучением, обеспечивать во­оружением и снабжением, санитарно-медицинской помощью, разрабатывать новые уставы и т.д. Организацией Красной Армии на местах ведали военные округа, возглавлявшиеся управлением в со­ставе военного руководителя и двух партийных работников. По мере образования Советов на местах при них создавались военные отделы, имевшие различные наименования: коллегии по органи­зации Красной Армии, комиссариаты по военным делам, военно-революционные комитеты по созданию Красной Армии и др. Они открывали вербовочные пункты и вели запись добровольцев.

Активное формирование новой армии началось после издания Декрета «Социалистическое отечество в опасности!», принятого Совнаркомом 21 февраля 1918 г. в связи с нарушением германски­ми империалистами перемирия и наступлением их по всему фрон­ту. День 23 февраля был объявлен днем защиты социалистического Отечества и стал считаться днем рождения Красной Армии.

Органы охраны общественного порядка. Эта система начала создаваться еще до Октября в виде рабочей милиции, ос­нованной на идее всеобщего вооружения трудящихся. Рабочие несли службу поочередно в свое рабочее время, за ними сохра­нялся средний заработок на предприятиях. Они сами избирали своих руководителей — начальников отрядов, командиров и ко­миссаров.

Еще в период подготовки Октябрьского вооруженного восста­ния в структуре Петроградского ВРК существовал отдел рабочей милиции. Он ведал раскрытием преступлений, пресекал тайную торговлю оружием и спиртными напитками, предотвращал хули­ганство, боролся со спекуляцией. Рабочая милиция вместе с отря­дами Красной гвардии боролась за Советскую власть. Однако в ходе установления диктатуры пролетариата возникла необходи­мость образовать специальный орган охраны революционного по­рядка, который выполнял бы только эту функцию и освобождался от задач, возлагаемых на армию.

28 октября 1917 г. было издано постановление Народного ко­миссариата внутренних дел «О рабочей милиции», которая учреж­далась при Советах рабочих и солдатских депутатов. Объявив о создании органов охраны общественного порядка, постановление, однако, не уточняло правового положения милиции, ее место в советском государственном аппарате. Документ говорил о созда­нии рабочей милиции, не давая никаких указаний относительно сельских районов страны. Структура, функции и принципы орга­низации милиции определялись в процессе ее создания правотворчеством масс. В первые месяцы революции охрана общественного порядка осуществлялась несколькими органами параллельно: Красной гвар­дией, рабочей милицией, рабочими и солдатскими дружинами, об­разованными местными Советами, и т.д. Но основную роль в это время играли Красная гвардия и еще сохранившаяся милиция Временного правительства, действовавшая совместно с Красной гвардией и под ее строгим контролем. Возможность использова­ния старой милиции обусловливалась наличием в ней наряду с реакционными и демократических элементов. В ноябре 1917 г. при ВРК была образована Комиссия по ликвидации старой мили­ции, которая занялась проверкой состава ее органов. Всех мили­ционеров обязали в пятидневный срок представить рекомендации фабрично-заводского комитета или войсковой части об их пригод­ности к милицейской службе. Не подчиняющиеся Советской влас­ти, а также не представившие рекомендацию отстранялись от должности. Шла, как правило, замена прежнего руководящего со­става милиции, куда районные Советы назначали своих комисса­ров. Процесс ликвидации старой милиции на местах продлился до весны 1918 г.

Создание советского суда. Стихийное упразднение революци­онными массами старых судебных учреждений и создание новых судов, способных осуществлять правосудие в интересах трудящих­ся, начавшееся еще в период Февральской революции, с победой Октября получили широчайший размах. Уже 6-7 ноября 1917 г. в Петрограде был организован народный суд Выборгского района, состоявший из пяти человек, избранных от районного Совета, про­фессионального союза, совета домовых комитетов и других орга­низаций. Известен также Кронштадтский «суд общественной со­вести», включавший представителей местного Совета, больше­вистской организации, профсоюза. Новгородский, Череповецкий, Кузнецкий революционные суды состояли из постоянных судей и заседателей, избиравшихся губисполкомами. Кое-где были созда­ны сельские и волостные суды. Так, в Камышинском сельсовете учредили суд в составе шести человек, избиравшихся сельским Со­ветом и утверждавшихся общим собранием всех граждан сельской общины. В Западной области возникли революционные трибуна­лы, военно-революционные и народно-административные суды. Еще 12 ноября 1917 г. ВРК предложил: «Немедленно образовать центральный военно-революционный суд при Петроградском Со­вете рабочих и солдатских депутатов для разрешения всех мелких дел и дел следственно заключенных».

В общем плане проблема нового судоустройства была решена Декретом о суде № 1, проект которого был разработан замести­телем наркома юстиции П.И. Стучкой и внесен во ВЦИК. Но во Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете обсужде­ние декрета затягивалось, поскольку в повестке дня впереди сто­яли такие важные вопросы, как война и мир.

В отечественной научной литературе бытовал стереотип, объяснявший эту задержку кознями левых эсеров. Профессор Ю.П. Титов, специально занимавшийся проблемой, опираясь на протоколы заседаний ВЦИК, опровергает это обвинение. Он ут­верждает, что левые эсеры не предпринимали никаких попыток тормозить проект[19].

Так или иначе, но медлить с принятием декрета было нельзя. Вот тут-то и понадобились законодательные права правительства. 22 ноября 1917 г. Совнарком самостоятельно принял Декрет о суде № 1, который упразднял весь аппарат буржуазно-помещи­чьей юстиции: окружные суды, прокуратуру и адвокатуру, инсти­тут судебных следователей. Во исполнение Декрета в ноябре 1917 г. закрыли Правительствующий сенат, Главный военный суд с военно-прокурорским надзором, институт военных следователей и Петроградский коммерческий суд. На смену им пришли новые суды, образованные на основе демократических выборов.

В соответствии с Декретом о суде № 1 началась организация местных судов и революционных трибуналов. Су­дей должно было избирать непосредственно население, а пока временно это делали Советы, которые составляли списки заседа­телей и устанавливали очередность их участия в сессиях местного суда. В армии суды избирались полковыми Советами, а где тако­вых не было — полковыми комитетами. Для рассмотрения жалоб на решения местных судов созывались уездные, а в столицах — столичные съезды местных судей.

Для борьбы против контрреволюционных сил и защиты рево­люции и ее завоеваний, а «равно для решения дел о борьбе с ма­родерством и хищничеством, саботажем и прочими злоупотребле­ниями торговцев, промышленников, чиновников и пр. лиц»[20] уч­реждались рабочие и крестьянские революционные трибуналы. В ревтрибуналы заседатели и судьи должны были избираться Со­ветами, что обеспечивало при тогдашних условиях классово выдержанный состав. Для производства предварительного следствия при Советах имелись особые следственные   комиссии.

По Инструкции Народного комиссариата юстиции от 19 де­кабря 1917 г. при ревтрибунале учреждалась коллегия лиц, по­свящавших себя правозаступничеству как в форме обществен­ной защиты, так и в форме общественного обвинения. Такая кол­легия образовывалась путем свободной записи лиц, желавших ока­зать помощь революционному правосудию и представивших ре­комендации от Советов рабочих, солдатских и крестьянских депу­татов.

Таким образом, Декретом о суде № 1 формировались две сис­темы судов — общая и особая. Реализация Декрета проходила не гладко: не сразу установились правильные отношения между Со­ветами и судами. С одной стороны, наблюдалась тенденция к от­рыву судов от Советов, с другой — незаконное вмешательство Со­ветов в дела судов. Не везде на местах соглашались и с созданием ревтрибуналов.

Дальнейшее развитие общей судебной системы получило зако­нодательную регламентацию в Декрете о суде № 2 от 15 февраля 1918 г. Для рассмотрения дел, превышающих подсудность мест­ных судов, были учреждены окружные народные суды, охватывающие несколько уездов. Окружной суд имел уголовное и гражданское отделения. Председатель суда и председатели от­делений избирались и отзывались общим собранием членов суда. Право отзыва членов окружного суда принадлежало избиравшим их Советам. Для предварительного следствия по некоторым кате­гориям дел создавались следственные комиссии в соста­ве трех лиц, избираемых исполкомами местных Советов, а также были образованы коллегии правозаступников не толь­ко для особых, но и для общих судов. Что касается трибуналов, то наряду с территориальными скоро стали создаваться некоторые специальные, и в первую очередь по делам печати.

Уже с самого начала революции буржуазная печать, обладав­шая мощным издательским потенциалом и полиграфической ба­зой и господствовавшая на газетном рынке, обрушила на Совет­скую власть и большевистскую партию мощный пропагандистский шквал, не останавливаясь перед клеветой и фальсификациями. В ответ Петроградский ВРК закрыл некоторые газеты. 27 октября 1917 г. Совнарком издал Декрет о печати, который устанавливал, что закрытие органов прессы, как постоянное, так и временное,  может проводиться только правительством[21] . В Декрете оговари­валось, что такой порядок следует рассматривать как временный и в перспективе дела о злоупотреблениях печати разбирать в су­дебном порядке.

Для этого уже в декабре был создан специальный орган. 18 де­кабря Наркомат юстиции издал постановление «О революци­онном трибунале печати», подписанное тогдашним Нар­комом, левым эсером И.З. Штейнбергом. Постановление предус­матривало судебный порядок рассмотрения дел о контрреволюци­онных изданиях и меры против них.

В законодательном порядке проблема была решена 28 января 1918 г. изданием одноименного Декрета Совнаркома, который пре­дусматривал, что революционный трибунал печати должен дейст­вовать в составе трех постоянных судей, избиравшихся Советами не более чем на три месяца.

Предварительное следствие по постановлению возлагалось на сам трибунал, а Декрет для этих целей предусматривал создание уже специальной следственной комиссии.

Если постановление Наркомюста предусматривало только сан­кции против контрреволюционных изданий, то Декрет СНК уста­навливал уголовную ответственность и физических лиц, виновных в их выпуске.

Первым председателем Петроградского революционного три­бунала печати был левый эсер А.А. Шрейдер.

Для рассмотрения особо важных дел 29 мая 1918 г. был обра­зован Ревтрибунал при ВЦИК. Он состоял из председа­теля и членов, избиравшихся ВЦИК на три месяца, и рассматри­вал дела без участия народных заседателей. Центральная коллегия обвинителей при трибунале осуществляла руководство аналогич­ными коллегиями при местных трибуналах.

В июне был создан Кассационный отдел при ВЦИК для рассмотрения кассационных жалоб и протестов на приговоры ревтрибуналов. Отдел учреждался в составе председателя, назна­чавшегося Совнаркомом и утверждавшегося ВЦИК, а также двух постоянных членов — от Наркомюста и ВЦИК. Он не изменял приговор, а либо утверждал его, либо направлял дело на новое рассмотрение. Изменить наказание или прекратить дело мог по Ходатайству Кассационного отдела лишь Президиум ВЦИК. ВЧК. Все перечисленные органы государственного принужде­ния были более или менее обычными. Но наряду с ними была создана особая система, специально предназначенная для подав­ления политических противников Советской власти.

Октябрьская революция, победившая, как уже отмечалось, малой кровью, скоро, однако, стала встречать все возраставшее сопротивление тех, кого она не устраивала. Соответственно раз­личные органы государства (ВРК, отдел борьбы с контрреволю­цией ВЦИК и др.) начали борьбу с антисоветчиками.

Особой формой антисоветизма явился чиновничий саботаж, вылившийся в попытки организовать всеобщую забастовку служа­щих. Это послужило поводом для создания Всероссийской Чрез­вычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), что нашло отражение в постановлении СНК от 7 декабря 1917 г.

Комиссия создавалась при Совнаркоме, а не при Наркомюсте, чего добивались левые эсеры, стоявшие во главе этого наркомата. Председателем ВЧК был назначен один из видных деятелей Ком­мунистической партии Ф.Э. Дзержинский.

В структурном отношении ВЧК следовала опыту ВРК, имея отделы: информационный, организационный, по борьбе с контр­революцией и саботажем, должностными преступлениями и др.

Во главе ВЧК стоял Президиум из председателя, двух его за­местителей и двух секретарей. Аппарат ЕГЧК был весьма немного­численным. В декабре 1917 г. он состоял из 40, а в марте 1918 г. — из 120 человек. Чрезвычайные комиссии на местах создавались при областных и губернских советских органах, на узловых желез­нодорожных станциях, в крупных портах, в пограничной полосе. К середине 1918 г. работало уже 40 губернских, а также 365 уезд­ных чрезвычайных комиссий. Их деятельность координировалась ВЧК. Чрезвычайные комиссии находились в тесном контакте с партийными и советскими органами на местах и отчитывались перед ними.

Помимо борьбы с саботажем ВЧК разоблачала шпионскую, диверсионную, террористическую, заговорщическую деятельность антисоветских элементов и организаций. Ее силами были ликви­дированы, в частности, такие контрреволюционные организации, как «Союз спасения родины и свободы», «Единая великая Рос­сия», «Национальный центр», и разоблачены заговоры иноземных разведок.

ВЧК боролась с контрреволюцией вместе с революционными трибуналами, при участии народных комиссариатов внутренних дел и юстиции, чьи представители входили в ВЧК. В свою очередь представитель ВЧК входил в коллегию НКВД.

Функции Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем первоначально были определены не слишком четко. В докладе Ф.Э. Дзержинского 7 декабря 1917 г. говорилось, что «Комиссия ведет только предварительное рассле­дование, поскольку это нужно для пресечения». Вместе с тем здесь же предусматривались и меры воздействия, которые могла применять ВЧК[22].

На практике ВЧК имела оперативные и следственные функ­ции. Вместе с тем она могла применять в административном по­рядке и прямые меры воздействия, правда, первоначально весьма мягкие: лишение контрреволюционеров продовольственных кар­точек, составление и опубликование списков врагов народа, кон­фискация их имущества и т.п. Поскольку расстрел как мера нака­зания был отменен в Российской Республике, не применялся он и ВЧК.

Лишь после начала гражданской войны ВЧК и ее местным ор­ганам были предоставлены чрезвычайные полномочия. Чрезвы­чайные меры не только принимались по отношению к контррево­люционерам и саботажникам, но и были направлены против спе­куляции и бандитизма, носивших, по существу, политический ха­рактер и подрывающих усилия Советской власти по налаживанию производства и организации управления страной.

Советскому государству с первых дней его существования кроме функций подавления своих врагов были свойственны, од­нако, многообразные созидательные функции, для реализации ко­торых формировался и соответствующий аппарат.

Органы управления народным хозяйством. Сложной пробле­мой стала организация управления промышленностью, которая первоначально находилась еще в руках буржуазии. Первыми за­нялись этим органы рабочего контроля. Система рабочего контроля родилась еще до Октября, однако тогда она, естествен­но, не имела государственного характера. Но уже вскоре после прихода к власти пролетариата рабочий контроль был огосударствлен. 16 ноября 1917 г. газеты опубликовали Положение о ра­бочем контроле, согласно которому в интересах планомерного регулирования народного хозяйства на всех промышленных, торго­вых, банковских, сельскохозяйственных, транспортных, коопера­тивных и прочих предприятиях вводился рабочий контроль.

Он осуществлялся рабочими предприятий через выборные ор­ганы: заводские, фабричные комитеты, советы старост, в которые входили также представители от служащих и технического персо­нала. В крупных городах, губерниях, промышленных районах со­здавались местные советы рабочего контроля из представителей профсоюзов, заводских, фабричных и других рабочих комитетов и рабочих кооперативов. Местные советы рабочего контроля раз­решали спорные вопросы и конфликты, возникавшие в низших органах контроля, разбирали жалобы владельцев предприятий на действия этих органов. Высшим органом рабочего контроля был Всероссийский совет рабочего контроля, учрежденный в Петро­граде и состоявший из представителей ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, ЦИК Советов крестьянских депутатов, Все­российского совета профсоюзов и других демократических орга­низаций.

Органы рабочего контроля имели право проверять все доку­менты и книги предприятий, запасы сырья, продуктов и других материалов, наблюдать за производством, устанавливать его ми­нимальный объем и т.д. Решения органов рабочего контроля счи­тались обязательными для владельцев предприятий и могли быть отменены лишь постановлением вышестоящих органов рабочего контроля.

Осуществление рабочего контроля в промышленности позво­лило сломить контрреволюционный саботаж буржуазии в эконо­мической области, подготовить необходимые условия для нацио­нализации промышленности. В связи с этим встал вопрос о госу­дарственном управлении промышленностью, об органе для «пла­номерной организации народного хозяйства».

Практические меры по переходу от контроля к управлению промышленностью проводились по инициативе масс еще до созда­ния Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ). Уже в первый месяц революции рабочие-металлисты Донецко-Криворожского бассейна на своем областном совещании приняли решение о создании временного рабочего хозяйственного центра из представителей трех крупнейших рабочих организаций — ме­таллистов, горнорабочих и железнодорожников.

ВСНХ был учрежден Декретом ВЦИК и СНК в декабре 1917г. как центральный орган Советского государства, на который возлагалось осуществление задач в области организации новой эко­номики и планового регулирования всего народного хозяйства. Его создание вызвало ожесточенное сопротивление со стороны меньшевиков и эсеров. Они пытались превратить ВСНХ в сове­щательное учреждение «хозяйственного регулирования», требова­ли, чтобы в состав ВСНХ были введены фабриканты, заводчики, буржуазные специалисты, чтобы половина мест была предостав­лена крестьянским представителям и лишь 1/3 мест — рабочим. Иначе понимали роль ВСНХ большевики, они считали, что «Выс­ший совет народного хозяйства не может быть сведен к парламен­ту, а должен быть таким же боевым органом для борьбы с капи­талистами и помещиками в экономике, каким Совет Народных Комиссаров является в политике»[23].

ВСНХ учреждался при Совете Народных Комиссаров и вклю­чал в себя Всероссийский совет рабочего контроля, работники ко­торого уже обладали определенными навыками по управлению производством. В него входили также представители от народных комиссариатов и сведущие лица (эксперты), которые имели сове­щательный голос. Руководство отраслями народного хозяйства от­носилось к компетенции соответствующих секций и отделов ВСНХ.

Наиболее крупными отделами ВСНХ были отдел государст­венных финансов и банков, проводивший национализацию банков и ведавший вопросами внешней торговли, и отдел хозяйственной политики, занимавшийся разработкой общего хозяйственного плана. Помимо этого, имелся ряд производственных отделов: по финансированию предприятий, по топливу, металлу, металлооб­рабатывающей промышленности, текстильной и др. При отделах были организованы главки и центры в тех отраслях, которые надо было подготовить к национализации, или в тех, где уже имелось в наличии достаточное количество национализированных пред­приятий. Руководство главком осуществляла коллегия, состав ко­торой учреждался Президиумом ВСНХ. Для координации теку­щей работы секций и отделов и выполнения задач, требующих не­медленного разрешения, в ВСНХ имелось Бюро из 15 человек.

ВСНХ получил широкую и разнообразную компетенцию, пер­воначально охватывавшую чуть ли не все сферы руководства эко­номикой. Ему предоставлялось право конфискации, реквизиции, принудительного синдицирования различных отраслей промышленности и торговли, а также регулирования производства, рас­пределения продуктов и финансирования промышленности. Все законопроекты, имевшие отношение к регулированию народного хозяйства, должны были вноситься в Совнарком только через

вснх.

Одним из первых постановлений ВСНХ было решение о про­мышленных районах и советах народного хозяйства при мест­ных Советах рабочих и солдатских депутатов. К компетенции рай­онных совнархозов относились: руководство правлениями част­ных предприятий, перешедших в собственность республики, учет имеющегося сырья, полуфабрикатов, изделий, рабочей силы и т.д.

Чтобы сосредоточить руководство народным хозяйством в одних руках, хозяйственные учреждения местного значения пере­давались в ведение районных совнархозов, постановления кото­рых носили характер общеобязательный и подлежали исполне­нию, в том числе и руководством предприятий. Постановления районных совнархозов могли быть приостановлены и отменены только ВСНХ.

Таким образом, государство от первого этапа управления эко­номикой страны — рабочего контроля — перешло к организации специальных органов — совнархозов во главе с ВСНХ, способных  приступить к строительству нового, социалистического народного хозяйства.

Органы руководства культурным строительством. Подчеркивая значение культурных преобразований в деле построения со­циализма, В. И. Ленин говорил А. В. Луначарскому: «Когда-то у нас будет только два громадных Наркомата: Наркомат хозяйства и Наркомат просвещения...»[24].

Создание Наркомпроса предусматривалось в первом же акте II Всероссийского съезда Советов — об образовании правитель­ства. назначившем на пост наркома просвещения А. В. Луначар­ского. Однако до конца 1917 г. сохранялись Министерство народ­ного просвещения, Государственный комитет по народному обра­зованию, созданный Временным правительством, и учебные окру­га на местах, которые из-за саботажа чиновничества и реакцион­ной части учительства практически не работали.

9 ноября 1917 г. общее руководство народным просвещением впредь до Учредительного собрания было поручено Государственной комиссии по просвещению во главе с народным комиссаром по просвещению. Эта Комиссия была ответственна перед ВЦИК и состояла из представителей всех учреждений и организаций, за­нимавшихся ранее просветительной деятельностью, и из лиц, на­значенных Совнаркомом для заведования отделами Комиссии. Министерство просвещения, как и Государственный комитет по народному образованию, были упразднены, началось формирова­ние Наркомпроса. Последний насчитывал к концу декабря 1917 г. 17 отделов и выступал как рабочий орган Государственной комис­сии. По Положению, принятому Совнаркомом 18 июня 1918 г., в Государственную комиссию входили члены коллегии Наркомпро­са, все заведующие его отделами, управделами Наркомпроса и секретарь Комиссии, а также представители ВЦИК, профессио­нальных объединений учителей, Центрального Совета железнодо­рожных культурно-просветительских организаций, Наркомнаца, ВСНХ. Государственной комиссии предоставлялось право вклю­чать в свой состав представителей от других организаций (просве­тительных, профессиональных, организаций учащихся и т.п.). К ведению Государственной комиссии относились: выработка об­щего для республики плана организации народного образования и установление общих его принципов, объединение просветитель­ной работы на местах, составление общегосударственной сметы и распределение средств, предназначаемых на просветительные нужды, а равно другие вопросы, имеющие принципиальное зна­чение.

Заведование научными и учебными учреждениями, имеющими общегосударственное значение, и окончательное разрешение спорных вопросов и конфликтов, возникающих между отдельны­ми органами просвещения, относились к ведению Наркомпроса. Возглавляла Наркомпрос коллегия, включающая наркома, его за­местителя и пять членов. Для обсуждения важнейших вопросов народного образования и рассмотрения отчетов о деятельности Государственной комиссии Положение предусматривало созыв всероссийских съездов по народному просвещению.

Руководство просвещением на местах отличалось разнообра­зием организационных форм. Несмотря на то что еще 20 декабря 1917 г. Государственная комиссия по просвещению приняла ре­шение создать при местных Советах культурно-просветительные секции, продолжали действовать учебные округа и дирекции на­родных училищ. Кое-где руководство осуществляли отделы народ­ного образования при городских и земских самоуправлениях, военно-революционных комитетах. В некоторых губерниях и даже уездах создавались местные наркомпросы. По мере утверждения на местах Советской власти руководство культурным строитель­ством сосредоточивалось в отделах народного образования при исполкомах местных Советов.

Активную помощь Наркомпросу и органам народного образо­вания на местах в вопросах культурного строительства оказывали профсоюзы и иные организации. Так, во Всероссийском Цент­ральном Совете Профессиональных Союзов (ВЦСПС) был обра­зован культурно-просветительный отдел. Профсоюз железнодо­рожников создал Центральный железнодорожный отдел культур­но-просветительных учреждений. При всех дорожных советах и районных комитетах дорог были организованы отделы народного образования. Руководство народным образованием в националь­ных районах до осени 1918 г. осуществлял Наркомнац. В мае 19]8 г. при нем была создана специальная культурно-просвети­тельная комиссия, входившая в полном составе в Государствен­ную комиссию по просвещению.

Советское государство как государство диктатуры пролетариа­та сразу же закрепило классовый принцип, предоставив преиму­щественное право на получение полного и бесплатного образова­ния рабочим и беднейшим крестьянам. В школы в первую очередь принимались дети пролетариев, затем неимущих вообще. Они ос­вобождались от платы за обучение, получали бесплатное питание, обувь, одежду. Этот подход применялся при организации до­школьного воспитания, профтехобразования и особенно высшего образования.

 

Страна приступала к грандиозной работе по превращению темной и безграмотной России в цивилизованное культурное го­сударство. Государственное руководство культурой давало двоя­кий эффект. С одной стороны, оно позволяло материально и ор­ганизационно обеспечивать культурное строительство, с другой — ставило лот процесс под контроль партии и государства.

Таким образом, уже в первые месяцы после Октября был сло­ман старый государственный аппарат и создан новый, советский. При этом основная масса старых органов, включая важнейшие, была ликвидирована уже к началу 1918 г. Завершился этот про­цесс в первой половине 1918 г.

 

§ 5. Коренные изменения организации государственного единства

 

 Октябрьская революция уничтожила ту форму государственного единства, которая существовала в Российской империи и не была сколько-нибудь серьезно преобразована буржуазным Временным правительством. Уже в первые месяцы после Октября возникают две исторические тенденции: изменение территорий России в сто­рону некоторого ее уменьшения и формирование советской феде­рации. То и другое опиралось на провозглашенное революцией право наций на самоопределение.

Возникновение новых республик. Решающим фактором, опре­делившим верховенство высших органов Российской Советской Республики над всей территорией дооктябрьской России, явилась воля трудящихся основных районов страны к установлению Совет­ской власти. Эта воля проявилась в самом факте участия в работе II Всероссийского съезда Советов представителей всех народов России и в том единодушии, с которым принимались его решения. Вместе с тем уже вскоре после Октября некоторые народы вы­сказали пожелание реализовать свое право на самоопределение в форме отделения от России, опираясь на советские конституци­онные акты, среди которых центральное место занимает Деклара­ция прав народов России, принятая в начале ноября 1917 г.

В декабре 1917 г. право на самоопределение в форме отде­ления использовала Финляндия, тщетно просившая об этом Временное правительство. Теперь же делегация финляндских со­циал-демократов приехала в Петроград и заручилась предвари­тельным согласием В.И. Ленина. Вслед за тем уже государствен­ная делегация Финляндии поставила перед высшими органами власти Советской России вопрос о признании независимости сво­ей республики. Соответствующее решение было принято без про­волочек. Так Финляндия, получившая в XIX в. государственность из рук царской России, теперь получила независимость из рук Рос­сии советской.

Безоговорочно подтвердило Советское правительство и право польского народа на самоопределение. Однако польское го­сударство в тот период создано не было, так как его террито­рия находилась под немецкой оккупацией.

В первой половине июня 1918 г. съезд тувинского населения Урянхайского края принял решение о самостоятельности Тувы, но в отличие от Финляндии здесь несколько позже сложилось не буржуазное, а народное государство, переходное к социалистичес­кому.

На иных политических и юридических основах провозгласила свою независимость Украинская республика. УССР яви­лась исторически второй независимой советской республикой. Ус­тановление Советской власти на Украине проходило в борьбе на два фронта. Как и по всей стране, здесь нужно было свергнуть органы Временного правительства. Но значительно большее пре­пятствие представляли собой националисты в Центральной раде, созданной после Февральской революции украинскими буржуаз­ными и мелкобуржуазными партиями.

Первоначально Центральная рада добивалась лишь автономии для Украины, однако даже эта идея встретила решительное со­противление Временного правительства. После Октября украин­ские националисты повели курс уже на отделение Украины от России.

Иную позицию заняли Советы Украины, руководимые, особен­но в восточных промышленных ее районах, по преимуществу большевиками. Они учитывали тягу украинского народа к созда­нию своей государственности, видя в то же время ее существова­ние лишь в тесной связи с Советской Россией.

11 декабря 1917 г. в Харькове открылся I Всеукраинский съезд Советов, который провозгласил создание Украинской Советской Республики, избрал ее Центральный Исполнительный Комитет, члены его в подавляющем большинстве были большевиками. ЦИК в свою очередь образовал правительство Советской Украины — Народный Секретариат. Органами отраслевого управления стали 13 секретарств. Совет Народных Комиссаров Российской Совет­ской Республики 16 декабря 1917 г. официально признал это пра­вительство Украины.

Возникновение Советской Украины не означало ее отрыва от России, хотя правовое положение республики в тот период не было еще точно определено. С одной стороны, она мыслилась как независимая, находящаяся в федеративной связи на основах ра­венства, а с другой стороны, признала себя частью России, подоб­но автономным государствам. При всех условиях воля украинско­го народа к единению с Советской Россией была выражена совер­шенно четко.

Особо следует сказать о Прибалтике и Закавказье. Дело в том, что там стали возникать определенные образования, претендую­щие на статус независимых государств.

В Литве, к моменту Октябрьской революции полностью ок­купированной немцами и под их крылышком, в 1917 г. были со­зданы органы, претендующие на статус национальных. 11 декабря немцы разрешили Литовскому совету (Тарибе) принять докумен­ты, направленные на отделение от России, но в то же время за­крепляющие Литву под германским господством. 16 февраля 1918 г. литовской буржуазии было дозволено принять даже доку­мент, который сегодня в республике считают актом независимости Литвы. Однако 28 февраля сам же Президиум Литовского совета заверил немецкое правительство, что отношения Литвы с Гер­манией будут строиться в духе декабрьских постановлений, т.е. Литва по-прежнему оставалась под властью Германии. Следова­тельно, говорить о воссоздании независимой Литвы в феврале 1918 г. не приходится.

Конечно, литовский народ, как и другие, имел право на само­определение вплоть до создания своего государства. Но в силу общепринятых принципов государственного и международного права для отделения Литвы от России следовало поставить и ре­шить такой вопрос юридически, как только что сделала Финлян­дия. В Литве этим пренебрегли. Немцы же вообще не вправе были распоряжаться оккупированной ими территорией, поскольку война еще не закончилась и границы государства не были опре­делены мирным договором. Таким образом, ни фактически, ни юридически Литву в тог период нельзя считать независимым го­сударством.

Нечто подобное происходило и в оккупированной немцами Эстонии.

Что касается Л а т в и и, то в ней события развивались иначе. В этом крае уже в конце 1917 г. начала создаваться национальная государственность на советской основе, в форме фактической автономии. Советы неоккупированной Латвии объединили терри­торию, населенную латышами, создали органы власти и управле­ния края. Съезд Советов принял акты, имеющие по существу кон­ституционное значение. Однако объявить Латвию республикой или каким-то иным государственным образованием они не реши­лись, тем более, что половина латышского народа находилась в это время под немецкой оккупацией. Эта автономия просущест­вовала недолго. Уже в начале 1918 г. немцы оккупировали всю Латвию.

В Закавказье революция победила только в Баку и его окрестностях. На остальной же территории власть оказалась в руках националистов, практически действовавших под эгидой иностранных держав — Германии, Турции, Англии, даже Фран­ции. В мае 1918 г. в Грузии, Армении и Азербайджане было про­возглашено создание так называемых независимых республик. Здесь тоже не пожелали юридически и цивилизованно оформить свой выход из России.

Создание Российской Федерации. Провозглашение Советской властью права наций на самоопределение создавало возможность изменения не только территории России, но и формы ее государ­ственного единства. Однако в первые недели существования Со­ветского государства этот вопрос еще конкретно не был постав­лен. Фактически Российская Советская Республика была унитар­ным государством. Она делилась на административно-территори­альные единицы, во главе которых стояли местные органы власти. Каких-либо государственных образований внутри Российской Со­ветской Республики пока что не было.

Октябрьская революция положила начало слому старого ад­министративно-территориального устройства. В.И. Ленин еще в 1913 г. считал необходимой замену «старых административных де­лений России, установленных крепостниками-помещиками и чи­новниками самодержавно-крепостнического государства, делени­ями, основанными на требованиях современной хозяйственной жизни и согласованными по возможности с национальным соста­вом населения»[25].

В послереволюционном развитии административно-террито­риального устройства России можно отметить две взаимосвязан­ные тенденции: с одной стороны, стремление приспособить ста­рую систему к новым условиям путем частичной, локальной пере­кройки границ губерний, уездов, волостей и т.п., с другой — по­пытки найти новые формы административного устройства терри­тории государства.

Первая тенденция вытекала из невозможности в трудной внут­ренней и внешнеполитической обстановке сразу в корне перестро­ить систему административного деления в соответствии с принци­пами организации социалистического государства. В то же время необходимость создания административно-территориального уст­ройства, учитывающего сложившиеся экономические связи, была очевидной. Следовало также приблизить руководство к местам, укрепить связь Советов с массами. Наконец, реорганизация территориального устройства должна была упрочить руководящую роль пролетариата в его классовом союзе с крестьянством.

24 декабря 1917 г. НКВД в своем обращении к местным Со­ветам указывал на необходимость перемещения административ­ных центров в промышленные города, «Советы которых более крупны, более деятельны и влиятельны» благодаря наличию силь­ной пролетарской организации. Цель — усиление роли пролета­риата в губерниях и уездах.

Вопросы административного деления были связаны с жизнен­ными интересами трудящихся. Поэтому инициатива при их реше­нии исходила обычно снизу, непосредственно от самого населения при всемерной поддержке со стороны государства. Так, Декрет СНК 27 января 1918 г. установил, что изменение территории ад­министративных единиц производится местными Советами. При отходе частей одной губернии к другой возникающие технические вопросы и недоразумения должны разрешаться смешанными ко­миссиями из представителей советских органов заинтересованных губерний. Декрет допускал образование новых областей, губерний, уездов и волостей путем разделения на части старых администра­тивно-территориальных единиц. Еще раньше, 2 декабря 1917 г., Совнарком разъяснил, что «новое административное разграниче­ние зависит исключительно только от соглашения заинтересован­ных Советов. За целесообразность этого разграничения они отве­чают перед Советом Народных Комиссаров»[26]. В апреле и мае 1918 г. НКВД опубликовал специальное разъяснение и циркуляр, упорядочивавшие практику изменения границ волостей, уездов и губерний.

Поиски новых форм административно-территориального уст­ройства шли по линии создания областных объединений и изуче­ния на практике их достоинств и недостатков.

Решение о создании областей было принято еще I Всероссий­ским совещанием Советов 29 марта 1917 г. Области формирова­лись как объединения Советов нескольких губерний. Возникнове­ние областных объединений после Февраля не имело своей непо­средственной целью изменение старого административно-террито­риального деления, но объективно оно выражало тенденцию к его слому.

На II Всероссийском съезде Советов было отмечено существо­вание нескольких областных объединений Советов. Относительно прочными из них оказались Западная, Московская, Северная I Уральская области, охватывающие наиболее развитые в экономическом и политическом отношениях районы. Поскольку после Октябрьской революции Советы стали органами государства, то г областные объединения их оказались определенной государственно-правовой категорией.

Однако уже тогда встал вопрос о соотношении областей с губерниями и центром, вылившийся в конце концов в проблему целесообразности существования областных объединений в общей системе   территориального   устройства   Советского   государства 1 апреля 1918 г. Я.М. Свердлов в докладе о создании Конституционной комиссии отметил необходимость разграничения сферы действий центральных, областных и местных органов. Он говорил, что органы Уральской, Московской, Северной областей конкурируют с центральными. Областные объединения отмерли в начале гражданской войны.

Российская Советская Республика недолго оставалась унитарным государством. Очень скоро ее социалистический унитаризм сменился социалистическим федерализмом. Вслед за Марксом п Энгельсом В.И. Ленин исторически конкретно подходил к вопро­су о приемлемости федерализма. До Февральской революции он считал лучшей формой государственного единства унитарное го­сударство, допуская федерацию «лишь в отдельных, исключительных случаях. После Февраля 1917 г., анализируя историческую обстановку, В.И. Ленин приходит к мысли о допустимости фе­дерации для России, а в ходе Октябрьской революции делает вывод о необходимости федеративного устройства Советской России.

В 1917 г. идеи федерации выдвигались самими трудящимися массами. Съезд безземельных Латвии в апреле 1917 г. в своей резолюции заявлял: «Мы боремся за введение демократически фе­деративной республики». Крестьянский съезд Тираспольского уезда в июне 1917 г. отметил: «Общие исторические судьбы наро­дов, населяющих Россию, и сознание важности государственного единения настоятельно указывают на необходимость федератив­ной спайки автономных русских областей...»

Уже между II и III Всероссийскими съездами Советов подго­тавливается переход России от унитарного к федеративному уст­ройству. Окончательное решение было принято на III Всероссий­ском съезде Советов в Декларации прав трудящегося и эксплуа­тируемого народа, провозглашавшей Российскую Советскую Республику федеративным государством. Практическое строительст­во Российской Федерации развернулось вскоре после III съезда Советов. Оно пошло по линии создания автономных единиц внут­ри РСФСР.

Самой крупной из первых автономных республик явилась Туркестанская АССР. Идея автономии Туркестана, выдви­нутая местной буржуазией до Октябрьской революции, оказалась популярной в народных массах. Однако туркестанские большеви­ки не сразу использовали эту идею в интересах укрепления друж­бы и сотрудничества русского народа с коренными национальнос­тями края, что было на руку местным националистам, провозгла­сившим в Коканде автономию Туркестана на буржуазной основе.

Состоявшийся в январе 1918 г. IV краевой съезд Советов по­ставил целью создание советской автономии края, а V съезд Со­ветов Туркестана 30 апреля провозгласил его республикой и авто­номной частью Российской Федерации.

В условиях острой классовой борьбы возникла Терская Советская Республика. В ответ на Октябрьское вооружен­ное восстание в Петрограде горская знать и казачья верхушка Те­река попытались установить в области свою «твердую власть». В ноябре 1917 г. ими было образовано Временное Терско - Дагестанское правительство, собравшее вокруг себя все контрреволю­ционные силы. Однако большевикам удалось созвать 25 января 1918 г. в Моздоке I областной съезд народов Терека, который дал отпор контрреволюционерам и сепаратистам, но пока не провоз­гласил Советской власти. Советская власть была признана только на II съезде народов Терека, состоявшемся в Пятигорске в фев­рале — марте 1918 г. Съезд подтвердил неразрывную связь Тере­ка с Советской Россией.

В этот период на территории РСФСР возникли также Кубано - Черноморская, Донская и Таврическая авто­номные республики.

Становление Российской Федерации на ее первом этапе харак­теризовалось определенными особенностями. Образование авто­номных советских республик в 1918 г. проходило снизу, по непо­средственному волеизъявлению самих трудящихся масс, руково­димых местными партийными и советскими органами, которые в своих решениях опирались, конечно, на принципиальные указа­ния центральных органов партии и государства. Важной формой Руководства было направление из центра специальных комисса­ров. Эти комиссары, например С. Орджоникидзе на Северном Кавказе и Дону, сыграли существенную роль в создании соответ­ствующих автономных республик.

Образование республик по инициативе местных органов неиз­бежно вело к тому, что они создавались в рамках прежних адми­нистративно-территориальных единиц (Терская область, Область войска Донского, Кубанская область, Черноморская и Тавричес­кая губернии, Туркестанский край). Это привело к несоответст­вию между границами республик и границами расселения наро­дов, так как старое административное деление разрывало народы между разными губерниями и областями.

Единственной формой автономии в это время была республи­ка, т.е. государственная, политическая форма автономии.

Правовое положение автономных республик 1918 г. не было определено достаточно полно и четко. Каждая республика решила в принципе положительно вопрос о сохранении государственно-правовой связи с РСФСР, высказавшись за свое существование в составе Российской Федерации, т.е. за автономию. Однако в со­ответствии с резолюцией III Всероссийского съезда Советов «О федеральных учреждениях Российской Республики» требовалось уточнить содержание этой автономии, т.е. провести разграниче­ние компетенции между РСФСР и автономными республиками, установить конкретные формы связи между их органами. Эту ра­боту в условиях военной обстановки провести не смогли. Даже само провозглашение республик не всегда было достаточно офор­млено. Так, ни один съезд народов Терека не решал вопрос о про­возглашении республики. Терская автономия существовала скорее практически, чем юридически. Сущность автономии советских республик, входящих в 1918 г. в РСФСР, трактовалась их руково­дящими органами весьма широко.

Автономные республики 1918 г. оказались недолговечными. Кроме Туркестанской, все они были захвачены интервентами и белогвардейцами и прекратили свое существование. Дольше всех — до февраля 1919 г. — продержалась Терская республика. Главная причина недолговечности названных республик состояла, однако, в том, что они не вполне соответствовали национально-территориальному принципу, лежащему в основе социалистичес­кой федерации. После освобождения территории Северного Кав­каза и Тавриды от интервентов и белогвардейцев существовав­шие здесь в 1918 г. советские республики не были восстановлены. Вместо них стали создаваться иные, основанные на строгом со­блюдении национального принципа.

Подводя итог сказанному, отметим: в первые месяцы после Ок­тября был не только создан новый государственный механизм Рос­сийской Республики, но и сложилась новая, федеративная форма ее государственного единства. Большевики обеспечили все реаль­ные условия для самоопределения народов, а эти народы совер­шенно добровольно объединились с русским в одном государстве.

 

§ 6. Первая российская Конституция

 

Итоги преобразований первого периода истории Советского го­сударства были зафиксированы в Основном Законе РСФСР, при­нятом в июле 1918 г. Первая советская Конституция обобщила, хотя и весьма небольшой, опыт государственного строительства. В ней был использован нормативный материал, накопившийся с октября 1917 г.

Среди первых актов Советской власти, имевших конституци­онное значение, особое место занимает ленинская Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа, принятая III Все­российским съездом Советов.

Декларация решила основные конституционные вопросы. Она законодательно закрепила основы нового общественного строя: национализацию земли, переход к национализации промышлен­ности, обращение всех банков в собственность государства, все­общую обязанность трудиться, поставила задачу уничтожения эксплуатации человека человеком.

В Декларации были зафиксированы основы государственного строя: «Россия объявляется Республикой Советов рабочих, сол­датских и крестьянских депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам». Декларация закрепляла также лише­ние эксплуататоров политической власти: «III Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов по­лагает, что теперь, в момент решительной борьбы народа с его эксплуататорами, эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти»[27].

По-новому решая вопрос о форме государственного единства Советской России, Декларация провозгласила, что Российская Республика учреждается на основе свободного союза свободных Наций как федерация советских национальных республик, однако не устанавливала при этом конкретных форм федерации. «...Стремясь создать действительно свободный и добровольный, а, следовательно, тем более полный и прочный, союз трудящихся классы всех наций России, III съезд Советов ограничивается установлением  коренных начал федерации советских республик  России предоставляя рабочим и крестьянам каждой нации принять самостоятельное решение на своем собственном полномочном советском съезде: желают ли они и на каких основаниях участвовать в федеральном правительстве и в остальных федеральных советских учреждениях». В Декларации отмечались также основные прин­ципы советской внешней политики: борьба за мир, против колониального угнетения, за осуществление права наций на самоопределение в международном масштабе.

Таким   образом,   Декларация   в   течение   какого-то   времени могла выполнять функции Конституции. Она была как бы малой, краткой, временной Конституцией Советского государства. Ста вить вопрос о развернутом Основном Законе в условиях января 1918 г. было преждевременно: революция победила еще не но всей территории страны, государственный механизм находился в стадии строительства, вопрос о форме государственного единство был решен только в принципе, правовая система еще только создавалась, сохранялось состояние войны с Германией, перемирие было весьма шатким.

Тем не менее на III Всероссийском съезде Советов проблема подготовки Конституции была обозначена. При принятии резолю­ции «О федеральных учреждениях Российской Республики» левые эсеры внесли предложение дополнить данный проект закона пунктом, обязывавшим ВЦИК разработать к следующему съезду Советов основные положения Конституции. Съезд принял резо­люцию с этим дополнением, однако никакой практической работы для его реализации проведено не было. Только весной 1918 г.. когда обстановка в стране существенно изменилась, появилась возможность и стала более острой необходимость создания полного Основного Закона Российской Советской Республики.

30 марта 1918 г. Центральный Комитет Коммунистической партии принял решение поручить Я.М. Свердлову провести через ВЦИК организацию комиссии для разработки Основного Закона. Я.М. Свердлов уже 1 апреля выступил на заседании ВЦИК с до­кладом о создании такой комиссии, и она была образована из пяти членов ВЦИК и представителей плести наркоматов; несколько позже в комиссию вошло еще несколько членов.

Комиссия была многопартийной: кроме большевиков в нее входили два левых эсера и один эсер-максималист (с совещатель­ным голосом). Председателем комиссии стал Я.М. Свердлов, его заместителем — М.Н. Покровский, секретарем — В.А. Аванесов. О значении, которое придавалось разработке Конституции, гово­рит тот факт, что комиссию возглавил председатель ВЦИК, в нее вошли три члена Центрального Комитета Российской Коммунис­тической партии (большевиков), крупные ученые, видные государ­ственные деятели.

Участие в комиссии эсеров, конечно, несколько осложняло ра­боту, однако сколько-нибудь существенного влияния на ее ход оказать не могло, поскольку большевики преобладали в комиссии: против 2-3 эсеров могли выступить 10-12 большевиков. Хотя на заседаниях комиссии обычно присутствовали не все ее члены, од­нако большинство при решении принципиальных моментов за коммунистами обеспечивалось всегда. Это вовсе не означает, что работа комиссии проходила безмятежно и без всяких споров. Со­всем наоборот: такие споры, порой ожесточенные, можно отме­тить на каждом заседании комиссии ВЦИК. Столкновения мнений возникали не только на межпартийной основе, но и между самими большевиками. И не удивительно. Создавалась первая в истории человечества Конституция социалистического государства, не имеющая никаких прецедентов, а опыт нового государственного строительства был весьма невелик.

Важный спор возник уже в начале работы комиссии. На засе­дании 5 апреля 1918 г. было решено поручить члену ЦК РКП(б), наркому по делам национальностей И.В. Сталину и ответствен­ному работнику Наркомата юстиции, известному государствоведу профессору М.А. Рейснеру подготовить доклады об основных принципах устройства Российской Республики, которые должны найти отражение в Конституции. Сталин и Рейснер подготовили Два различных проекта основных положений Конституции, глав­ным содержанием которых была проблема федерации.

Рейснер исходил из представлений о том, что национальный вопрос — пережиток феодализма, что он не имеет значения даже при капитализме и тем более не может приниматься в расчет в социалистическом государстве. В соответствии с этим М.А. Рейс­нер мыслил РСФСР как федерацию «трудовых коммун», практи­чески — как федерацию административных единиц (областей, гу­берний, уездов и т.п.). Сама по себе эта идея была неплоха, ибо ^ее реализация могла бы способствовать укреплению государственного единства. Однако в реальных условиях 1918 г., когда по стра­не развертывались национальные движения под лозунгом созда­ния национальной государственности, она была неосуществима и опасна.

И.В. Сталин стоял на иных позициях. Исходя из ленинских идей и накопленной практики государственного строительства, он предложил строить федерацию по национально-территориально­му принципу. Комиссия большинством пять против трех голосов приняла проект Сталина. 19 апреля комиссия ВЦИК закончила обсуждение основных положений Конституции и, разбившись на подкомиссии, приступила к работе над отдельными разделами за­кона. До июня 1918 г. одна за другой принимались подготовлен­ные главы. Параллельно с комиссией ВЦИК над своим проектом Конституции работали и в Наркомате юстиции.

К концу июня многие разделы проекта Конституции были го­товы, однако завершенного текста Основного Закона еще не было. 26 июня вопрос о Конституции обсуждался в ЦК РКП(б), который был обеспокоен тем, что к приближающемуся V Всероссийскому съезду Советов проект не готов. Накануне съезда Я.М. Свердлов поручил члену комиссии ВЦИК Ю.М. Стеклову и делегату V съез­да Советов, председателю Казанского Совета Я.С. Шейнкману за­вершить работу над проектом.

В.И. Ленин внес в проект некоторые коррективы, в частности, по вопросу об основных правах и свободах граждан. 3 июля 1918 г. в «Известиях ВЦИК» готовый проект Конституции был опубли­кован.

Проекты комиссии ВЦИК и Наркомата юстиции были рас­смотрены специальной комиссией ЦК РКП(б), и с дополнениями и поправками был одобрен первый из них. На заседании V Все­российского съезда Советов 4 июля 1918 г. была образована ко­миссия для рассмотрения проекта Конституции из шести членов и трех кандидатов. По докладу Ю.М. Стеклова с некоторыми из­менениями и дополнениями он был единогласно принят съездом 10 июля 1918 г. Президиуму ВЦИК было поручено окончательно отредактировать Конституцию и, опубликовав в печати, ввести в действие. 19 июля Основной Закон был опубликован в «Известиях ВЦИК» и с этого момента вступил в силу.

Конституция отражала реальное соотношение классовых сил в стране. В ней закреплены коренные принципы советской демо­кратии.

Статья 10 Основного Закона гласила: «Российская Республика есть свободное социалистическое общество всех трудящихся России. Вся власть в пределах Российской Социалистической Феде­ративной Советской Республики принадлежит всему рабочему на­селению страны, объединенному в городских и сельских Советах».

Конституция допускала лишение эксплуататоров любых прав, если они используются в ущерб трудящимся. Прямо предусмат­ривалось и два конкретных случая такого лишения. Статья 65 ли­шала избирательных прав лиц, прибегающих к наемному труду с целью извлечения прибыли, живущих на нетрудовые доходы, част­ных торговцев, торговых и коммерческих посредников, некоторые другие категории населения. Статья 19 ограничивала их в праве военной службы, говоря, что право защищать революцию с ору­жием в руках предоставляется только трудящимся; на нетрудовые же элементы возлагалось отправление иных военных обязаннос­тей: военно-транспортных, военно-строительных и т.п.

Характерной чертой советской демократии являлся ее интер­национализм. Демократия существует не для одного избранного народа, а для всех граждан независимо от их национальной при­надлежности. Этот принцип в наиболее общей форме был за­креплен в ст. 22 Конституции: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика, признавая равные права за гражданами независимо от их расовой и национальной принад­лежности, объявляет противоречащим основным законам Респуб­лики установление или допущение каких-либо привилегий или преимуществ на этом основании, а равно какое бы то ни было угнетение национальных меньшинств или ограничение их равно­правия».

Этой общей норме соответствовали две специальные статьи Конституции. Статья 21 предусматривала предоставление убежи­ща иностранцам, преследуемым за политические и религиозные преступления, а на основании ст. 20 все трудящиеся иностранцы могли получить по решению местных Советов «без всяких затруд­нительных формальностей» права российского гражданства.

Конституция исходила также из принципа равноправия полов, равноправия женщины с мужчиной. Несмотря на то, что особой статьи об этом в тексте нет, принцип равноправия последователь­но проводится по всему Основному Закону. Специально равно­правие женщины с мужчиной подчеркивается в избирательном Праве, где оно имеет особое значение.

Конституция предоставила гражданам широкий для своего времени круг демократических свобод: свободу совести (ст. 13), свободу слова и печати (ст. 14), свободу собраний (ст. 15), свободу

объединения во всякого рода союзы (ст. 16). При этом в законе каких-либо оговорок или ограничений, кроме уже упоминавших­ся — классовых, нет: все свободы предоставляются только трудя­щимся.

Мы помним, что подобные свободы существовали и до Октяб­ря. Они были установлены явочным порядком сразу после Февральской революции, и большевики в меру возможности пользо­вались ими, что помогло, в частности, партийной пропаганде и организации. Теперь данные свободы закреплялись в конституци­онном порядке. В связи с этим важна и проблема гарантированности названных прав и свобод. Все статьи Конституции, провоз­глашавшие те или иные свободы, содержали указание на их мате­риальное обеспечение: «В целях обеспечения за трудящимися дей­ствительной свободы совести церковь отделяется от государства и школа от церкви...» (ст. 13); «В целях обеспечения за трудящи­мися действительной свободы выражения своих мнений Россий­ская Социалистическая Федеративная Советская Республика уничтожает зависимость печати от капитала и предоставляет в руки рабочего класса и крестьянской бедноты все технические и материальные средства к изданию газет, брошюр, книг...» (ст. 14). Аналогичным образом строятся и следующие статьи.

Действительно, отделение церкви от государства означало рас­крепощение граждан, веками зависевших от церкви, с момента рождения до самой смерти, освобождение детей от непременного религиозного воспитания. Правда, и сама норма, и особенно не­гибкая политика властей сразу привели к конфликту между церковью и государством. Мирного сосуществования между ними не получилось, откровенная воинственная оппозиция церкви новой власти скоро вызвала репрессии против церковников. А.И. Дени­кин упоминает и об оборотной стороне медали: на белогвардей­ской территории расстреливали священников, уличенных в со­трудничестве с Советской властью.

Громадной проблемой для левых партий в дореволюционное время была практическая реализация свободы печати. Свобода-то провозглашалась, а издательств, типографий, бумаги не было. Те­перь все это оказалось в руках пролетарского государства.

Даже в годы гражданской войны реально осуществлялась сво­бода слова, причем не только для трудящихся. В Москве, напри­мер, действовала Вольная Академия Духовной Культуры, где чита­ли лекции профессора, далекие от марксизма. Так, в 1919/20 учеб­ном году здесь прочитал свой курс религиозной философии истории Н. Бердяев, раскритикованный В.И. Лениным еще до револю­ции. В названном курсе лектор жестко разносил марксизм[28].

Конституция отразила такую черту советской демократии, как соответствие правам граждан их обязанностей. Перечислив права граждан, она называет и важнейшие обязанности. Так, ст. 18 Ос­новного Закона РСФСР провозглашает всеобщую обязанность трудиться, а ст. 19 — всеобщую воинскую обязанность.

В Конституции закреплены основные принципы советской фе­дерации. Она включила в себя целиком Декларацию прав трудя­щегося и эксплуатируемого народа, а следовательно, и все статьи о федерации, содержащиеся в ней. Кроме того, вопросы федеративного устройства нашли отражение в других частях Основного Закона.

Статья 11 Конституции закрепила то важное положение, что «Советы областей, отличающихся особым бытом и национальным составом, могут объединиться в автономные областные союзы...

Эти автономные областные союзы входят на началах федера­ции в Российскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику».

Таким образом, Конституция вполне четко определила форму федерации для России — государство с автономными включения­ми. Членами Федерации являются автономные областные союзы. Их нужно отличать от неавтономных областных объединений, также предусмотренных ст. 11. В ст. 49 Конституции была определена компетенция высших органов власти РСФСР. Здесь же затрагивались взаимоотношения центральной власти с областными союзами.

В качестве важнейшего принципа советской федерации за­креплялась добровольность объединения. Статья 2 говорит, что РСФСР «учреждается на основе свободного союза свободных наций». Статья 8 отмечает стремление создать «действительно свободный и добровольный... союз трудящихся классов всех наций России». Этот принцип вытекал из национальной программы Ком­мунистической партии — права наций на самоопределение вплоть До отделения.

Добровольность объединения народов в РСФСР проявилась уже в начальный период формирования Российской Федерации. Характерной чертой процесса образования первых автономных Республик в 1918 г. было, как уже отмечалось, провозглашение их снизу, по непосредственному волеизъявлению самих трудя­щихся масс, руководимых местными органами партии и Совет­ской власти.

Конституция закрепила национально-территориальный прин­цип формирования Российской Федерации. Федерация являлась не самоцелью, а средством разрешения национального вопроса. В.И. Ленин подчеркивал, что Маркс и Энгельс, будучи противни­ками федерации в принципе, в то же время считали ее «шагом вперед» в деле разрешения национального вопроса.

Национально-территориальный принцип означает, что членст­во в федерации строится на основе выделения определенной тер­ритории, компактно населенной людьми той или иной националь­ности. Практика осуществления этого принципа впоследствии привела к серьезным осложнениям в государственном строитель­стве. Однако в условиях 1918 г., как уже отмечалось, не следовать ему было невозможно.

Конституция РСФСР закрепила сложившуюся систему орга­нов власти и управления. Высшими органами власти и общего уп­равления являются Всероссийский съезд Советов, ВЦИК и Сов­нарком. Конституция упоминает также (ст. 45) о Президиуме ВЦИК, но сколько-нибудь полно его правовое положение не рас­крывает. Органами отраслевого управления согласно Конститу­ции являются народные комиссариаты, которых теперь стало 18.

Была зафиксирована и .структура местных органов власти и управления. Органы Советской власти всех степеней были выбор­ными.

В Конституции были закреплены основные принципы совет­ской избирательной системы.

Основной Закон 1918 г. стал не только первой советской, но и первой в истории России конституцией.

 

§ 7. Создание основ советского права

 

Советское право возникает вместе и одновременно с Советским государством. По замечанию В.И. Ленина, воля государства долж­на быть выражена в законе, и в то же время право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права. Об­ращение II Всероссийского съезда Советов «Рабочим, солдатам и крестьянам!», провозгласившее образование Советского государ­ства, было и его первым правовым актом.

Как и государство, советское право создается в ходе слома ста­рого права. В первый период истории Советского государства можно отметить три основные группы источников права.

Важнейшей из них является, конечно, новое законодательство, новые нормативные акты. Их массив, узкий в первое время, непре­станно расширяется. Однако Советское государство не может одномоментно создать законченную правовую систему, для этого требуется время. Необходимость же нормирования общественных отношений не исчезает и в революционный период. Поэтому Со­ветское государство подобно тому, как оно частично использует старый государственный механизм, пользуется в известных преде­лах и старым законодательством. Декрет о суде № 1 допустил ссылки «на законы свергнутых правительств». Хотя в Декрете речь шла о применении старого права в судах, его следует толковать расширительно, имея в виду и другие органы государства.

Возможность использования старого права вытекала из того, что некоторые его нормы носили вневременной характер. Напри­мер, и феодальное, и буржуазное право запрещают убийство, те­лесные повреждения и иные деяния, направленные против лич­ности.

Но очевидно, что использование старого права не могло быть продолжительным. Уже в июле 1918 г. Декрет о суде № 3 изъял оговорку о возможности использования старого законодательства. Правда, не было и прямого запрета применять старые законы.

Поскольку масса нового законодательства была еще невелика, а старое могло применяться лишь в ограниченных рамках, суще­ствовала сфера отношений, не урегулированных никакими норма­тивными актами. Поэтому в качестве специфического источника права выступает непосредственно революционное правосознание трудящихся масс. Практически это означало, что, если правоприменяющие органы и лица не могли опереться на правовую норму, они действовали так, как подсказывала им революционная со­весть, поступали так, как считали полезным для революции. Ко­нечно, это приводило к известному разнобою в деятельности го­сударственных органов, таило немало угроз демократии, но иного выхода у Советского государства в то время не было.

Советское законодательство этого периода имело ряд особен­ностей. Необходимость как можно скорее ликвидировать право­вой вакуум, потребность оперативного решения многочисленных вопросов, которые ставила революция, вынудили сделать круг законодательных органов достаточно широким. Нормативные акты высшей юридической силы могли творить Всероссий­ские съезды Советов, Всероссийский Центральный Исполнитель­ный Комитет и Совет Народных Комиссаров. Эсеровская фракция во ВЦИКе пыталась в конце 1917 г. добиться решения о лишении Совнаркома законодательных прав. Однако большевикам удалось отстоять законодательные полномочия СНК, которыми он широ­ко пользовался. Конституция закрепила принцип множественнос­ти законодательных органов. Он сохранился затем и на весь пере­ходный от капитализма к социализму период.

Правотворческую деятельность осуществляли не только зако­нодательные, но и другие органы Советского государства, в том числе наркоматы и местные Советы. В условиях нехватки норма­тивного материала акты народных комиссариатов иногда выпол­няли функции законов.

Большое значение имели и акты профсоюзных органов, осо­бенно в области регулирования трудовых отношений. Не являясь по своей природе правовыми, они, в сущности, выступали наравне с актами государственных органов. Нормотворческую работу вели и непосредственно трудовые коллективы. Создаваемые ими акты регулировали широкий круг вопросов, касающихся трудовых от­ношений, чаще всего — дисциплины труда, иногда вопросов за­работной платы и пр. Надо сказать, что при этом рабочие предъ­являли к себе и к своим товарищам весьма высокие требования. Например, нередко трудовые коллективы принимали решения об увольнении за прогул, что в условиях безработицы было серьез­ным наказанием.

Законодательный процесс был сам регламентирован, в частнос­ти, постановлением «О редактировании и печатании законодатель­ных и правительственных актов», изданным СНК в январе 1918 г.

Советское право возникло как общероссийское. Акты II Всероссийского съезда Советов имели силу на всем простран­стве Российской Республики и в равной мере. Однако скоро со­ветская правовая система усложнилась. Возникновение Украин­ской ССР привело к созданию права этой республики. Украина признала на своей территории действие общероссийского права, но в то же время принимала и свои правовые акты. Последние создавались двояким путем: или за счет рецепции российских норм, или за счет собственного творчества.

За возникновением автономных республик последовало созда­ние ими собственных правовых актов. Поскольку автономии были частью Российской Советской Республики, то общероссийское

право действовало на их территории в полном объеме. Вместе с тем автономия предполагала возможность иметь и свое специфи­ческое законодательство. И республики создают его, опираясь на опыт РСФСР. Порой они развивают общероссийские законы, при­спосабливая их к местным особенностям. Так, в Терской респуб­лике издали свой закон о земле, опиравшийся на соответствующий Декрет II Всероссийского съезда Советов, но значительно видоиз­менявший его.

Нормотворчество местных Советов выступало в принципе как подзаконное. Однако иногда Советы выходили за пределы про­блем, по своей природе являющихся местными, вторгались в сферы общегосударственные. Кое-где Советы принимали акты по уголовно-правовым и процессуальным вопросам, создавая чуть ли не целые местные кодексы. Такое положение имело несколько причин. Во-первых, Советы как полновластные органы должны были обладать широкими полномочиями. Во-вторых, первоначаль­но компетенция центра и мест не была разграничена, это сделала позже только Конституция и то в достаточно обшей форме. В-тре­тьих, на местах в первые месяцы Советской власти были сильны позиции эсеров, и не только левых, а эти партии по своим про­граммам были децентрализаторскими. В-четвертых, местные руко­водители зачастую были просто не всегда достаточно грамотны и не знали, в какой мере следует употреблять данную им власть.

Форма законодательных актов была различной. Из­давались обращения, декреты, постановления, декларации. Впро­чем, четкое разграничение между ними провести трудно. Наибо­лее распространенной была форма декрета. Так часто называют вообще все акты Советского государства того времени.

Для первого периода советского права характерно издание за­конов по Отдельным проблемам и отсутствие систематизирован­ных актов. Единственным кодифицированным законом явилась Конституция. Однако с накоплением нормативного материала пользование им становилось все более затруднительным. Это обу­словливает необходимость систематизации законодательства.

Первой, простейшей ее формой явилось издание «Собрания узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Прави­тельства», сокращенно именуемого СУ РСФСР. Издание СУ не имело прямой целью систематизацию законодательства, оно было лишь формой опубликования нормативных актов высших органов власти и управления. Однако фактически СУ выполняло функцию систематизации. Оно содержало в себе не только правительственные акты, но и законы, изданные Всероссийскими съездами Со­ветов и ВЦИК. В нем помещались также важнейшие акты нарко­матов. Первый номер Собрания узаконений был выпущен Нарко­матом юстиции 1 декабря 1917 г., затем эти маленькие сборнички стали выпускаться регулярно один-два раза в неделю, собирая те­кущий нормативный материал. Внутри каждого номера правовые акты группировались по органу, их издавшему. Таким образом шла систематизация, близкая по форме к инкорпорации.

Однако уже в этот период приходит понимание необходимос­ти кодификации. В декабре 1917 г. в составе Наркомата юстиции создается отдел законодательных предположений и кодификации, из которого вскоре был выделен специальный кодификационный отдел, имевший задачей создание «полного свода действующих за­конов Русской Революции»[29]. Задачу эту отдел, однако, не выпол­нил, поскольку левые эсеры, работавшие в нем, вместо кодифика­ции советского законодательства пытались реанимировать старые, царские законы. Уход левых эсеров из Наркомюста весной 1918г. положения не выправил: до начала гражданской войны Наркомат так ничего и не сделал для кодификации.

Приведенные факты опровергают утверждение, что Советское государство возникло и развивалось в условиях беззакония, а большевики будто были идейными противниками всякой закон­ности. С первых дней своего существования Советское государст­во стремилось законодательно регламентировать общественные отношения и добивалось исполнения законов всеми должностны­ми лицами и гражданами. Конечно, наличие неурегулированных отношений сужало сферу действия режима законности, но эта не­урегулированность неуклонно сокращалась, обусловливая укреп­ление законности в Советском государстве.

Избирательное право. Сложившееся в ходе революции, оно вызвало определенные споры уже тогда. Выдвигались обвинения против большевиков, якобы придумавших его в своих корыстных целях. В действительности основные принципы этого права были выработаны самими трудящимися и закреплены в Основном За­коне.

Принципы советского избирательного права стали складывать­ся еще до Октября в процессе правотворчества трудящихся масс, притом когда в Советах еще господствовали меньшевики и эсеры.

Уже в ходе создания первых Советов рабочих депутатов сло­жились новые подходы к формированию избирательного корпуса. Эти Советы выступали как классовый орган и формировались по классовому принципу. Советы рабочих депутатов избирались, как правило, рабочими из рабочих. Иногда лишение эксплуататоров избирательных прав прямо предусматривалось в актах рабочих ор­ганов и организаций. Так, комиссия по организации Шадринского Совета рабочих и солдатских депутатов 7 мая 1917 г. обратилась с призывом производить выборы в Совет, но при этом лишать из­бирательных прав владельцев предприятий и управляющих.

Не всегда, однако, Советы рабочих депутатов избирались толь­ко рабочими. Часто в выборах участвовали и служащие. Уже пер­вый в стране Совет — Петроградский — с самого начала изби­рался с участием служащих.

В солдатских Советах и активное, и пассивное избиратель­ные права получали также офицеры. В Самаре существовал Со­вет военных депутатов, в который 27 марта 1917 г. были избраны 221 солдат и 54 офицера.

Что касается крестьянских Советов, то здесь в первое время классовый подход преимущественно не выдерживался. Выборы были всеобщими, не исключая и кулачество, сельскую буржуазию.

23 марта 1917 г. совещание крестьянских делегатов Минской гу­бернии с представителями Совета рабочих и солдатских депутатов и общественных организаций решило подготовить крестьянский съезд губернии на основе всеобщих выборов.

Уже накануне Октября в ходе большевизации Советов изме­нялся и их классовый состав. Этот процесс усилился после Октяб­ря и был возглавлен центральными органами Советского государ­ства.

Комиссариат по внутренним делам в обращении «Ко всем Со­ветам рабочих, солдатских, крестьянских и батрацких депутатов»

24 декабря 1917 г. указал: «При организации Советов крестьян­ских депутатов необходимо иметь в виду... чтобы в них не было места кулакам, торговцам и прочим сторонникам насадителей ка­бальных отношений»[30]. Эта идея в более широком звучании была закреплена и в Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа: «...В момент решительной борьбы народа с его эксплуа­таторами, эксплуататорам не может быть места ни в одном из ор­ганов власти». Местная практика пошла еще дальше. Во многих местах эксплуататоров стали лишать и активного избирательного права.

В это же время складываются и различные нормы представи­тельства от разных социальных групп трудящихся. Первое время в этом деле была необычайная пестрота, даже внутри одной со­циальной группы и в пределах одного уезда.

С течением времени, и особенно после Октября, принимаются меры к определенной унификации норм представительства. Од­нако до конца и повсеместно такая унификация вплоть до приня­тия Конституции проведена не была. Вместе с тем в жизни уко­ренился принцип, по которому новое избирательное право скла­дывалось как не вполне равное.

Прежде всего это касалось различий между рабочими и крес­тьянами, точнее — между городским и сельским населением при избрании губернских, областных и всероссийских органов. Такое различие сложилось в силу того, что до января 1918 г. существо­вали две системы Советов — рабочее -солдатская и крестьянская, каждая со своими нормами представительства. При слиянии этих систем уже принятые нормы представительства автоматически со­хранились. Разница в нормах оказалась в пользу рабочих, хотя бы потому, что несмотря на то, что крестьян в России было в не­сколько раз больше, съезды Советов объединялись на паритетных началах. Понятно, что при примерно равном числе делегатов от рабочих и крестьян удельный вес голоса крестьянина оказывался в несколько раз ниже. Организационный комитет по созыву I съез­да Советов крестьянских депутатов предложил норму представи­тельства 1 делегат от 150 тыс. сельского населения. Всероссий­ское Совещание Советов установило норму представительства на I съезд Советов рабочих и солдатских депутатов 1 делегат на 25 тыс. избирателей. Неравенство существовало не только между городскими и сельскими избирателями, но и внутри этих катего­рий. Оно вытекало из того положения, что наряду с гражданами в выборах участвовали и их организации — партийные, профес­сиональные и пр. Следовательно, один и тот же человек мог иметь два, три и больше голосов как член рабочего коллектива, член той или иной партии, профсоюза, кооператива и т.п. В городах нера­венство избирателей иногда складывалось потому, что местные Советы устанавливали разные нормы представительства для раз­личных категорий трудящихся, например для рабочих и служащих, для рабочих и солдат, для рабочих и неорганизованного населения (домохозяйки, пенсионеры, прислуга и т.п.).

Практика деятельности Советов выработала и соответствую­щий порядок выборов: она знала и прямые, и многостепенные вы­боры. Первые Советы, естественно, избирались только прямым го­лосованием, ибо это были Советы отдельных населенных пунктов. Для городов и селений такой порядок сохранился и в дальнейшем, но прямое голосование применялось иногда и при выборах выше­стоящих советских органов. Съезд Советов латгальских уездов Ви­тебской губернии, проходивший в декабре 1917 г., постановил со­звать следующий съезд Советов Латгалии на основе прямых вы­боров.

Наряду с этим усложнение системы Советов, появление съез­дов Советов, особенно губернских и всероссийских, приводит к возникновению многостепенности выборов.

Разнообразно складывался и порядок голосования. Применя­лось и тайное, и открытое голосование, причем порой даже в пределах одного уезда. Так, в Холмыщенской волости Жиздрин-ского уезда (Калужская губерния) голосование проводилось тай­но, а в Песочинской волости — открыто.

Первое время, еще в ходе Февральской революции. Советы не­редко выбирались прямо на митингах. Так, например, было в Чиатурах (Тифлисская губерния), где И марта 1917 г. Совет рабочих депутатов был избран на митинге. Но обычно выборы проводи­лись на собраниях рабочих коллективов. В деревнях выборы про­ходили на сходах — сельских или волостных.

Как правило, голосовали поднятием рук. Но Джон Рид опи­сывает и такой красочный способ голосования, правда, не на вы­борах: «Всем, кто за эту резолюцию, предложили отойти направо, всем, кто против — налево»[31]. Конституция закрепила те принци­пы избирательного права, которые были выработаны народным творчеством, отбросив все случайное и наносное.

Основной Закон закрепил принцип всеобщего для трудящихся избирательного права. Статья 64 подчеркивает отсут­ствие для трудящихся таких цензов, как вероисповедание, нацио­нальность, оседлость и т.п. Устанавливается для них лишь один, естественный ценз — возрастной, притом очень низкий для того времени — 18 лет. Больше того, закон разрешает понижать и эту возрастную норму. Очень широко трактуется и отсутствие наци­онального ценза. В развитие ст. 20 специально подчеркивается.

что  избирательными  правами  пользуются  не только  граждане РСФСР, но и трудящиеся иностранцы.

Конституция конкретизирует понятие «трудящийся», давая точный перечень граждан, которые обладают избирательными правами. К ним относятся рабочие и служащие всех видов и ка­тегорий, крестьяне, не пользующиеся наемным трудом с целью извлечения прибыли, военнослужащие, трудящиеся, потерявшие трудоспособность. Статья 65 специально посвящена перечисле­нию категорий граждан, лишенных избирательных прав. Это не­трудовые элементы: лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли, живущие на нетрудовой доход (проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т.п.), частные торговцы, торговые и коммерческие посредники, духовен­ство. Кроме того, лишается избирательных прав категория граж­дан не по их нынешней социальной принадлежности, а в связи с дореволюционной неблаговидной деятельностью — служащие по­лиции, жандармерии и охранки, члены царской фамилии. Нако­нец, упоминаются обычные для всех государств лишенцы — ума­лишенные и преступники.

В.И. Ленин отмечал, что лишение эксплуататоров избиратель­ных прав специфично для России, но оно не обязательно для дру­гих социалистических государств, где может сложиться иная об­становка классовой борьбы.

Принцип неравенства избирательных прав для городского и сельского населения был зафиксирован в Конституции, правда, не в общей форме, а применительно к выборам отдельных звеньев государственного механизма. Закон применяет разные единицы измерения: в городах счет идет по избирателям, на селе — по жи­телям, более широкому понятию. Поэтому на практике преиму­щество рабочих перед крестьянами выражалось примерно в соот­ношении 3:1. До Конституции такое преимущество было даже больше.

Конституция закрепила принцип многостепенности выборов. Прямые выборы производятся только в органы власти населенных пунктов — городов и селений.

Уже в волостных органах непосредственное представительство граждан исключается. Волостные съезды Советов составляются из представителей всех сельских Советов волости из расчета 1 депу­тат на каждые 10 членов Совета (ст. 53). Здесь, таким образом, выборы двухстепенные.

Уездные и районные съезды Советов формируются также сельскими Советами, т.е. здесь выборы тоже двухстепенные, но норма представительства исчисляется уже не по числу членов Со­вета, а по числу жителей на территории сельсовета. В уездных съездах Советов могут участвовать и представители Советов не­больших городов.

Двухстепенными были выборы и на губернские съезды Сове­тов, но здесь допустима третья ступень: если уездный съезд Со­ветов собирается непосредственно перед губернским, то выборы на последний производятся на уездном съезде.

Не менее трех ступеней нужно пройти на выборах областных съездов Советов. Они составляются, как правило, из представите­лей городских Советов и уездных съездов Советов, но если непо­средственно перед областным съездом происходит губернский, то делегаты избираются на нем.

Аналогично производятся выборы и на Всероссийский съезд Советов: от городов и губерний, но с допущением представи­тельства непосредственно от уездов или, наоборот, от областей (ст. 25), т.е. здесь для сельского населения выборы не менее чем четырехстепенные. Для городских избирателей выборы на все съезды Советов двухстепенные.

Система многостепенных выборов имела своим историческим предшественником и образцом выборы в партийные органы. В ус­ловиях революции она была наиболее простой и доступной для трудящихся даже с технологической стороны, не требуя громозд­кого избирательного аппарата, неизбежного при прямых выборах. В послереволюционные годы многостепенные выборы выполняли и одну специфическую задачу — они служили своеобразным фильтром, препятствующим проникновению чуждых элементов в высшие органы государства.

Конституция не фиксирует строго порядок выборов и голосо­вания, оставляя его на усмотрение местных Советов и ВЦИК (ст. 70). Однако некоторые общие положения отражены в тексте Основного Закона.

Закон исходит из производственно-территориального принци­па, сложившегося на практике. Такая система, очень простая по организации и очень дешевая, позволяла вместе с тем избирать Депутата, хорошо известного гражданам, часто выдвигаемого из своей среды. Выборы проводились в дни, устанавливаемые мест­ными Советами (ст. 66). Единого для всей страны, даже губернии, а порой — и уезда, дня выборов не устанавливалось, по сути дела, никакой избирательной кампании не проводилось.

Голосование могло быть как тайным, так и открытым. На практике и после принятия Конституции применялись оба поряд­ка голосования.

Конституция закрепила и право отзыва депутатов Советов. Ленин называл право отзыва демократическим правом, позволя­ющим народу наиболее полно осуществить свою волю. Оно тоже родилось еще до Октября. Уже в «Проекте Наказа при выборах делегатов в Совет рабочих и солдатских депутатов», опубликован­ном в газете «Правда» 7 мая 1917 г., говорилось о праве отзыва. Оно фактически и использовалось для изгнания из Советов согла­шателей и замены их большевиками. Именно так поступили рабо­чие Сестрорецкого оружейного завода, завода Барановского, фаб­рики «Скороход».

Принципы избирательного права, заложенные в Основном За­коне РСФСР, были восприняты позднее конституциями других со­ветских республик, а также и некоторыми зарубежными странами.

Финансовое право. Советскому государству досталось нелег­кое наследство. Дефицит государственного бюджета царской Рос­сии на 1917 г. достигал 25,6 млрд руб. Для сравнения скажем, что в 1913 г. весь национальный доход оценивался примерно в 13 млрд руб. Государственный долг достигал 60 млрд руб., в том числе за­рубежным странам — 16 млрд руб. Одной только Франции мы были должны 7 млрд золотых франков. Реальная покупательная способность рубля накануне Октября составляла 5,5% от довоен­ного.

Оставив на будущее ликвидацию товарно-денежных отноше­ний, в том числе и финансов, как мыслилось в марксизме, Совет­ское государство вынуждено было считаться со сложившимися реалиями. Прежде всего нужно было отыскать источники доходов, чтобы покрыть хотя бы самые неотложные расходы. Решено было пойти по известному пути — взиманию существующих налогов.

Еще накануне Октября В.И. Ленин писал о необходимости введения справедливого налога на капиталистов, который, по его мнению, даже мог заменить их экспроприацию[32]. Однако, придя к власти, большевики не стали ломать сразу старую налоговую сис­тему. Больше того, уже 5 ноября 1917 г. в специальном обращении к населению председатель Совнаркома писал, что никаких новых налогов пока что вводиться не будет[33]. Вместе с тем 24 ноября был

издан декрет о неукоснительной уплате налогов, установленных царским и Временным правительствами. Правда, вскоре в дело взимания налогов были внесены классовые коррективы. Наряду с облегчением налогового бремени для малоимущих предусматри­валось, что налог на прибыль может достигать 95%. Понятно, что такая ставка налога, по существу, была направлена на финансовое удушение частного предпринимательства.

В старую налоговую систему были внесены лишь небольшие изменения. Так, 17 июня 1918 г. были отменены два малозначи­тельных налога: на лиц, освобожденных от воинской повинности, и налог взамен исполнения воинской повинности натурой. В ап­реле 1918 г. была несколько изменена система акцизов на табач­ные изделия, спирт, вино и пр.

Местные Советы, которым постоянно не хватало денег, при­думали свой источник: они стали налагать единовременные кон­трибуции на буржуазию. Нарком финансов Р. Менжинский напра­вил циркуляр, запрещающий такие действия. Однако ВЦИК рас­порядился считать директиву Менжинского лишь рекомендацией. Показательно, что к аналогичным мерам прибегали и белогвар­дейцы, и тоже по классовому принципу. А.И. Деникин свидетель­ствовал, что на населенные пункты, не поддержавшие белую армию или, тем более, оказавшие ей сопротивление, налагалась денежная контрибуция «смотря по вине»[34].

Доходы советской казны пополнились и национализацией частных банков, объединенных в единый государственный банк. При этом была проведена ревизия частных сейфов. Многие граж­дане хранили свои ценности не дома, а в банках, арендуя для этого индивидуальные сейфы. По декрету полагалось изъять из этих сейфов драгоценные металлы в слитках, иностранную валюту, часть драгоценностей. При этом украшения, даже драгоценные, возвращались их собственникам. Процедура эта растянулась на несколько месяцев. Только в Москве было вскрыто 22 тыс. сей­фов. Правда, обнаружилось, что большая часть ценностей была изъята их владельцами еще до Октября.

Принимались меры по экономии государственных средств. Важнейшей из них является отказ от уплаты долгов, сделанных Царским и Временным правительствами, а значит, и от постоянной Уплаты процентов по ним. Специальный декрет об этом был издан в январе 1918 г. Он же предусматривал для малоимущих держателей облигаций государственных займов внутри страны обмен их на облигации нового займа.

Большая экономия была проведена за счет резкого сокраще­ния расходов на содержание государственного аппарата. Сокра­щались как общее число служащих, так и жалованье им.

Изменились и расходные статьи бюджета. Национализация промышленности привела к тому, что на государство легла обя­занность по финансированию предприятий. Резко выросли госу­дарственные расходы на просвещение и здравоохранение, кото­рые в дореволюционном бюджете составляли ничтожную долю.

До лета 1918 г. финансирование со стороны государства осу­ществлялось без плана, хаотично, по мере возникновения сиюми­нутных потребностей и возможностей. Конституция 1918 г. пред­усмотрела в специальной главе порядок составления и реализации государственного бюджета. Налоги подразделялись на общегосударственные и местные, устанавливались сроки, на которые дол жен был формироваться бюджет, — полгода или год. Первый советский бюджет на шесть месяцев был утвержден задним числом в июле 1918 г.

2 мая 1918 г. СНК принял Декрет о единстве кассы, в котором предусматривалось, что все платежи теперь должны осущест­вляться только через казначейство и Народный банк, созданный еще в декабре 1917 г. за счет объединения Государственного банка с национализированными частными банками.

Гражданское и хозяйственное право. Изменения в экономи­ческих отношениях, курс на социалистическое строительство не могли не отразиться и на гражданском праве. Прежде всего изменился статус субъектов гражданских правоотношений, в особенности физических лиц. Были сняты всякого рода ограничения, ко­торые существовали до революции по половому, национальном} вероисповедному принципам. Теперь все граждане получили совершенно одинаковую гражданскую правоспособность. Если в по­литических правах полного равенства не существовало, то в гражданских оно осуществлялось последовательно. Что касается юридических лиц, то их круг и права заметно менялись по мере на­ционализации различных объектов и других изменений в хозяйст­венном обороте.

Изменились отношения собственности. Масса объектов, при том наиболее ценных, перешла в государственную собственность. Это земля, большой круг промышленных предприятий, транспорт и т.д. Вместе с тем в силу сохраняющейся многоукладности экономики оставалась в значительном объеме и частная собствен­ность на средства производства.

Переход крупнейших хозяйственных объектов в собственность государства породил новую отрасль, которую впоследствии стали называть хозяйственным правом. Дело в том, что по отношению к национализированным объектам государство выступало сразу в двух качествах: с одной стороны — как собственник, а с другой — как административная система. То есть хозяйственные объекты, по существу, переходили из сферы чисто гражданских правоотно­шений в сферу административного регулирования. Вот этот свое­образный сплав цивилистических и административно-правовых отношений и называют хозяйственным правом.

Для данного периода характерно сужение спектра гражданско-правовых отношений. Национализация вывела из гражданского оборота достаточно широкий круг объектов. Они перестали про­даваться, покупаться, обмениваться и могли теперь передаваться от субъекта к субъекту лишь в порядке административного рас­поряжения.

Гражданский оборот сузился и за счет введения довольно ши­рокого круга монополий. То есть возник круг объектов, которые могли продаваться только государством, частная торговля ими была запрещена. Например, для того, чтобы получить из деревни хлеб, было монополизировано распределение таких товаров, как ткани, обувь, нитки, спички и т.д.

Была введена монополия внешней торговли. В этой сфере любые товары могли покупаться или продаваться только надле­жащими государственными органами, что позволило установить полный контроль над валютным оборотом, воспрепятствовать вы­возу капиталов за границу.

В апреле 1918 г. был издан Декрет об отмене наследования. Он реализовал давнюю идею марксистов о ликвидации права на­следования как способе упразднения частной собственности. Представлялось, что таким образом можно наиболее безболезнен­но лишить эксплуататоров возможности накопления и передачи средств производства. Декрет именно так и решил эту задачу. Вся­кое имущество, оцениваемое на сумму свыше 10 тыс. руб после смерти собственника переходило в доход государства. Эта сумма была довольно значительной в начале 1918 г. Например, прожи­точный минимум в то время определялся в размере 240 руб. в Месяц. Совершенно очевидно, что никакое более или менее крупное предприятие уже не могло теперь перейти по наследству. Важно, что интересы основной части населения этот Декрет не затрагивал, поскольку стоимость его имущества в большинстве случаев не превышала названной суммы. Декрет оговаривал, что в случае, если на иждивении наследодателя состояли нуждающие­ся нетрудоспособные лица, они имели право получать содержание из имущества умершего.

Семейное право. До революции нормы семейного права счи­тались частью гражданского и содержались в Своде законов граж­данских. Это подчеркивало приоритет имущественных прав в семейно-правовом регулировании. Характер брака как гражданско-правовой сделки не менялся и от того, что большое место в се­мейном законодательстве занимали канонические нормы, обра­щенные как будто не к презренной материи, а к душе.

Марксизм считал семью порождением классового общества, в силу чего она с ликвидацией капитализма должна была отмереть. Однако сразу взять курс на ликвидацию семьи новая власть не решилась. Дело ограничилось тем, что было отброшено архаичное прежнее законодательство и введены нормы по существу буржу­азные, но в их лучшем варианте, что поставило Россию по регу­лированию семейных отношений в ряд наиболее цивилизованных стран.

Прежде всего это коснулось формы брака. Был отвергнут фе­одальный церковный брак и установлен вполне современный свет­ский, гражданский брак. Идея гражданского брака возникла у протестантов еще в эпоху реформации. В России она появилась в ходе реформ XIX в.. но встретила жесткое сопротивление преж­де всего, конечно, со стороны церкви. Гражданский брак был до­пущен лишь в виде исключения, например для староверов, кото­рых нельзя было венчать в официальной церкви.

Только Октябрь открыл дорогу для коренных преобразований в этой сфере. Уже 18 декабря 1917 г. после полуторамесячного обсуждения был принят Декрет о гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния. В связи с отделением церкви от государства Декретом отменялся церковный и устанав­ливался гражданский брак, регистрируемый в соответствующих государственных органах. Вступающие в брак признавались рав­ноправными сторонами. Они могли сохранить свои фамилии или принять фамилию одного из супругов. Внебрачные дети уравни­вались с рожденными в браке по правам и обязанностям как ро­дителей к детям, так и детей к родителям. В спорных случаях отец внебрачного ребенка мог быть установлен в судебном порядке.

Необходимым условием для вступления в брак была добро­вольность. В связи с этим специальная Инструкция НКЮ РСФСР предписывала, чтобы отделы записи браков спрашивали, добро­вольно ли, без принуждения и угроз вступают стороны в брак.

Был принят Декрет о расторжении брака. Так же как и заклю­чение брака, расторжение его не входило в ведение церкви. Развод при обоюдном согласии супругов оформлялся на основе их заяв­ления в органы загса путем соответствующей отметки в книгах записи актов гражданского состояния. Декрет отменял ранее ус­тановленные препятствия для расторжения брака. Брак мог быть расторгнут по просьбе обоих или одного из супругов — как мужа, так и жены. При этом органы, оформляющие развод, вызывали супругов или их поверенных для опроса разводящихся и выясне­ния истинных мотивов развода. При заявлении о разводе со сто­роны одного супруга требовалось предварительное определение суда, который одновременно разрешал вопросы о судьбе детей, присуждении алиментов на их содержание или оказании помощи одному из супругов.

Светский характер брака, ослаблявший влияние церкви на массы и подрывавший ее материальную базу, утверждался в об­становке упорного сопротивления церкви. Только в 1920 г. цер­ковь обязалась прекратить церковный бракоразводный процесс.

Введение гражданского брака затрагивало интересы не только православной, но и других конфессий. К примеру, сохраняя прин­цип моногамии, свойственной христианству, Декрет отрицал поли­гамию, закрепленную канонами мусульманства и некоторых дру­гих религий.

Трудовое право. Пролетарское государство должно было, ко­нечно, резко улучшить условия труда и быта рабочего класса. Что и было проведено трудовым законодательством уже с первых дней революции.

Прежде всего это коснулось продолжительности рабочего вре­мени и времени отдыха. Первым советским законом о труде стал Декрет СНК от 29 октября 1917 г. «О восьмичасовом рабочем Дне», осуществивший требование пролетариата, сформулирован­ное еще Женевским конгрессом I Интернационала в 1866 г. и про­водившееся явочным порядком рабочими России уже в период буржуазно-демократической революции 1905-1907 гг.

  Декрет устанавливал, что рабочий день не должен превышать восьми часов, не считая перерыва на обед. Для лиц, не достигших 18 лет, рабочий день сокращался до шести часов. В производствах

и на работах особо вредных устанавливался сокращенный рабочий день. Сверхурочные работы допускались лишь в исключительных случаях с разрешения рабочих организаций. Лица, не достигшие IX лет, и женщины к подземным и сверхурочным работам не до­пускались. Работать по найму могли подростки с 14 лет. В июне 1918 г. для рабочих и служащих были впервые в истории русского права установлены отпуска с сохранением заработной платы.

Сразу после Октября стали осуществляться новые подходы к оплате труда. В ноябре 1917 г. народным комиссарам поручалось немедленно урезать все непомерно высокие оклады и пенсии чи­новникам. Было улучшено материальное положение почтово-телеграфных служащих и учителей, проведено уравнивание в оплате труда женщин и мужчин, установлены нормы оплаты труда же­лезнодорожникам, а также новые оклады военнослужащим и воль­нонаемным военного ведомства соответственно специальности и должности.

Инициативу по регулированию заработной платы взяли на себя профсоюзы. В январе 1918 г. Петроградский союз рабочих-металлистов разработал Положение о нормах зарплаты в метал­лической промышленности Петрограда и его окрестностей, при­менявшееся на местах как общеобязательное. Оно послужило об­разцом для аналогичных положений в других отраслях хозяйства. Постепенно сложились общие принципы определения уровня заработной платы. Она устанавливалась тарифными соглашения­ми, заключаемыми между профсоюзами и предпринимателями по определенным районам страны и отраслям производства. При этом, чтобы добиться более выгодных для рабочих условий, в на чале 1918 г. были проведены массовые забастовки, поддерживае­мые государством. Было установлено правило, по которому за­работная плата не могла быть ниже прожиточного минимума. Рабочие выступили против уравниловки, однако разрыв между низшей и высшей оплатой в каждой отрасли был не более или чуть более двукратного. Решительную поддержку нашла сдельная оплата труда. Проводился известный марксистский принцип, гла­сящий, что жалованье чиновника не должно быть больше зарпла­ты квалифицированного рабочего.

Особо следует сказать об оплате труда специалистов. Совет­ское государство, заинтересованное в привлечении интеллиген­ции, особенно технической, пошло на то, чтобы предоставить ей разного рода льготы. Так, если в середине 1918 г. жалованье нар­комов, включая и председателя СНК В.И. Ленина, составляло 800 руб., то для ценных специалистов оно достигало 1200 руб., а с разрешения Совнаркома могло быть и больше.

Кардинально изменились принципы социального страхования. Принятые в декабре 1917 г. декреты об отдельных видах социаль­ного страхования охватывали случаи потери трудоспособности вследствие болезни, увечья, инвалидности, беременности, родов, а также безработицы.

Фонд соцстраха формировался за счет работодателя, в то время как до революции он пополнялся за счет самих рабочих. Застрахованным теперь гарантировалось полное возмещение ут­раченного заработка. В Декрете о земле допускались и коллективные формы земле­пользования. Надо сказать, что идея кооперирования возникла в России задолго до революции. Накануне Февраля существовало даже свыше сотни производственных сельскохозяйственных арте­лей. После Февральской революции, а тем более после Октября коллективизация в деревне расширяется, хотя, конечно, не при­нимает массового характера. Закон о социализации земли, опуб­ликованный 19 февраля 1918 г., возлагал на земельные органы и качестве одной из важнейших задач развитие коллективных хо­зяйств в земледелии.

И в Декрете о земле, и в Законе о социализации земли в виде отдельных норм, обеспечивающих создание соответствующих ус­ловий для возникновения коллективных хозяйств и поощрения их деятельности, мы находим зачатки будущего колхозного права.

Наиболее распространенной формой колхозов после Октября стала коммуна. Коммуны образовывались обычно батраками, ра­ботавшими прежде у помещика, на базе его имений и объединяли не только производство, но и быт. Коммунары работали «по со­вести», в меру способности и желания, а получали поровну, при­чем в натуральной форме, т.е. совместно питались в общей столо­вой, покупали необходимые вещи и т.п. Такая форма организации производства и быта соответствовала дооктябрьской программе большевиков. Однако отнюдь не все коммуны были большевист­скими. Известен, например, опыт создания весьма эффективных коммун толстовцами, в том числе в ближайшем Подмосковье. По неполным данным Наркомзема, в июле 1918 г. существовало уже свыше 1500 сельскохозяйственных коммун и артелей. Многие коллективные хозяйства имели свои уставы, выработанные самим! крестьянами на основе общих положений, установленных декретами Советской власти.

Уголовное право. Революция, естественно, привела к коренной ломке основных понятий и институтов уголовного права. Прежде всего это относилось к общему понятию преступления. Если раньше преступным считалось просто всякое нарушение уголовного закона, то теперь в общем понятии преступления подчеркивалось то, что вскоре стали называть материальным понимание преступления: общественную опасность деяния, которая в свою очередь включала опасность для нового общества и государства, хотя бы это и не было записано формально в норме закона: счи­талось преступным все, что вредит интересам рабочих и крестьян, делу революции.

Разумеется, сразу же после Октября были объявлены преступ­ными все контрреволюционные деяния: заговоры и мятежи, на­правленные на свержение Советской власти, антисоветские вы­ступления в печати, присвоение какими-либо организациями функ­ций государственной власти для свержения Советов, вступление в контрреволюционные войска, продажа оружия контрреволюцион­ной буржуазии, шпионаж, диверсия, вредительство, террористи­ческие акты, саботаж государственными служащими мероприятий Советской власти.

Особо опасными преступлениями, часто сливавшимися с контрреволюционными, признавались погромы, хищения, банди­тизм, спекуляция, хулиганство. Законодательство устанавливало наказуемость должностных правонарушений — взяточничества, волокиты и некоторых других.

Наиболее тяжким видом воинского преступления считалось использование военными специалистами своего поста в целях поддержания контрреволюционных заговоров, предательства, со­общничества с внутренними и внешними врагами. Особая уголов­ная ответственность устанавливалась также за хищение военно­го имущества, мародерство, грабежи и насилия над населением. К весне 1918 г. было впервые сформулировано понятие дезертир­ства как самовольного оставления рядов Красной Армии, уста­новлена ответственность за неявку по призыву в тыловое опол­чение и др.

Законы, устанавливающие уголовную ответственность, прини­мались преимущественно в связи с конкретными политическими событиями и не были, как правило, рассчитаны на долгосрочное Действие.

Изменился взгляд и на наказание. В уголовном праве на­чала складываться идея сочетания принуждения с убеждением. Соответственно принципиально изменился перечень допустимых наказаний. Одним из первых актов, наиболее полно перечислив­ших виды наказаний, была Инструкция НКЮ от 19 декабря 1917 г. «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его бдению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его за­седаний». Инструкция устанавливала такие виды наказания, как Денежный штраф, лишение свободы, удаление из столицы, отдель­ных местностей или пределов Российской Республики, вынесение общественного порицания, объявление виновного врагом народа, лишение всех или некоторых политических прав, полная или частичная конфискация имущества, принуждение к обязательным об-

Однако задача состояла не только в том, чтобы возместить по­терю трудоспособности, но и в том, чтобы свести к минимуму уг­розу жизни и здоровью трудящихся на производстве. В мае 1918г. старая фабричная инспекция была заменена новой инспекцией труда. Она находилась в ведении Наркомтруда и его местных ор­ганов и избиралась организациями самих трудящихся (профсоюза­ми, страховыми кассами). Инспекции предоставлялись широкие права по привлечению нанимателей к ответственности за наруше­ние законов о труде и непринятие мер к охране здоровья трудя­щихся.

Царское правительство нисколько не заботилось о занятости населения. После Февраля были созданы биржи труда, куда вошли на паритетных началах представители рабочих и предпринимате­лей. Теперь биржи перешли целиком в руки профсоюзов. Позже в их работу включились государственные органы, которые затем вообще функции трудоустройства взяли на себя.

Биржи труда вели учет рабочей силы и обеспечивали ее пла­номерное распределение. Они регистрировали спрос и предложе­ние труда и оказывали безработным государственную помощь. Было установлено, что предприниматели при закрытии ими пред­приятий обязаны вносить определенные отчисления во Всерос­сийский фонд безработных.

Советское государство еще не могло обеспечить право на труд. Но оно уже декларировало всеобщую обязанность трудиться. Свое законодательное закрепление всеобщая трудовая повин­ность нашла в Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Конституция признала труд обязанностью всех граждан Советской Республики: «не трудящийся да не ест».

Маркс и Энгельс полагали, что рабочий класс, придя к власти и получив в свои руки средства производства, станет добросовестно трудиться, поскольку это будет в его собственных интересах. В.И. Ленин более трезво смотрел на пролетариат, в силу чего еще до революции употребил понятие «сознательный рабочий», пред­полагающее, следовательно, и наличие иных рабочих.

Конечно, основная масса рабочих действительно с новой силой взялась за труд на предприятиях, перешедших в их руки. Однако нашлось немало и таких, которые сочли, что если теперь власть принадлежит им, то можно не работать или работать спустя рукава. Так с самого начала заявила о себе проблема производи­тельности труда и трудовой дисциплины, которая останется по­стоянной на протяжении всей истории советского права.

За решение этой проблемы взялись сами рабочие. Предпри­ятия Петрограда, Москвы, Урала разработали свои правила внут­реннего распорядка. Установление новой, социалистической тру­довой дисциплины и соблюдение законодательства о труде, осо­бенно при сохранении частных и акционерных предприятий, тре­бовали большой воспитательной работы. 1 апреля 1918 г. на засе­дании Президиума ВСНХ был обсужден проект закона о трудовой дисциплине, выработанный Всероссийским Советом Профессио­нальных Союзов на базе тех документов революционного творче­ства рабочих, которые принимались на местах еще накануне Ок­тября в связи с установлением рабочего контроля над производ­ством.

Таким образом, уже в первый период существования новой власти стала складываться определенная система советских пра­вовых норм, регулирующих трудовые отношения.

Земельное право. Его основы были заложены уже первыми ак­тами Советского государства. Законодательное закрепление Дек­ретом о земле государственной собственности на землю оз­начало, что все прежние категории землевладения полностью уп­разднялись. Государство, являясь единственным собственником земли, получало возможность устанавливать такие земельные по­рядки, которые, по его мнению, наиболее соответствуют интере­сам трудящихся. Отсюда вытекал и принцип неотчуждаемости земли. Право распоряжения ею предоставлялось только надлежа­щим государственным органам. Земля передавалась пользовате­лям и изымалась у них на основе административного акта.

Недра земли, их содержимое — руда, нефть, уголь и т.д., а также леса и воды, имеющие общегосударственное значение, перешли в исключительное пользование государства. Мелкими же реками, озерами, лесами могли пользоваться общины.

Передача во всенародное достояние распространялась и на го­родские земли. Усадебная городская земля с садами и виноград­никами оставалась в пользовании их владельцев в размере, опре­деляемом законом.

Неотчуждаемость земли, ее недр, вод и лесов привела к пол­ному изъятию этих объектов из гражданского оборота, в силу чего все гражданские сделки о земле — купля-продажа, залог, дарение, завещание, обмен и т.п. — объявлялись недействительными.

Национализация земли имела огромное значение для социа­листического преобразования экономики и прежде всего сельского хозяйства. Благодаря национализации Советское государство по­лучило возможность в качестве единственного собственника кон­центрировать значительные земельные массивы и организовывать крупные социалистические сельскохозяйственные предприятия.

Однако для рядового крестьянина не меньшее, а может быть и большее, значение имел вопрос о пользовании землей, о форме землепользования. Аграрная программа большевиков, в том числе и в ее предоктябрьском варианте, утвержденном в ап­реле 1917 г., исходила из плана создания крупных хозяйств. Мыс­лилось, что крестьяне, отобрав землю у помещиков, не будут се делить, а используя помещичий инвентарь и иные средства про­изводства, создадут некие предприятия, подобные тем какие будут и в городах, когда рабочие заберут заводы и фабрики у ка­питалистов. Однако уже летом — осенью того же года стало ясно, что большинство крестьян такая перспектива не устраивает. Крес­тьяне, веками мечтавшие иметь свой клочок земли и увеличить его за счет раздела помещичьих имений, не поддержали бы Со­ветскую власть, если бы она не пошла им навстречу. Поэтому большевики в ленинском Декрете о земле, по существу, воспро­извели эсеровскую программу, учитывая, что она обеспечивала поддержку революции многомиллионными массами крестьянства.

Декрет допускал возможность любых форм трудового земле­пользования при господстве так называемого принципа уравни­тельного землепользования. Суть его состояла не просто в равном наделении всех крестьян землей (это было нереально в силу раз­ных условий в различных районах страны и конкретных местнос­ти), а в самой идее раздела земли. Крестьяне каждого отдельного села получили право поделить всю землю, включая и бывшие помещичьи владения, на основе тех обычаев, которые существовали  здесь ранее, т.е. или по числу трудоспособных членов семьи, или по числу едоков. В Декрете о земле допускались и коллективные формы земле­пользования. Надо сказать, что идея кооперирования возникла в России задолго до революции. Накануне Февраля существовало даже свыше сотни производственных сельскохозяйственных арте­лей. После Февральской революции, а тем более после Октября коллективизация в деревне расширяется, хотя, конечно, не при­нимает массового характера. Закон о социализации земли, опуб­ликованный 19 февраля 1918 г., возлагал на земельные органы и качестве одной из важнейших задач развитие коллективных хо­зяйств в земледелии.

И в Декрете о земле, и в Законе о социализации земли в виде отдельных норм, обеспечивающих создание соответствующих ус­ловий для возникновения коллективных хозяйств и поощрения их деятельности, мы находим зачатки будущего колхозного права.

Наиболее распространенной формой колхозов после Октября стала коммуна. Коммуны образовывались обычно батраками, ра­ботавшими прежде у помещика, на базе его имений и объединяли не только производство, но и быт. Коммунары работали «по со­вести», в меру способности и желания, а получали поровну, при­чем в натуральной форме, т.е. совместно питались в общей столо­вой, покупали необходимые вещи и т.п. Такая форма организации производства и быта соответствовала дооктябрьской программе большевиков. Однако отнюдь не все коммуны были большевист­скими. Известен, например, опыт создания весьма эффективных коммун толстовцами, в том числе в ближайшем Подмосковье. По неполным данным Наркомзема, в июле 1918 г. существовало уже свыше 1500 сельскохозяйственных коммун и артелей. Многие коллективные хозяйства имели свои уставы, выработанные самим! крестьянами на основе общих положений, установленных декретами Советской власти.

Уголовное право. Революция, естественно, привела к коренной ломке основных понятий и институтов уголовного права. Прежде всего это относилось к общему понятию преступления. Если раньше преступным считалось просто всякое нарушение уголовного закона, то теперь в общем понятии преступления подчеркивалось то, что вскоре стали называть материальным понимание преступления: общественную опасность деяния, которая в свою очередь включала опасность для нового общества и государства, хотя бы это и не было записано формально в норме закона: счи­талось преступным все, что вредит интересам рабочих и крестьян, делу революции.

Разумеется, сразу же после Октября были объявлены преступ­ными все контрреволюционные деяния: заговоры и мятежи, на­правленные на свержение Советской власти, антисоветские вы­ступления в печати, присвоение какими-либо организациями функ­ций государственной власти для свержения Советов, вступление в контрреволюционные войска, продажа оружия контрреволюцион­ной буржуазии, шпионаж, диверсия, вредительство, террористи­ческие акты, саботаж государственными служащими мероприятий Советской власти.

Особо опасными преступлениями, часто сливавшимися с контрреволюционными, признавались погромы, хищения, банди­тизм, спекуляция, хулиганство. Законодательство устанавливало наказуемость должностных правонарушений — взяточничества, волокиты и некоторых других.

Наиболее тяжким видом воинского преступления считалось использование военными специалистами своего поста в целях поддержания контрреволюционных заговоров, предательства, со­общничества с внутренними и внешними врагами. Особая уголов­ная ответственность устанавливалась также за хищение военно­го имущества, мародерство, грабежи и насилия над населением. К весне 1918 г. было впервые сформулировано понятие дезертир­ства как самовольного оставления рядов Красной Армии, уста­новлена ответственность за неявку по призыву в тыловое опол­чение и др.

Законы, устанавливающие уголовную ответственность, прини­мались преимущественно в связи с конкретными политическими событиями и не были, как правило, рассчитаны на долгосрочное Действие.

Изменился взгляд и на наказание. В уголовном праве на­чала складываться идея сочетания принуждения с убеждением. Соответственно принципиально изменился перечень допустимых наказаний. Одним из первых актов, наиболее полно перечислив­ших виды наказаний, была Инструкция НКЮ от 19 декабря 1917 г. «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его бдению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его за­седаний». Инструкция устанавливала такие виды наказания, как Денежный штраф, лишение свободы, удаление из столицы, отдель­ных местностей или пределов Российской Республики, вынесение общественного порицания, объявление виновного врагом народа, лишение всех или некоторых политических прав, полная или частичная конфискация имущества, принуждение к обязательным общественным работам. Несколько позже этот перечень был допол­нен такими наказаниями, как объявление вне закона, лишение права занимать ответственные должности, объявление обществен­ного бойкота. По существу, высшей мерой наказания было объ­явление вне закона, но оно применялось очень редко. На практике высшей мерой стало лишение свободы (чаще всего от семи дней до одного года — и лишь по наиболее опасным видам преступле­ний устанавливался предел «не ниже» такого-то срока). Только весной 1918 г. был установлен высокий срок лишения свободы — не ниже 10 лет, притом с конфискацией имущества, за перевод зерна на изготовление самогона — преступление, которое в усло­виях надвигающегося голода стало в высшей степени опасным и абсолютно безнравственным.

Следует особо сказать о таком виде наказания, как объявление врагом народа. Много лет спустя клеймо врага народа станет страшнее любого наказания, хотя формально уже не будет счи­таться таковым. Пока же это было достаточно безобидной мерой, скорее просто порицающей, нежели наказывающей.

Смертная казнь, как помним, была отменена еще Временным правительством, но восстановлена летом 1917 г. на фронте. Со­ветская власть сразу же отменила эту меру наказания вообще. Од­нако летом 1918 г. смертная казнь была восстановлена. Сделано это было в несколько завуалированной форме, даже не законом, а подзаконным актом. 16 июня Наркомюст принял постановле­ние о трибуналах, которым этим судебным органам было предо­ставлено право применять любые меры наказания. В постановле­нии перечень мер наказания не приводился, поэтому не ясно, шла ли речь об уже применявшихся или вообще о всяких, кото­рые можно придумать. На практике постановление было понято так, что можно применять и смертную казнь. Вскоре появился и первый смертный приговор. 21 июня Революционный трибунал при ВЦИК приговорил к расстрелу адмирала А.М. Щастного, об­виненного в контрреволюционных действиях. Приговор был об­жалован в Президиум ВЦИК, который оставил его, однако, в силе.

Следует сказать, что инициаторами расстрелов явились от­нюдь не большевики. Такой авторитет, как А.И. Деникин, свиде­тельствует, что первыми начали массовые расстрелы, притом без суда и следствия, белогвардейцы, например отряд знаменитою полковника Дроздовского, пробиравшийся еще в начале 1918 г. с Румынского фронта на Дон. Итальянский историк Боффа также подтверждает, что первыми начали расстрелы, притом массовые, именно представители контрреволюционной стороны[35].

Советское уголовное право отказалось и от таких тяжких на­казаний, как каторга, ссылка в отдаленные места, и некоторых

других.

Известная мягкость системы наказаний вытекала в большой мере из представления, что падение капитализма лишит преступ­ность ее материальной основы — частной собственности. Эта мысль, хотя и верная в принципе, понималась, однако, чересчур прямолинейно, если не сказать наивно.

Следует отметить и необычайную обширность системы нака­заний. Кроме уже перечисленных форм законодательство и прак­тика породили множество других, как, например, объявление об­щественного выговора в присутствии суда, лишение общественно­го доверия, запрещение выступать на собраниях, в особых случа­ях — приостановка издания за сообщение ложных и извращенных сведений о явлениях общественной жизни и т.п. Это позволяло судам предельно индивидуализировать наказание.

При определении наказания учитывались все существенные обстоятельства, и главное — личность обвиняемого, от чего зави­село усиление или смягчение наказания.

Для уголовного права этого периода характерна и неопреде­ленность санкции. Часто вместо установления конкретных мер декрет ограничивался указанием на необходимость карать винов­ных «по всей строгости революционных законов», «руководству­ясь обстоятельствами дела и велениями революционной совести», устанавливал несколько видов наказания или предусматривал ли­шение свободы, но предоставлял суду право решать вопрос о сроке и порядке его отбытия.

Процессуальное право. Разрушение старой судебной системы сопровождалось с неизбежностью и ликвидацией прежнего граж­данского и уголовно-процессуального права. Вместе с тем, по­скольку Судебные уставы 1864 г. были достаточно прогрессивны­ми, некоторые их идеи сохранились и в советском процессуальном законодательстве. Это относится в первую очередь к общей харак­теристике процесса, исходившего из принципа состязательности, сочетаемого со следственными началами. Осуществлялся принцип права обвиняемого и подсудимого на защиту, правда, в новых формах. Положение другой стороны процесса — обвинителя — было тоже существенно изменено. Прежняя прокуратура была ликвиди­рована и никаким аналогичным органом не заменена.

В судебном процессе осуществлялись также принципы устности, гласности и непосредственности. Проводился и принцип кол­легиального рассмотрения дел. Принцип коллегиальности был введен в известной мере даже в предварительное следствие.

Специальные процессуальные законы в это время не изда­вались, но процессуальные нормы содержались в тех декретах, которыми проводилась реорганизация судебной и следственной систем.

К ведению местных народных судов первоначально были от­несены гражданские дела с суммой иска до 3 тыс. руб. и уголов­ные, если обвиняемому угрожало наказание не свыше двух лет лишения свободы. По Декрету о суде № 2 компетенция местного суда была расширена. Ему передавалось рассмотрение дел по ут­верждению в правах наследования, исполнению завещаний, се­мейным и некоторым другим спорам.

Обвиняемый имел право на защиту как на суде, так и в стадии предварительного следствия. Последнее велось либо единолично судьей по подсудным ему делам, либо следственными комиссиями, осуществляющими все процессуальные действия, в том числе и предание суду. Защитниками и обвинителями могли выступать вес неопороченные граждане обоего пола, не ограниченные в правах.

Суд не был стеснен никакими формальными соображениями в отношении доказательств и срока исковой давности. Чтобы су­дебные расходы не препятствовали трудящимся обращаться в суд, ему предоставлялось право отсрочить уплату пошлины и издержек по ведению дела, а по искам ценой до 100 руб. пошлина вообще не взималась. Решения и приговоры местных судов, по которым устанавливалось денежное взыскание свыше 100 руб. или лишение свободы свыше семи дней, могли быть обжалованы. Прежний апелляционный порядок обжалования отменялся, заменяясь кас­сацией. Суд кассационной инстанции имел право отменить реше­ние не только вследствие существенного нарушения процессуаль­ного закона, но и в том случае, если считал, что обжалуемое ре­шение явно несправедливо. Подача кассационной жалобы не ос­танавливала исполнения; оно могло быть приостановлено только по специальному постановлению суда первой или кассационной инстанций.

В отличие от порядка, установленного в РСФСР, в Украинской республике кассационное обжалование решений народных судов

не допускалось. Решение по делу могло быть пересмотрено тем же судом по обнаружении новых и существенных для дела обсто­ятельств.

Декрет о суде № 2 предоставил народным заседателям право отводить председателя в любой момент процесса, решать вопрос о мере наказания, уменьшать предусмотренное законом наказание вплоть до условного или полного освобождения от него подсуди­мого. Наделение народных заседателей столь обширными правами обусловливалось тем, что председателями судов могли оставаться старые, дореволюционные юристы, и контроль за ними со стороны народных заседателей был необходим.

Этим же Декретом устанавливалось, что судоговорение ведет­ся на языке большинства местного населения. Допускались обжа­лования и пересмотр приговоров по мотивам несправедливости. Оправдательные приговоры обжалованию не подлежали.

Революционным трибуналам первоначально были подсудны дела о преступлениях против основ нового строя. Декрет СНК о революционных трибуналах от 4 мая 1918 г. расширил их подсуд­ность за счет включения в нее дел о погромах, взяточничестве, подлоге, неправомерном использовании советских документов, ху­лиганстве и шпионаже.

По Инструкции НКЮ от 19 декабря 1917 г. дела в трибуналах проходили две стадии: предварительное следствие, проводившее­ся особыми следственными комиссиями, создаваемыми при мест­ных Советах, и судебное рассмотрение. Судебные заседания рев­трибуналов были гласными, с допущением защиты и обвинения.

Рассмотрение особо важных дел в Ревтрибунале при ВЦИК проводилось без участия народных заседателей. Решения трибу­нала могли быть обжалованы в кассационном порядке в Народ­ный комиссариат юстиции, которому предоставлялось право об­ращаться для окончательного разрешения вопроса во ВЦИК.

 

*  *  *

 

Советское государство и право возникло как результат Вели­кого Октября. Вопреки твердому убеждению Л.Д. Троцкого, что всякие революции — благо[36], мы полагаем, что они не лучший спо­соб разрешения социальных конфликтов. Тем не менее ни один из сколько-нибудь крупных народов мира не смог избежать таких переворотов. Не стала исключением и Россия.

Октябрьская революция явилась основной предпосылкой воз­никновения нового государства и права и в свою очередь была вызвана определенными объективными и субъективными факто­рами. Она привела к коренной ломке общественных отношений. Российское общество взяло курс на построение социализма, т.е. общественного строя, основанного на обобществлении средств производства, плановом хозяйстве, исключении частной собствен­ности, рыночных отношений и эксплуатации человека человеком.

Революция привела к слому прежнего и созданию принципи­ально нового государственного механизма, основой которого стала система Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов. Она вызвала принципиальные изменения в организации государственного единства. Провозглашение права наций на самоопределение положило начало процессу усложне­ния формы государственного единства, возникновению и развитию федерации.

Возникновение нового государства предопределяло и зарождение соответствующего права. Начали складываться его отрасли создающие вместе новую систему права. Определенным рубежом в процессе правового строительства явилось принятие Конституции РСФСР 1918 г., которая стала не только первой советской, но и первой в истории России Конституцией.

С победой революции и созданием Советского государства не могли, естественно, примириться те слои российского общества и зарубежные силы, которые много потеряли в результате этих со­бытий, что предопределило скорое возникновение гражданской войны и военной интервенции многих зарубежных держав.

 

Глава   2

ГОСУДАРСТВО И ПРАВО В ПЕРИОД

ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ И ИНТЕРВЕНЦИИ

(1918-1920)

§ 1. Гражданская война, интервенция, военный коммунизм

 

Октябрьская революция, как уже говорилось, обошлась малой кровью. Однако шок, вызванный ею, скоро прошел, и недоволь­ные взялись за оружие. Странную и предельно тенденциозную причину гражданской войны называет Р. Пайпс. По его мнению, не кто иной, как Ленин спровоцировал это большое бедствие: «Он захватил власть с тем, чтобы развязать гражданскую войну»[37]. Уди­вительное для руководителя государства желание — создавать страшные трудности для своего народа и самого себя!

В действительности дело обстояло совсем по-другому. Поме­щики не могли примириться с потерей своей земли, фабрикан­ты — с потерей предприятий и хотели все это вернуть.

Однако не только они оказались противниками Советской власти. Крестьянство, которому революция дала землю, было до­вольно, пока государство не потребовало от него хлеб по прод­разверстке, и тогда оно переметнулось в стан врагов новой власти. Правда, довольно скоро выяснилось, что здесь им грозит возвра­щение помещиков со всеми вытекающими отсюда последствиями. Наиболее дальновидные из белых генералов — А.И. Деникин, П.Н. Врангель — попытались подкупить крестьянство определен­ными уступками, в той или иной мере признавая «черный пере­дел», произведенный революцией. Но полностью удовлетворить запросы крестьян они не могли — иначе терялся весь смысл бе­лого движения[38].

Особо следует сказать о такой специфической группе населе­ния, как казачество. До революции казаки были хотя и трудовым, но привилегированным сословием. Революция же намеревалась уравнять их со всем крестьянством, что раздражало казаков. Впрочем, казачество не было однородным и в нем по-разному относились к новой власти. Оно раскололось, и казаки воевали по обе стороны фронта, порой эти стороны меняя. Специфичной была проблема взаимоотношений северокавказского казачества и гор­ских народов. Советская власть попыталась решить старую про­блему здешнего малоземелья, вернув казачьи земли населявшим их когда-то горцам, преимущественно чеченцам и ингушам. Это, понятно, привлекло горцев на ее сторону, но соответственно от­бросило казаков в белый лагерь[39].

Важной силой в гражданской войне стало офицерство. Утра­тив свои привилегии уже после Февральской революции, а тем более после Октября, теперь унижаемое и оскорбляемое солдата­ми, в свою очередь досыта натерпевшимися прежних командир­ских зуботычин, офицерство в достаточной массе сплотилось вокруг наиболее авторитетных генералов и создало так называемую Добро­вольческую армию под руководством М.В. Алексеева и Л.Г. Корни лова, а затем включилось и в другие белые формирования. Эта внушительная военная сила стала ядром белого движения.

Новая власть восстановила против себя и еще одного мощного врага — церковь. Православная церковь не могла примириться с потерей своих земель, переданных революцией крестьянству, ее[40] не устраивала также ликвидация того особого положения, которое церковь имела до революции, будучи идеологической опорой старого строя, своеобразной частью государственного аппарата. Из бранный вскоре после Октября патриарх Тихон в специальном послании укорял председателя Совнаркома за все революционные преобразования и прежде всего за национализацию земель, фаб­рик, заводов и пр. Большевики, будучи непримиримыми идейными атеистами, не захотели искать и не смогли достичь какого-либо компромисса с духовенством. Наоборот, широко распространявшиеся формы антирелигиозной борьбы носили порой откровенно оскорбительный для верующих характер и тем неизбежно приво­дили их в антисоветский лагерь.

В ходе гражданской войны даже известная часть рабочих, ко­торые материально стали жить хуже, чем прежде, тоже порой ста­новилась в оппозицию, иногда и в вооруженную, к Советам.

Следует отметить и роль внешней контрреволюции. Западные державы, потеряв наряду с российскими предпринимателями свои фабрики и заводы в нашей стране, а также узнав об отказе рево­люционной власти от долгов царизма и Временного правительст­ва, разумеется, все это хотели вернуть. Кроме того, пугало рас­пространение пожара революции на Европу и другие континенты.

Наконец, и вчерашние противники, и вчерашние союзники России увидели в сложившейся в стране обстановке удобный шанс для решения своих собственных геополитических задач. Их объ­единяла общая цель — ослабление российского соперника, а по возможности и вообще путем раздробления устранение его с ми­ровой арены. Англия, весьма опасавшаяся исторического продви­жения России в сторону «жемчужины британской короны» — Индии, мечтала о том, чтобы отбросить российского конкурента подальше из среднеазиатского региона. Франция, хотя и видевшая в России противовес Германии, тем не менее также делала шаги к расчленению нашего государства. Соседи России — Германия, Польша, Япония — норовили отхватить себе куски российской земли.

Вот почему страны Антанты, Соединенные Штаты Америки, Япония и другие очень скоро встали в антисоветский строй. Они оказали решительную поддержку белому движению, особенно во­оружением и снаряжением, которое к тому же им некуда было девать после закончившейся мировой войны. Имели место и факты прямой интервенции этих сил, организовавших настоящие походы против Советской страны.

Белые генералы и политики прекрасно понимали цели своих союзников. Однако корыстный классовый интерес оказывался выше патриотических чувств, хотя все они не уставая клялись в российском патриотизме и обвиняли в его отсутствии больше­виков.

Вместе с тем западные союзники, особенно Франция, с легким Презрением относились к белым армиям, даже к наиболее серьезной из них — деникинской. Особенно подрывало авторитет белых армий то обстоятельство, что за их спиной не стояло никакого государства, это были как бы ничьи вооруженные силы. Р. Наине Приводит убийственные слова французского маршала Фота, про­изнесенные им в 1919 г.: «Я не придаю большого значения армии Деникина, потому что армии не существуют сами по себе ...за ^ними должны стоять правительство, законодательство, организованная страна. Лучше уж правительство без армии, чем армия без правительства»[41]. У белых, правда, были своеобразные «правитель­ства», созданные не государством, не народом, а самими генера­лами — Колчаком, Деникиным, Врангелем. Эти органы были как бы гражданскими подразделениями штабов соответствующих ар­мий, использовавшимися для пропаганды, собирания людских и материальных ресурсов и т.п. Члены их легко назначались и увольнялись командованием.

Уже летом 1918 г. Советская Россия оказалась в кольце фрон­тов. Гражданская война была худшей из войн, поскольку она бу­шевала почти на всей территории страны, а потери воюющих сто­рон в конце концов складывались в общие жертвы нашего народа. На страну навалилась громадная сила, тем не менее Советская власть смогла устоять. Ее победа не была случайной: большая часть населения страны встала за Советы, увидев в них силу, от­вечающую интересам народа. И наоборот, как справедливо от­мечает итальянский историк Д. Боффа, «белые генералы не наш­ли сколько-нибудь длительной поддержки ни у одной массовой силы»[42].

Хотя развитие страны в данный период не может не подчи­няться условиям жестокой войны, однако продолжают действо­вать закономерности и более широкого исторического масштаба. Это прежде всего относится к экономической политике Советско­го государства, которая вошла в историю под названием «военный коммунизм».

Главной характерной чертой военного коммунизма было стрем­ление собрать все силы и средства в одних руках, в руках государ­ства. Притом преимущественно его центральной власти, с тем, чтобы по возможности рационально использовать скудные ресур­сы для ведения войны.

Прежде всего это коснулось промышленности, где продолжа­лась всеохватная национализация. Что касается сельского хозяй­ства и организации снабжения населения, то здесь характерным было введение хлебной монополии и продразверстки. Сами эти институты существовали и до революции, но только новая власть и именно в данный исторический период стала решительно про­водить их в жизнь. Следует отметить, что первоначально государ­ство попыталось наладить товарообмен с деревней. Однако про­мышленных товаров, необходимых деревне, не хватало, к тому же крестьяне все больше взвинчивали цены, пользуясь безвыходным положением городского населения. Тогда-то власти не оставалось ничего иного, как прибегнуть к насильственному изъятию продук­тов для голодающих районов. При этом распределение предметов первой необходимости было поставлено под полный государствен­ный контроль. В руки государства перешло полностью и распоря­жение трудовыми ресурсами на основе всеобщей трудовой повин­ности, под которой понималась всеобщая обязанность трудиться.

Нельзя не видеть, что политика военного коммунизма дикто­валась прежде всего потребностями войны. Однако совершенно очевидно и другое — в руководящих кругах партии большеви­ков и государства в ней видели и определенный исторический шаг на пути к социализму. Действительно, полное обобществление средств производства в промышленности, полный контроль над производством в сельском хозяйстве и за распределением, над тру­довыми ресурсами — все это казалось непременными элементами будущего социализма. Сюда же следует отнести тщетные попытки полностью искоренить рыночные отношения, наладить бестовар­ный продуктообмен. Дальнейшая практика показала бесперспек­тивность и ошибочность таких взглядов, однако в условиях войны проводимая экономическая политика явилась действенным сред­ством мобилизации хозяйства для достижения победы над врагом.

Несмотря на войну, удалось сделать даже некоторые шаги на пути мирного строительства. Началось сооружение первых круп­ных электростанций (Каширской и Шатурской), большого по тем условиям числа школ. В 1919 г., в разгар войны, в Петрограде были организованы две физические лаборатории, на базе которых потом вырос крупный институт, заложивший основы будущих ус­пехов советской ядерной науки и техники.

 

§ 2. Развитие формы государственного единства

 

Октябрьская революция обострила не только классовые противо­речия, но и национальные. В разных районах страны создаются и активизируются различные националистические организации и «правительства» антисоветской направленности. В противовес им идет активное национально-государственное строительство, силь­но меняющее форму государственного единства страны. Оно раз­вивается по нескольким направлениям.

Строительство независимых советских социалистических рес­публик. Вопрос о возникновении национальной государственнос­ти у западных и южных народов нашей страны приобрел в пос­леднее десятилетие необычайную остроту. На протяжении многих лет после Октября зарубежная, особенно эмигрантская, национа­листическая, печать муссировала утверждение, что возникнове­ние государственности в Прибалтике и Закавказье связано с со­зданием там в 1918 г. буржуазных правительств. Теперь подобная аргументация охотно подхвачена в националистических кругах и нашла даже закрепление в актах государственных органов при­балтийских и закавказских республик. В действительности госу­дарственность народов Прибалтики и Закавказья в XX в. возник­ла или была восстановлена именно как советская государствен­ность.

К началу иностранной интервенции и гражданской войны практически существовала лишь одна независимая советская рес­публика — РСФСР. Украинская ССР юридически продолжала су­ществовать, но фактически ее территория была захвачена нацио­налистами, действовавшими под опекой германских оккупантов. Под их пятой находились и народы Прибалтики и Белоруссии. В Закавказье возобладали буржуазные националисты с их марио­неточными государствами, которые тоже опирались на поддержку иностранных империалистов. Только в Баку до конца лета 1918 г. сохранялась Советская власть, но и она погибла под ударами внут­ренней и внешней контрреволюции.

На национальных окраинах страны шла активная борьба про­бив интервентов и националистов за власть Советов и единство с РСФСР. Красная Армия находилась только в процессе становле­ния, ее сил едва хватало на то, чтобы отразить напор белогвар­дейцев и интервентов, сжимающих Россию кольцом фронтов. К тому же по Брестскому договору помогать народам окраин, за­хваченных немецкими империалистами, РСФСР не имела права.

Осенью 1918 г. на западе страны усилилась борьба против немецких оккупантов и марионеточных националистических прави­тельств. Советское государство к этому времени несколько окреп­ло хотя и продолжало находиться в весьма трудном положении. Аннулирование Брестского договора в ноябре 1918 г. позволило России оказать решающую военную и экономическую поддержку западным районам.

После падения Советской власти на Украине весной 1918г. ее высшие органы эвакуировались на территорию России. Отсюда они руководили борьбой украинского народа против немецких ок­купантов и националистической буржуазии. В апреле 1918 г. ЦИК Украины образовал Повстанческое бюро, которое летом 1918 г. было заменено Центральным военно-революционным комитетом (ЦВРК), возглавившим борьбу за восстановление Советской влас­ти на Украине. На местах начали создаваться ревкомы, ставшие затем временными чрезвычайными органами власти.

В ноябре уже вся Украина была охвачена восстанием. В конце ноября в Курске формируется из членов ВУЦИК Временное ра­боче-крестьянское правительство Украины, которому ЦВРК пере­дает власть. Это правительство, в январе 1919 г. переименованное в Совет Народных Комиссаров УССР, возглавило борьбу за вос­становление Советской власти на Украине.

Сражения пришлось вести не только со старыми, но и с новы­ми противниками — петлюровской Директорией и поддержавши­ми ее англо-французскими, польскими, румынскими, греческими интервентами.

Уже в начале 1919 г. в большинстве районов Украины удалось восстановить постоянные советские органы, заменив ими ревкомы и комбеды. Это позволило в марте 1919 г. созвать III Всеукраинский съезд Советов, принявший первую в истории Украины Кон­ституцию республики. Образцом для Конституции УССР стала Конституция РСФСР. Был учтен также опыт государственного строительства Советской России.

Если на Украине речь шла о восстановлении юридически су­ществовавшей советской республики, то по-другому обстояло дело в Белоруссии и Прибалтике. Здесь подлинную государственность нужно было еще только создавать. Поэтому борьба за изгнание интервентов и буржуазных националистов, за Советскую власть была здесь одновременно и борьбой за образование национальной государственности белорусского, литовского, латышского, эстон­ского народов.

В связи с этим вряд ли можно согласиться с А.С. Емелиным, полагающим, что политика военного коммунизма была системой «чрезвычайных политических и экономических мероприятий»[43]. И по намерениям ее авторов, и по результатам она не ограничи­валась лишь насущными для войны требованиями, а выходила да­леко за их пределы.

Создание Латвийской Советской Республики было подготовлено той фактической автономией, которая существовала и Латвии в конце 1917 — начале 1918 г. и погибла под сапогом не­мецких оккупантов. Оккупация вполне устраивала остзейских ба­ронов, мечтавших о присоединении Прибалтики к Германии. Не возражала против такого исхода и латышская буржуазия, искав­шая защиты своекорыстных интересов от революционных бурь.

А в то же время в Германии строились планы вытеснения ко­ренного населения прибалтийских губерний и заселения их немец­кими колонистами.

В ходе освобождения Прибалтики от немецких оккупантов и после аннулирования Брестского мира в конце 1918 г. возникав исторически первое латышское национальное государство — Со­ветская Социалистическая Республика Латвия. Проходит это и острой борьбе с интервентами и латышской буржуазией.

В условиях поражения Германии в мировой войне, но при со­храняющемся оккупационном режиме, 18 ноября 1918 г. латыш­ские буржуазные партии провозгласили создание правительства Латвии — Народного совета. Их последователи считают этот день днем рождения латвийской национальной государственности. Хотя ни фактических, ни юридических оснований для такого отсче­та нет[44].

В действительности это было выражение отнюдь не воли ла­тышского народа, а лишь пожелание нескольких буржуазных «партий», некоторые из которых всего и насчитывали-то с десяток членов. По признанию даже буржуазных авторов того времени, две трети или три четверти всего населения Латвии стояло за Со­ветскую власть и единство с Россией. По свидетельству тогдашних источников, Народному совету не удалось практически создать и собственный государственный аппарат. Наконец, следует отме­тить и полную юридическую несостоятельность этого государства. Поскольку с аннулированием Брестского мира, признанным и Гер­манией, прежние территории России возвращались под ее сувере­нитет, то и вся Прибалтика вновь становилась частью Российской Советской Республики. Советская Россия, как уже говорилось, признала за всеми народами их право на самоопределение. Но это право нужно было оформить в законном порядке. К осени 1918 г. такой порядок был уже установлен. Конституция РСФСР 1918 г. в п «д» ст. 49 относила к компетенции Всероссийского съезда Со­ветов и ВЦИК «признание выхода из Российской Федерации от­дельных частей ее». Существовал уже и определенный историчес­кий прецедент — признание независимости Финляндии. Однако буржуазное правительство Латвии с просьбой к высшим органам РСФСР о признании независимости Латвии не обращалось. Исто­рию латвийской государственности поэтому правомерно отсчиты­вать не с 18 ноября, а с декабря 1918 г., когда возникла Латвий­ская Советская Республика, опиравшаяся на действительную волю народа и оформленная в надлежащем юридическом порядке.

Латышские трудящиеся не прекращали своей революционной борьбы во все время германской оккупации. Еще в ходе изгнания оккупантов, в подполье, стали создаваться Советы рабочих и Со­веты безземельных крестьян.

Борьбу за власть Советов, за создание латышской советской государственности возглавило Советское правительство Латвии, образованное в соответствии с предложением Рижского, Валкского и других местных Советов. Его председателем стал извест­ный революционер П.И. Стучка. 17 декабря 1918 г. правительство опубликовало Манифест, в котором провозгласило установле­ние Советской власти в Латвии. Оно обратилось также к прави­тельству РСФСР с просьбой признать независимость Советской Латвии. Уже 22 декабря 1918 г. Совнарком РСФСР принял Декрет «О признании независимости Советской Республики Латвии». В середине 1919 г. в Риге состоялся I съезд Советов Латвии, ко­торый законодательно закрепил образование Социалистической Советской Республики Латвии и принял первую Конституцию рес­публики.

Примерно так же, хотя и с определенными особенностями раз­вивались события в Эстонии. Здесь, как и в Латвии, действо­вали три основные силы: немецкое дворянство Эстонии, эстонские буржуазные националисты и трудовой народ Эстонии, шедший в большинстве своем за коммунистами. Первые, как и в Латвии, до­бивались присоединения края к Германии. Вторые пытались со­здать свою, буржуазную государственность. В этих целях они за­игрывали с той же Германией, в частности, помогли немцам ок­купировать Эстонию, оголив здесь фронт. В условиях кратковре­менного междувластия 24 февраля 1918 г. так называемый Коми­тет спасения выступил с манифестом, провозглашавшим «незави­симость» Эстонии, и начал сколачивать буржуазное временное Правительство, которое не было признано даже немецкими оккупантами, имевшими совсем другие планы в Прибалтике[45]. Поэтому считать день 24 февраля 1918 г. датой рождения эстонской наци­ональной государственности вряд ли есть какие-либо основания. В условиях крушения Германской империи интервенты, одна­ко, пошли на признание притязаний эстонской буржуазии. 11 но­ября 1918 г. они передали власть срочно сформированному бур­жуазному временному правительству. Правда, эта передача была в большой мере формальной. Контроль над эстонскими властями оставался в руках оккупантов. Подлинная государственность эс­тонцев родилась лишь в лице Эстляндской Трудовой Коммуны. Это произошло в борьбе против местных националистов, герман­ских оккупантов и сил Антанты, которые после поражения Гер­мании возглавили интервенцию против Советской власти в При­балтике.

Освобождением Эстонии руководил Революционный комитет. Эстонские большевистские полки совместно с другими частями Красной Армии развернули наступление и 29 ноября 1918 г. взяли г. Нарву. В этот день Ревком Эстонии провозгласил ее со­ветской республикой, которая была названа Эстляндской Трудо­вой Коммуной. Было создано правительство республики — Совет во главе с большевиком Я. Анвельтом. 7 декабря 1918 г. Совнар­ком РСФСР признал независимость Эстляндской Трудовой Ком­муны.

В ходе борьбы за Советскую власть удалось освободить лишь часть территории Эстонии. В освобожденных районах был создан советский государственный аппарат, стали проводиться неотлож­ные хозяйственные, социальные и культурные преобразования. В отличие от других республик здесь не удалось провести съезд Советов, не была принята и конституция. Совет Эстляндской Тру­довой Коммуны успел издать лишь несколько отдельных актов, затрагивающих конституционные вопросы.

В конце ноября 1918 г. оккупанты были изгнаны из Бело­руссии, но Белорусская Советская Республика была провозгла­шена несколько позже. В конце декабря 1918 г. Северо-Западная конференция РКП(б) единодушно одобрила идею создания БССР. Конференция объявила себя I съездом Компартии Бело­руссии и избрала членов Временного рабоче-крестьянского пра­вительства республики. 1 января 1919 г. это правительство опубликовало Манифест, в котором провозглашалось образование Бе­лорусской Советской Республики как суверенного государства. В феврале 1919 г. в Минске открылся I съезд Советов Белоруссии, на котором была принята ее Конституция.

В этот период была воссоздана литовская национальная госу­дарственность. Накануне своего краха германские оккупанты раз­решили Тарибе создать собственное «правительство» и принять конституцию Литвы[46], но не этот факт имел значение. Только Литовская Советская Республика означала восстановление наци­ональной государственности, утраченной Литвой еще в XVI в. Од­нако за создание этой республики народу Литвы пришлось побо­роться со своими националистами и интервентами. В ноябре 1918 г. для руководства восстанием здесь был создан Военно-ре­волюционный комитет.

16 декабря 1918 г. была провозглашена Литовская Советская Республика. Во главе ее правительства, образованного в Вильню­се, стал большевик В. Мицкявичус-Капсукас. 22 декабря 1918 г. независимость Литовской ССР была признана Совнаркомом РСФСР. В январе литовское правительство обратилось к рабочим и крестьянам республики с призывом приступить повсеместно к выборам Советов. Выборы проводились на основе тех же принци­пов, которые записаны и в Конституции РСФСР, но с учетом мест­ных условий. Началась работа по формированию государственно­го аппарата Советской Литвы.

Сопредельные Литва и Белоруссия связаны и узами своего ис­торического прошлого. В 1918-1919 гг. трудящихся этих респуб­лик тесно сплотила совместная борьба против общего врага — ок­купантов и местной буржуазии. Все эти обстоятельства послужили основанием для объединения двух республик в одну — Белорус­ско-Литовскую.

Исходя из интересов белорусского и литовского народов, ЦК РКП(б) принял в январе 1919 г. решение о необходимости слия­ния Белоруссии с Литвой. Эта идея была поддержана трудящими­ся обеих республик. В начале февраля 1919 г. вопрос о слиянии был поставлен по предложению ЦК Компартии Белоруссии на об­суждение I Всебелорусского съезда Советов. Съезд решил объеди­нить Белоруссию с Литвой. Две недели спустя этот же вопрос был положительно решен и I съездом Советов Литовской ССР. Вскоре началось и практическое объединение органов обеих республик. 27 февраля 1919 г. в Вильнюсе состоялось объединенное заседание центральных исполнительных комитетов, на котором было образовано объединенное правительство Литовско-Бе­лорусской Республики во главе с В. Мицкявичусом-Капсукасом. Таким образом, к началу 1919 г. на западных границах РСФСР образовалась целая семья советских республик. Своим возникно­вением все они были обязаны Октябрьской революции и Совет­ской России.

Государственный механизм и право названных республик стро­ились в принципе аналогично российским, но с учетом местных условий. Во всех республиках были в короткий срок созданы соб­ственные высшие и местные органы власти и управления, свои вооруженные силы, почти везде были приняты конституции, из­даны нормативные акты, касавшиеся важнейших вопросов хозяй­ственной и политической жизни.

В Прибалтике Советская власть в это время просуществовала недолго. Она с помощью интервентов была свергнута местными буржуазными националистами.

В конце гражданской войны круг независимых советских рес­публик, сплотившихся под руководством России, снова расширил­ся. В 1920 г. была восстановлена Белорусская ССР. В Литве же восстановить Советскую власть тогда не удалось. 31 июля 1920 г. на заседании представителей Коммунистической партии Литвы и Белоруссии, советских и профсоюзных организаций Минска и Минской губернии была принята Декларация о провозглашении независимости Белорусской Советской Социалистической Рес­публики. Впредь до созыва съезда Советов власть в освобожден­ной Белоруссии передавалась Военно-революционному комитету. Военревкомы создавались и на местах.

Уже в конце 1920 г. в Белоруссии формируются конституци­онные органы. Прошли выборы в местные Советы, и в декабре 1920 г. в Минске открылся II Всебелорусский съезд Советов. Съезд законодательно закрепил существование суверенной Бело­русской ССР, избрал ее ЦИК, утвердил состав Совнаркома.

Особенно бурно процесс создания независимых советских рес­публик шел в это время в Закавказье, где не прекращалась борьба трудящихся против своей и иностранной буржуазии и созданных ею еще в мае 1918 г. марионеточных правительств азербайджан­ских мусаватистов, армянских дашнаков и грузинских национал-меньшевиков.

В современном Закавказье стали отсчитывать историю армян­ской, азербайджанской, грузинской государственности от «май­ских» республик 1918 г.

факты же таковы, что все закавказские республики 1918-1919 гг. не имели реальной независимости, поскольку находились под господством сначала германо-турецких, а потом английских оккупантов и не были юридически признаны Советской Россией. Исключение составляет Грузия, меньшевистское правительство которой в 1920 г. было признано Россией de facto.

Трудящиеся Закавказья не смирялись с господством национа­листов и оккупантов. Но до весны 1920 г. Советская Россия не могла оказывать закавказским рабочим и крестьянам достаточно широкой и разносторонней помощи. Положение изменилось пос­ле разгрома Деникина, когда Красная Армия вышла на Северный Кавказ, к границам Закавказья.

I съезд Азербайджанской Коммунистической партии (больше­виков), состоявшийся в феврале 1920 г., учитывая революционную ситуацию, создавшуюся в Азербайджане, призвал рабочих и крес­тьян к свержению власти мусаватистов и нацелил партию на под­готовку вооруженного восстания. Но свержение буржуазного гос­подства произошло, по существу, мирным путем. Опираясь на поддержку Красной Армии, коммунисты Азербайджана предъ­явили ультиматум мусаватистскому парламенту и правительству о сдаче власти, направив одновременно революционные отряды для захвата важнейших пунктов Баку. В ночь на 28 апреля 1920 г. пар­ламент и мусаватистское правительство были распущены, провоз­глашена Азербайджанская Советская Социалистическая Республика, создан ее Временный революционный комитет под председательством Н. Нариманова. В тот же день Ревком утвер­дил состав Совета Народных Комиссаров республики. Одновре­менно Ревком обратился за помощью к правительству Советской России. Такая помощь была оказана, что позволило Азербайджа­ну приступить к мирному строительству. В 1921 г. состоялся I съезд Советов АзССР, утвердивший Конституцию республики, со­зданную на базе Основного Закона РСФСР.

Трудящиеся Армении в ноябре 1920 г. подняли восстание про­тив дашнакского режима. Был создан Революционный комитет, Который возглавил движение и довел его до победы, провозгласив образование Армянской Советской Социалистической Рес­публики. В декабре 1920 г. дашнакское правительство было изгна­но из столицы республики — Эривани.

Коммунистическая партия Грузии с целью установления Со­ветской власти подняла вооруженное восстание, которое к сере­дине февраля 1921 г. уже охватило всю страну. 16 февраля был образован Революционный комитет, объявивший о низложении буржуазного правительства и провозгласивший образование в Грузии Советской Социалистической Республики. Ревком Гру- зии также обратился к Советской России за поддержкой, благо­даря чему в конце февраля меньшевистское правительство изгна­ли из Тифлиса.

Были сломаны буржуазные органы и началось строительство советского государственного аппарата. В начале 1922 г. съезды Советов Армении и Грузии приняли Конституции АрССР и ГССР.

Взаимоотношения независимых социалистических республик Уже в ходе борьбы за освобождение народов западных окраин встал вопрос об их отношениях с Россией. Эти народы стремились к созданию своей национальной государственности. Вместе с тем они хотели жить в неразрывном единстве с русским народом, с РСФСР. Следовательно, вставал вопрос о форме такого единства.

Создание суверенных советских социалистических республик отнюдь не означало их полного отделения от РСФСР. Наоборот, в ходе гражданской войны они устанавливают тесные связи с Рос­сией, имеющие федеративный характер.

Временное рабоче-крестьянское правительство Украины в ян­варе 1919 г. заявило, что исторические, экономические и культур­ные связи Украины и России, единство целей и задач украинского и русского народов предрешают «объединение Украинской Совет­ской Республики с Советской Россией на началах социалистичес­кой федерации...». I Всебелорусский съезд Советов обратился ко всем независимым советским республикам с предложением при­ступить к переговорам об установлении федеративных связей с Советской Россией и между собой[47]. Временное революционное правительство Литвы заявляло: «Строя нашу новую жизнь на тех же началах, которые положены в основу Российской Социалисти­ческой Федеративной Советской Республики, мы впредь будем идти рука об руку с Советской Россией...»

С первых дней существования эти республики тесно сотруд­ничали с Россией, и прежде всего по линии вооруженных сил. Во­оруженные силы советских республик — Литовско-Белорусская

Красная Армия, Армия Советской Латвии, Эстляндская Красная Армия, украинские советские войска — выросли из местных по­встанческих отрядов и национальных частей, входивших в состав Красной Армии РСФСР. В ходе совместных боевых действий произошло их объединение. Республики подчинили свои армии общему командованию и управлению, общим военно-стратегичес­ким планам. Функции общего командования и управления вой­сками республик осуществлялись военными органами РСФСР, в мае — июне 1919 г. их армии были окончательно слиты в еди­ную армию Советского государства. Соответственно были упразд­нены и военные ведомства союзных с РСФСР независимых рес­публик.

Военная необходимость привела к установлению единого гражданства советских республик. Граждане РСФСР нередко жили на территории Украины, украинцы — в Белоруссии, в Лат­вии и т.д. Это значительно усложняло призыв в армию граждан одной республики, проживающих на территории другой. Во избе­жание таких затруднений в республиках были изданы соответст­вующие акты, которыми устанавливалось, что в Красную Армию могут призываться граждане всех советских республик, живущие на территории любой из них. А Совнарком Украины установил в феврале 1919 г., что граждане всех советских республик прирав­ниваются к украинским во всех правах и обязанностях.

С самого начала республики передавали в непосредственное управление соответствующих органов РСФСР отдельные пред­приятия и целые отрасли, в первую очередь тяжелую и оборонную индустрию. Вся государственная промышленность республик фи­нансировалась ВСНХ РСФСР. Хозяйственное объединение не ог­раничивалось сферой производства. Проводились мероприятия и по объединению финансовых систем, транспорта, снабжения. На­пример, совместное постановление ВСНХ РСФСР и СНХ Украи­ны «О проведении единой экономической политики», опублико­ванное 12 апреля 1919 г., устанавливало общий для обеих респуб­лик производственный план, разрабатываемый ВСНХ, в соответ­ствии с ним объединялись товарные фонды и определялись еди­ные предельные цены на сырье. Аналогично строились отношения РСФСР и с другими независимыми республиками.

Летом 1919 г. был сделан новый шаг к оформлению федера­тивных отношений между республиками. В соответствии с их по­желаниями 1 июня 1919 г. В ЦИК издал Декрет об объединении советских республик: России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии. Своеобразие указанного акта выражалось в том, что, бу­дучи по форме актом высшего органа государственной власти РСФСР — Всероссийского ЦИК, — он по существу представлял собой договор между республиками. На сессии ВЦИК присутст­вовали председатель Совнаркома Украины, представители Лат­вии, Литовско-Белорусской республики. Докладчик от Всероссий­ского ЦИК отметил, что инициаторами обсуждения вопроса были независимые республики. Выступавшие в прениях их представи­тели предложили и форму объединения — федеративную связь.

В Декрете указывалось на необходимость объединения воен­ной организации и военного командования, советов народного хо­зяйства, железных дорог, финансов и комиссариатов труда России. Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии, с тем чтобы государствен­ное руководство этими отраслями было сосредоточено в руках единых органов.

После принятия Декрета ВЦИК избрал комиссию для разра­ботки конкретной формы объединения. Однако реализовать пол­ностью этот Декрет помешало вооруженное нападение интервен­тов и белогвардейцев, которым удалось свергнуть Советскую власть в прибалтийских республиках.

Возникшие в конце гражданской войны закавказские респуб­лики установили тесные связи с РСФСР, аналогичные тем, кото­рые существовали у нее с западными советскими республиками в 1919 г. Одновременно эти связи расширились и углубились. Так, если прежде предпринимались попытки по объединению отдель­ных дипломатических усилий советских республик, то теперь их совместные выступления на дипломатическом фронте становятся более масштабными и частыми, координируются действия по на­лаживанию внешней торговли.

В течение 1920-1921 гг. Российская Федерация заключила союзные договоры и соглашения со всеми независимыми совет­скими социалистическими республиками — Украиной, Белорус­сией, Азербайджаном, Арменией, Грузией. Эти акты закрепляли и оформляли связи, сложившиеся в период гражданской войны в деле совместной обороны. Вместе с тем теперь на первый план выдвигалась новая важная задача — восстановление народного хозяйства.

Отношения между советскими республиками в период ино­странной интервенции и гражданской войны были федеративны­ми. Субъекты этих отношений, обладая определенной самостоя­тельностью, были связаны в то же время единством высших органов власти и управления, единством гражданства, армии, фи­нансов.

Единство высших органов власти и управления проявлялось в том, что все независимые советские социалистические республики посылали своих делегатов на всероссийские съезды Советов. Их представители имелись и во ВЦИК. Поэтому решения высших ор­ганов власти РСФСР эти республики признавали законом и для себя. Высшие органы власти РСФСР выполняли роль как бы об­щефедеральных органов. Так же обстояло дело и с органами уп­равления РСФСР по некоторым важнейшим отраслям — ВСНХ, Наркоматом путей сообщения. Единство вооруженных сил, как уже отмечалось, приняло форму объединения республиканских войск на базе Красной Армии РСФСР в единую армию Советско­го государства.

В литературе высказывалось мнение о том, что отношения между независимыми советскими социалистическими республика­ми в годы гражданской войны следует рассматривать как конфе­деративные[48] или даже как международные[49]. Однако наличие об­щности органов власти (и даже управления), вооруженных сил, гражданства, финансов, которой не может быть в конфедерации, а тем более при международно-правовых связях, несомненно го­ворит именно о федеративном характере их отношений.

Народные республики. Наряду с образованием новых, социа­листических республик в период интервенции и гражданской войны возникли две народные республики — Хорезмская и Бу­харская.

Хивинское ханство и Бухарский эмират до Октябрьской революции формально считались самостоятельными государствами, находившимися под протекторатом Российской империи. Провоз­глашение Советской власти в России не повлекло поэтому за собой революционных изменений в Хиве и Бухаре, где феодаль­ный строй сохранялся до 1920 г.

После Октябрьской революции не без подстрекательства анг­личан хивинский хан и бухарский эмир заняли резко антисоветскую позицию, а также начали притеснять русское население сво их государств.

В среде хивинского народа имелись прогрессивные силы и ре­волюционеры, ориентировавшиеся на Советскую Россию. При ре­шающей поддержке Красной Армии в начале 1920 г. хивинский хан был свергнут и провозглашена Советская народная республика, получившая название Хорезмской   (ХНСР).

Аналогичная ситуация сложилась и в Бухаре. Здесь образовалась небольшая коммунистическая партия, которая своими сила ми свергнуть эмира не могла. В советском руководстве возникли споры о направленности политики в отношении Бухары[50]. Побе­дили сторонники более решительных действий, в силу чего Крас­ная Армия была брошена на эмират, и в сентябре 1920 г. эмир был свергнут. Образовалась  Бухарская   Народная Советская Республика (БНСР).

Крайняя отсталость социальной структуры Хивы и Бухары обусловила переходный характер сложившихся здесь государств. В Бухарском эмирате незадолго до революции число рабочих со­ставляло около 5 тыс., а в Хиве их было всего несколько сотен, причем это были главным образом сезонники, работавшие на мелких полукустарных предприятиях. Потому-то здесь и сложились не социалистические, а народные республики, т.е. государства, переходные к социалистическим.

Революции в Хиве и Бухаре носили антифеодальный и анти­империалистический характер. В них участвовали почти все слои общества — не только крестьяне, рабочие и ремесленники, но и узбекское купечество и даже некоторые родоплеменные вожди[51].

Характер этих существенных отличий определил отношения РСФСР с Бухарской и Хорезмской народными республиками: они строились не как федеративные, а как международные, основан­ные, однако, на дружбе и взаимопомощи. В 1920-1921 гг. Совет­ская Россия заключила союзные договоры и экономические согла­шения с ХНСР и БНСР, которые предусматривали установление прочных экономических и политических связей, а также широкую помощь со стороны РСФСР в подъеме экономики и культуры этих республик.

Возникновение ДВР. Своеобразное государство возникло в 1920 г. на востоке страны — Дальневосточная республика. Она была создана как буферное государство. Советская Россия в ус­ловиях осложнения военной обстановки на западе весной 1920 г. не хотела ввязываться в войну с Японией, державшей свои войска на нашем Дальнем Востоке.

6 апреля 1920 г. Учредительный съезд Забайкалья в Верхнеудинске провозгласил образование Дальневосточной республики, включавшей в себя Забайкальскую, Амурскую, Приморскую об­ласти, Сахалин, Камчатку и полосу отчуждения Китайско-Восточной железной дороги, проходившей через Маньчжурию. Съезд избрал Временное правительство ДВР! Учредительное собрание ДВР, объявив себя Народным собранием, 27 апреля 1921 г. при­няло Конституцию республики.

В учредительных документах ДВР нарочито и настойчиво под­черкивалось, что она и не советская, и не социалистическая рес­публика. Законодательство допускало частную собственность на средства производства, буржуазию не лишали избирательных прав и т.п. Этим пытались успокоить японцев и других интервентов, чтобы попробовать наладить с ними мирные отношения. Однако маневр не удался, и Дальневосточной республике в одиночку все же пришлось биться с интервентами.

ДВР была провозглашена как совершенно самостоятельное го­сударство, юридически не зависимое и от РСФСР. Еще Верхнеудинский съезд обратился ко всем народам и правительствам с про­сьбой немедленно признать республику и установить с ней дру­жественные отношения. 14 мая 1920 г. народный комиссар ино­странных дел РСФСР Г.В. Чичерин направил министру иностран­ных дел ДВР телеграмму, в которой сообщал об официальном при­знании Российской Федерацией нового государства. В декабре 1920 г. был подписан договор о границах РСФСР и ДВР, ратифи­цированный ВЦИК в апреле 1921 г.[52]

. Став самостоятельной, ДВР установила отношения с РСФСР. Советская Россия заключает в 1920-1921 гг. несколько эконо­мических соглашений с Дальневосточной республикой, имеющих международно-правовой характер, — соглашение о звероловстве и рыболовстве, железнодорожную конвенцию, финансовые договоры. Но кроме этих внешних, видимых для всех связей, сущест­вовали и отношения более тесные, конфиденциального порядка.

ЦК РКП(б), правительство и Наркомат иностранных дел РСФСР руководили решением всех без исключения вопросов внешней по­литики ДВР.

Развитие Российской Федерации. Наряду с объединением во круг РСФСР независимых советских республик на этом этапе про­должалось национально-государственное строительство и внутри самой России.

Автономные республики, возникшие в первой половине 1918 г. на Северном Кавказе и в Крыму, будучи захвачены белогвардей­цами и интервентами, вскоре существовать перестали и после ос­вобождения Юга России от белых уже не были восстановлены, ибо, как уже отмечалось, они не вполне соответствовали нацио­нально-территориальному принципу, лежащему в основе совет­ской федерации. Сохранилась лишь одна, Туркестанская респуб­лика.

В ходе гражданской войны внутри РСФСР создается новый широкий круг автономных образований. В конце 1918 г. возника­ет Трудовая Коммуна немцев Поволжья, объединив­шая немецкие колонии этого района. Еще в марте 1918 г. был со­здан Комиссариат по немецким делам в Саратове. Первой его за­дачей была организация Советов, ибо до сих пор они существо­вали лишь в некоторых немецких колониях. Благодаря этой работе уже в апреле 1918 г. удалось созвать здесь съезд Советов. 19 ок­тября 1918 г. Совет Народных Комиссаров принял Декрет «О не­мецких колониях Поволжья», которым образовывал «областное объединение с характером трудовой коммуны». Съезд Советов не­мецких колоний в конце октября 1918 г. в соответствии с Декре­том СНК упразднил Комиссариат по немецким делам Поволжья и провозгласил образование Трудовой Коммуны немцев-колонис­тов. Съезд избрал исполком, которому Комиссариат по немецким делам уже в ноябре передал свои полномочия.

В начале 1919 г. образовалась Башкирская автономная республика. До того, еще в начале 1918 г., Народный комиссариат по делам национальностей принял решение о создании Татаро-Башкирской республики. Однако эта идея не была осуществлена. Башкиры опасались, что в новой республике будут господствовать татары. Вместе с тем националистам удалось увлечь за собой анти­советски настроенную часть башкирского населения и во главе с 3. Валидовым создать в колчаковской армии достаточно крупные национальные воинские формирования. Шовинистическая поли­тика белого руководства, однако, побудила валидовцев уже в начале 1919 г. вступить в переговоры с Советской властью о пере­ходе башкирских формирований на сторону Советов. Единствен­ным условием перехода выдвигалось требование национальной автономии. Советское правительство, разумеется, пошло навстре­чу башкирам. Было заключено соглашение о создании Башкир­ской автономной республики. В 1920 г. статус республики был за­креплен и уточнен. Собрался I съезд Советов Башкирской АССР.

В 1919 г. образовалась еще одна автономная республика. Вес­ной этого года был освобожден от белогвардейцев Крым. Однако существовавшую здесь в 1918 г. Таврическую Советскую Респуб­лику не восстановили. Вместо нее была провозглашена Крым­ская республика, притом на территории несколько меньшей: континентальные уезды прежней Таврической губернии в новую республику не вошли.

10 апреля 1919 г. состоялось первое заседание Симферополь­ского Военно-Революционного Комитета, который уже с первых дней стал выступать в качестве общекрымского органа власти. 23 апреля 1919 г. Политбюро ЦК РКП(б) признало желательным создание Крымской Советской Республики. Партийная конферен­ция Крыма приняла решение об образовании КрССР и наметила персональный состав ее правительства. Временное рабоче-крес­тьянское правительство 6 мая опубликовало Декларацию, в кото­рой провозглашало Крым социалистической советской республи­кой, а себя — высшим органом власти этой республики и сооб­щало о программе своей деятельности. По Декларации Крымская республика, как и прежняя Таврическая, мыслилась не националь­ной, а чисто территориальной.

Временное правительство создало свои органы отраслевого уп­равления. Но Советская власть в Крыму в 1919 г., так же как и в 1918 г., просуществовала недолго, всего до июня.

Две новые автономные республики образовались и в 1920 г. Создание Башкирской АССР означало, что решение Наркомнаца об образовании Татаро-Башкирской республики, по существу, теряет силу. Вскоре оно было отменено. Следовательно, нужно было решать проблемы татарской автономии. Такой вопрос был Поставлен и решен в первой половине 1920 г. СНК в мае 1920 г. создал специальную комиссию по разработке проекта татарской автономии, а уже 27 числа этого месяца ВЦИК принял соответ­ствующий Декрет. Он определил форму отношений Татарии с Центром и конструкцию государственного механизма, аналогич­ные зафиксированным в Декрете «О государственном устройстве Автономной Советской Башкирской Республики». Временно, до созыва съезда Советов, власть в новой республике вручалась рев­кому. В сентябре 1920 г. состоялся съезд Советов Татарской АССР, заслушавший отчет ревкома и его отделов и избравший ЦИК Татарии.

В 1920 г. была образована и Киргизская АССР. Дорево­люционные этнографы, а вслед за ними и российское законода­тельство объединяли под общим наименованием киргизов два на­рода, различая кайсак-киргизов (казахов) и кара-киргизов (собст­венно киргизов). Новая республика создавалась как автономия именно кайсак-киргизов (т.е. казахов), но получила первоначаль­но название киргизской.

Работа по подготовке казахской автономии началась еще в 1918 г. Однако по военным обстоятельствам, а также в силу оп­ределенного противодействия националистических кругов она продвигалась довольно медленно. В этих условиях в 1919 г. Наркомнац пошел на временную меру: 12 июня его представитель внес на обсуждение Совнаркома «Проект постановления об обра­зовании комиссии для выработки положения о временном управ­лении Киргизским краем». В ходе работы комиссии в Наркомнаце родилась идея создания революционного комитета по управлению Киргизским краем, который должен был заменить собой Киргиз­ский отдел НКН и комиссию по созыву съезда. Эта идея была воплощена в жизнь Декретом СНК «О Революционном Комитете по управлению Киргизским краем», принятым правительством 10 июля 1919 г. На основании Декрета ревком рассматривался как временный орган «впредь до созыва всеобщего киргизского съез­да... и объявления автономии Киргизского края». 14 августа 1920 г. проект Декрета об образовании Киргизской республики обсуж­дался на заседании коллегии Народного комиссариата по делам национальностей. 26 августа он был принят ВЦИК и Совнарко­мом. 4 октября 1920 г. в Оренбурге открылся I Всеказахский съезд Советов. Съезд единодушно одобрил Декрет ВЦИК и СНК от 26 августа и провозгласил образование Киргизской Автономной Советской Республики в составе РСФСР. Была обсуждена и при­нята «Декларация прав трудящихся КАССР».

В период гражданской войны возникают также Чувашская, Марийская, Вотская (Удмуртская), Калмыцкая автономные облас­ти, Карельская Трудовая Коммуна.

В данный период усиливается руководство национально-госу­дарственным строительством в РСФСР со стороны центральных партийных и советских органов. В отличие от предыдущего пе­риода все образовавшиеся теперь автономии провозглашаются ак­тами ВЦИК, СНК (или того и другого вместе). В этих актах оп­ределяются форма той или иной автономии, ее территория, общая структура органов власти и управления, основы правового статуса. ВЦИК и СНК посылали свои комиссии для помощи в налажива­нии государственной жизни некоторых АССР. В свою очередь автономные республики и области направляли своих представите­лей в Москву. Таким образом, центр был тесно связан с нацио­нальными районами.

Возрастает роль высших органов отраслевого управления в ру­ководстве строительством автономии, в первую очередь роль нар­коматов по делам национальностей и внутренних дел. В конце гражданской войны уже не было ни одной новой республики или автономной области, организованной без участия Наркомнаца. Для приближения руководства к местам некоторые его отделы были перемещены в национальные районы. Наркомат внутренних дел участвовал вместе с Наркомнацем в выработке положений об автономии, занимался вопросами их финансирования.

Одним из результатов централизованного руководства нацио­нально-государственным строительством в РСФСР явилось после­довательное проведение национально-территориального принци­па формирования автономных единиц. В отличие от предыдущего периода все образовавшиеся автономные республики (кроме Крымской), области и трудовые коммуны строились так, чтобы выделить территории, компактно заселенные тем или иным наро­дом. Высшие органы РСФСР вместе с самими автономиями про­водят объемную и сложную работу по определению границ наци­ональных территорий. Главные трудности заключались в том, что на протяжении веков народы России жили вместе, смешивались, и определить территории их преобладающего расселения порой можно было лишь условно.

Характерной особенностью этого этапа развития Российской Федерации было появление новых форм автономии. Наряду с автономными республиками возникали, как уже отмечалось, авто­номные области и трудовые коммуны. Их правовой статус еще не успел как следует сложиться. Можно лишь подчеркнуть, что в от­личие от автономных республик автономные области не являлись государствами. Они не имели своих ЦИК, совнаркомов, наркома­тов. Органом власти автономной области был съезд Советов, а в Период между съездами — областной исполком. От автономной области мало чем отличалась автономная трудовая коммуна. И за­конодательство, и особенно практика государственного управления в большинстве случаев отождествляли их.

В то же время и статус автономных республик изменялся. Становится более точной его правовая регламентация, проводимая, как уже упоминалось, всероссийскими органами, что было связано с общим укреплением Советского государства.

Структура государственного механизма автономных республик строилась по образцу общероссийской. Высшими органами власти и управления были съезды Советов, ЦИК, Совнарком, наркоматы Местные органы строились исходя из общих принципов Конституции РСФСР.

Если в предыдущий период автономные республики осущест­вляли порой функции, далеко выходившие за рамки автономии, то теперь правовой статус и фактическое положение АССР выравниваются. К концу гражданской войны автономные республи­ки уже не участвовали во внешних сношениях, не имели своих вооруженных сил и не выпускали собственных денежных знаков Все названные сферы деятельности сосредоточиваются в руках всероссийских органов, обладающих реальными возможностями для их успешного осуществления. А у автономных республик ос­тается широчайший круг прав и функций в сфере промышленности, сельского хозяйства, просвещения, здравоохранения и т.п.

Централизованное руководство национально-государственным строительством в РСФСР, более четкая регламентация правового статуса автономных республик, последовательное проведение национально-территориального принципа формирования автономных единиц обусловили историческую прочность почти всех сло­жившихся в это время национально-государственных образова­ний. В отличие от большинства автономных республик, созданных в первые месяцы Советской власти и вскоре исчезнувших, авто­номии, созданные теперь, продолжали существовать, развиваться и крепнуть.

С национально-государственным строительством в годы граж­данской войны тесно связана перестройка административно-тер­риториального деления РСФСР. В 1919 г. установился более ор­ганизованный порядок изменения границ губерний, уездов и во­лостей. Если раньше оно могло производиться самими местными органами власти и управления, то теперь это право принадлежало лишь Совнаркому РСФСР. Позже эта функция перешла к Прези­диуму ВЦИК.

Осуществлялись меры по подготовке принципиально новой административно-территориальной системы, потребность в кото­рой выявилась сразу же после Октября. VII Всероссийский съезд Советов поручил ВЦИК «разработать практически вопрос о но­вом административно-хозяйственном делении РСФСР».

При ВЦИК создали Административную комиссию, перед ко­торой были поставлены две взаимосвязанные задачи: разработка принципов районирования и разрешение конкретных вопросов в связи с текущей работой по изменению административно-терри­ториального деления.

 

§ 3. Советский государственный механизм

 

Развитие государственного аппарата в годы гражданской войны определяется прежде всего общими закономерностями переход­ного от капитализма к социализму периода. Вместе с тем опреде­ленную роль сыграли условия гражданской войны и интервенции, не повлекшие, впрочем, за собой коренной ломки государствен­ного аппарата. Советское государство по своей природе было до­статочно гибким, способным действовать в любых условиях.

И в годы гражданской войны советский государственный ап­парат работал в обстановке многопартийности, хотя и при преоб­ладании большевиков, чья партия заметно укрепила свое положе­ние как правящая. VIII съезд РКП(б) записал, что партия должна завоевать для себя безраздельное политическое господство в Со­ветах и установить фактический контроль над всей их работой. Во всех советских учреждениях предлагалось образовать партийные Фракции, строго подчиняющиеся партийной дисциплине. Вместе с тем рекомендовалось проводить решения партии через совет­ские органы в рамках Конституции, руководить Советами, но не подменять их.

Одновременно во всех или почти во всех звеньях советского аппарата работали члены и других партий, преимущественно мел­кобуржуазных, — эсеры, меньшевики, анархисты и пр., против ко­торых иногда применялись и репрессивные меры.

Так, в ответ на убийство левыми эсерами германского посла Мирбаха и восстание, поднятое ими в Москве и других городах в Июле 1918 г., V Всероссийский съезд Советов заявил, что те части Партии левых эсеров, которые солидаризируются с бунтовщиками, Должны быть исключены из Советов. Как видим, речь пока что шла не о запрещении всей названной партии, а лишь о ее частях замешанных в противоправных действиях. Нельзя также упускать из виду то обстоятельство, что часть эсеров, меньшевиков и пред­ставителей других партий оказалась в белогвардейском стане. В частности, антисоветский Комитет членов Учредительного со­брания, образованный летом 1918 г. в Самаре, был по преимуще­ству эсеровским, определенные звенья мелкобуржуазных партий обосновались в тылу Деникинской армии, временами пытаясь и влиять на политику белого движения. В свете всего сказанного вряд ли можно согласиться с А.С. Емелиным, полагающим, что одним из общих итогов военного коммунизма явилось установле­ние монополии Коммунистической партии на государственную власть[53].

В годы непримиримой классовой схватки, даже в тяжелой военной обстановке Советское государство выступало за укреп­ление законности. В ноябре 1918 г. Чрезвычайный VI Всероссий­ский съезд Советов принял постановление «О точном соблюде­нии законов», призвавшее всех граждан, все государственные ор­ганы и всех должностных лиц к строжайшему соблюдению зако­нов. Об этом же говорило постановление Совета Обороны, при­нятое в декабре 1918 г., отмечавшее недопустимость издания местными органами норм, противоречащих актам центральной власти или выходящих за пределы компетенции местных Советов. В 1919 г. Совнарком в Декрете об устранении волокиты подчерк­нул значение решений VI съезда и Совета Обороны, поставив во­прос о привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в нарушении законности. И это не было простой декларацией. Для выявления фактов беззакония на местах и улучшения совет­ской работы ВЦИК направлял в различные губернии России своих членов, уполномоченных и инструкторов. При обнаруже­нии злоупотреблений уполномоченные ВЦИК имели право от­странять должностных лиц, виновных в злоупотреблениях, и предавать их суду с последующим докладом об этом ВЦИК. Правда, это вовсе не означает, к сожалению, что законность всюду и всегда торжествовала.

В годы войны продолжал укрепляться советский государствен­ный аппарат. Однако он испытывал хронические затруднения с кадрами. В государственные органы влились рабочие и крестьяне, полные революционного энтузиазма, но у них не было знаний, необходимых для управления государством, а часто просто элемен­тарной культуры. Поэтому был взят курс на привлечение в госу­дарственный аппарат дореволюционных чиновников. В.И. Ленин в докладе на IX съезде РКП(б) говорил, что, подобно тому, как буржуазия в свое время использовала кадры служащих феодаль­ного государства, мы должны использовать чиновников свергну­того революцией государства.

Органы власти и управления. Общая структура высших органов власти и управления во время войны осталась в прин­ципе такой, какой она сложилась в пору образования Советского государства и была закреплена в Конституции РСФСР. Военная обстановка не вызвала всеобщего свертывания деятельности кон­ституционных органов. Как и до войны, регулярно созывались все­российские съезды Советов. В ноябре 1918 г. состоялся VI, в де­кабре 1919 г. — VII, в конце 1920 г. — VIII съезд Советов. Прав­да, теперь всероссийские съезды стали созываться реже — один раз в год.

Продолжали нормально функционировать ВЦИК, его Прези­диум, а также Совнарком, хотя в правовом положении и формах деятельности этих органов произошли изменения, вызванные стремлением к совершенствованию советского государственного аппарата. Состоявшийся в марте 1919 г. VIII съезд РКП(б) в ре­золюции по организационному вопросу обратил внимание на не­обходимость некоторых изменений в структуре и деятельности высших и местных органов власти и управления. В соответствии с этим VII Всероссийский съезд Советов 9 декабря 1919 г. принял постановление «О советском строительстве». Аналогичный акт издал VIII съезд Советов 29 декабря 1920 г. Оба постановления внесли изменения в порядок деятельности ВЦИК, Президиума ВЦИК, Совнаркома и местных Советов.

VII съезд Советов установил сессионный порядок работы ВЦИК. До этого ВЦИК был постоянно действующим органом и собирался на свои заседания иногда по нескольку раз в месяц. Теперь было решено устраивать очередные заседания ВЦИК раз в два месяца. Предусматривалась возможность созыва чрезвычай­ных заседаний. Такой порядок позволял членам ВЦИК больше работать на местах, в массах и освобождал их от необходимости Постоянно находиться в Москве. В тех же целях — усиления связи ВЦИК с местами — VIII съезд Советов увеличил его состав с 200 До 300 членов. Съезд поручил ВЦИК также пересмотреть личный  состав всех центральных государственных учреждений.

Конституция РСФСР 1918 г. не регламентировала правовое положение Президиума ВЦИК, лишь упоминая о его существова­нии. VII и VIII Всероссийские съезды Советов уточнили его ком­петенцию. Президиум должен был подготавливать материалы для заседаний ВЦИК, вносить проекты декретов на его рассмотрение, наблюдать за исполнением постановлений ВЦИК и т.п. В период между заседаниями ВЦИК Президиум имел право утверждать и приостанавливать постановления Совнаркома, назначать по пред­ставлению Совнаркома наркомов. Президиуму предоставлялось также право отменять постановления СНК и издавать в порядке управления необходимые постановления от имени ВЦИК. Таким образом, Президиум ВЦИК превращался в самостоятельный ор­ган власти и управления.

Постановление VIII съезда Советов развивало и конституци­онные положения, касавшиеся Совета Народных Комиссаров. Оно установило, что Совнарком рассматривает и утверждает псе декреты и общегосударственные мероприятия, не терпящие отла­гательства, в том числе по делам военным, и все мероприятия, влекущие за собой обязательства для РСФСР в международных отношениях.

В то время как постоянное совершенствование высших органов власти и управления вытекало из общих закономерностей развития Советского государства, чрезвычайные условия интервенции и гражданской войны потребовали создания особого орган: объединяющего усилия всего государства в борьбе с врагом. Та ч возник Совет Рабочей и Крестьянской Обороны, учрежденным Декретом ВЦИК от 30 ноября  1918 г. Совет объединял рабо­ту военного и важнейших хозяйственных ведомств, обеспечивал военный режим в промышленности, на транспорте, в продовольственном деле. Совету Рабочей и Крестьянской Обороны был предоставлена вся полнота прав в деле мобилизации сил и средств для обороны страны. Его возглавлял Председатель Совнаркома В.И. Ленин. Членами Совета были представители от ВЦИК, Рев­военсовета, Чрезвычайной комиссии по производству снабжения. НКПС, Наркомпрода.

В начале 1920 г., когда у Советского государства появилась возможность приступить к хозяйственному строительству, перед Советом Рабочей и Крестьянской Обороны была поставлена за­дача обратить особое внимание на экономику. В соответствии с этим Совет Рабочей и Крестьянской Обороны в апреле 1920 г. был преобразован в Совет Труда и Обороны (СТО).

 В декабре 1920 г. VIII Всероссийский съезд Советов принял постановление о Совете Труда и Обороны, которое уточнило его правовое положение. Он должен был действовать на правах ко­миссии СНК и руководить главным образом хозяйственным стро­ительством. В частности, на него возлагались обязанности по ус­тановлению единого хозяйственного плана, направлению работы хозяйственных наркоматов в соответствии с планом, осуществле­нию контроля за его исполнением.

VIII съезд Советов подтвердил, что законодательными органа­ми являются Всероссийский съезд Советов, ВЦИК и СНК. Никто кроме них не имел права издавать законодательные акты общего­сударственного значения.

Борьба за упрочение законности требовала уточнения право­вого положения местных органов власти и управле­ния, последовательного проведения принципа демократического централизма в отношении центра и мест. Конституция РСФСР не перечисляла права местных органов власти и управления, проводя лишь ту общую идею, что они должны заниматься сугубо местны­ми делами и осуществлять постановления всероссийских органов. Вместе с тем Конституция не ограничивает «местные дела» каки­ми-либо рамками. Исходя из этого, в годы гражданской войны можно отметить две характерные тенденции в развитии правового положения местных Советов: с одной стороны, изъятие из их ком­петенции вопросов, по своей природе являющихся общегосудар­ственными, с другой — сохранение за местами весьма широких прав. Эти тенденции отразились в законодательстве о Советах.

Большую роль в нормализации правового положения местных органов власти и управления сыграли постановления VII и осо­бенно VIII Всероссийских съездов Советов «О советском стро­ительстве». В 1920 г. был регламентирован статус низового звена Советов: в начале года ВЦИК издал Положение о волостных ис­полкомах и сельских Советах.

В.И. Ленин в январе 1919 г. произнес слова, актуальные и в наше время: «Разруху можно уничтожить только централизацией, при отказе от чисто местнических интересов...»[54]. Укреплению де­мократического централизма способствовало то обстоятельство, что в ходе гражданской войны мелкобуржуазные партии — по­борники децентрализации — были почти повсеместно вытеснены из губернских и уездных советских органов. Но теперь Коммунистической партии пришлось бороться с децентрализаторскими на­строениями и в своих рядах.

В соответствии с курсом на создание единой, дисциплиниро­ванной, централизованной армии законодательство пошло по пути сосредоточения руководства вооруженными силами в цент­ре. За местными Советами остались только такие функции воен­ного управления, как учет военнообязанных, допризывная подго­товка, призыв в армию, борьба с дезертирством (позже для этой цели был создан специальный орган). Безоговорочно из их веде­ния было изъято право внешних сношений, которым погранич­ные губернии пользовались в определенной мере в предыдущий период.

Что же касается хозяйственного управления, то здесь местные органы власти сохранили достаточно широкие права. В ходе граж­данской войны формы управления промышленностью не раз ме­нялись, но при всех условиях местные Советы участвовали в нем.

Аналогично строится финансовое управление на местах. Уже в 1918 г. создаются более или менее стройные бюджетные отно­шения между центром и губерниями, упорядочиваются способы изыскания средств. Местные Советы имели право получать сред­ства из местных источников и от центральной власти. При этом местные налоги и сборы должны были использоваться на нужды местного хозяйства.

О широте и многообразии компетенции местных Советов го­ворит перечень отделов их исполкомов. VII Всероссийский съезд Советов установил, что при губернских исполкомах должны суще­ствовать следующие отделы: управления, военный, юстиции, труда и социального обеспечения, народного образования, почт и теле­графов, финансов, земледелия, продовольствия, государственного контроля, совет народного хозяйства и др. Эти отделы находились в двойном подчинении: своему исполкому и соответствующему ве­домству.

VIII Всероссийский съезд Советов постановил привлекать на заседания местных органов власти и управления возможно боль­шее число рабочих и крестьян, для чего чаще проводить заседания непосредственно на фабриках и заводах. Еще VII Всероссийский съезд Советов обязал всех депутатов Советов отчитываться перед своими избирателями не реже одного раза в две недели.

Однако военная обстановка не всегда давала возможность нормально функционировать конституционным местным органам власти. Она вызвала к жизни сознание революционных комитетов -Ревкомы гражданской войны — исторические преемники военно-революционных комитетов периода Октября, руководив­ших захватом власти. Теперь они создавались для того, чтобы от­стоять завоеванную пролетариатом власть.

Ревкомы были наделены особыми правами. Они являлись вре­менными и чрезвычайными органами, создававшимися в случае возникновения в том или ином районе угрозы Советской власти. Это позволяло наиболее оперативно решать все острые вопросы, которые диктовала война.

Ревкомы обычно организовывались в районах, объявленных на военном положении, где обстановка требовала принятия чрезвы­чайных мер. В эту узкую коллегию входили представители мест­ных Советов, военный комиссар губернии или уезда. Осенью 1919 г. ревкомы были созданы в большинстве районов страны. Их статус регламентировался специальным Положением о революци­онных комитетах, принятым ВЦИК и Советом Рабочей и Крес­тьянской Обороны 24 октября 1919 г.

Ревкомы, создаваемые в прифронтовой полосе, и ревкомы ос­вобождаемых от врага районов полностью выполняли функции органа власти и управления. В прифронтовой полосе они имели главной целью подготовку к борьбе против врага, в освобожден­ных районах подготавливали организацию Советов, а до их созда­ния осуществляли государственную власть. Эти революционные комитеты формировали свой аппарат управления.

Ревкомы в тылу действовали наряду с исполкомами Советов. Они не образовывали своего аппарата, используя аппарат испол­кома, но функции их были уже. Тыловые ревкомы занимались лишь работой по укреплению тыла на случай военной опасности, организовывали помощь Красной Армии и т.п.

В прифронтовой полосе ревкомы создавались реввоенсовета­ми армии при участии местных Советов, губернские ревкомы в тылу — Советом Рабочей и Крестьянской Обороны. Соединяя военную и гражданскую власть, ревкомы подчинялись одновре­менно военным и гражданским органам. По мере улучшения воен­ной обстановки ревкомы упразднялись. Этот процесс стал массо­вым в 1920 г.

Особо следует сказать о ревкомах, создававшихся при провоз­глашении новых национально-государственных образований. Причиной их возникновения была не столько военная обстановка, сколько необходимость иметь временный орган власти до создания конституционного аппарата той или иной независимой или автономной республики. Эти ревкомы подготавливали созыв учредительных съездов Советов, которым передавали все функции власти и управления.

В советской литературе продолжительное время был распро­странен достаточно апологетический подход к ревкомам. Это от­носится даже к сравнительно новым исследованиям[55]. Конечно, ревкомы были мерой необходимой и вынужденной. Однако сле­дует признать, что они были определенным и заметным суже­нием демократии. Революционные комитеты не всегда избира­лись, а чаще назначались, они были очень узкой коллегией (обычно 3-5 членов), практически неподконтрольной и неподотчетном гражданам. Одним словом, они не могли заменить собой консти­туционные органы — Советы рабочих, крестьянских и красноар­мейских депутатов.

Вместе с тем, как уже указывалось, даже во время войны Ком­мунистическая партия и Советское государство, его высшие орга­ны стремились к тому, чтобы в меру возможности развивать де­мократические принципы организации и деятельности государст­венного аппарата. Большое внимание уделялось борьбе с бюро­кратизмом. В решениях партийных съездов и конференций, по­становлениях Всероссийских съездов Советов предусматривались мероприятия по широкому выдвижению рядовых коммунистов на руководящие посты, по укреплению связи руководителей с масса­ми. В частности, каждому наркому и члену коллегии предлагалось выезжать на места не реже двух раз в год.

Вооруженные силы. Угроза существованию Советской власти со стороны интервентов и белогвардейцев диктовала необходи­мость быстрыми темпами создавать регулярные вооруженные си­лы. Формирование Красной Армии и Красного Флота по добро­вольческому принципу не отвечало требованиям военной обста­новки. Нужна была массовая армия, способная противостоять многочисленным войскам интервентов и белогвардейцев. Теперь появилась возможность для перехода к воинской обязанности, ибо на местах были созданы местные органы военного управления — военные комиссариаты, способные наладить учет, формирование и снабжение войск.

Уже весной 1918 г. делаются первые шаги к переходу от добровольческого принципа формирования Красной Армии к всеобщей воинской обязанности. Окончательно этот переход был закреплен специальным постановлением V Всероссийского съезда Советов об организации Красной Армии, вопреки сопротивлению оппози­ционных партий, и больше всего левых эсеров, возражавших в принципе против воинской обязанности.

Воинская повинность устанавливалась для всего населения, но принцип классового отбора в армию сохранялся. Однако если в добровольческий период нетрудовые элементы в Красную Армию не допускались вообще, то в соответствии с Конституцией РСФСР они стали призываться, но на особых условиях, используясь лишь в тыловом ополчении, для комплектования нестроевых частей, военно-строительных подразделений и т.п.

Переход к всеобщей воинской обязанности не исключал воз­можности добровольного поступления в ряды Красной Армии, в том числе и для иностранцев. Многие бывшие военнопленные Первой мировой войны, главным образом из трудящихся, хотели помочь Советскому государству отбиться от его врагов. В Красной Армии появились мадьяры, чехи, а также китайцы, представители других национальностей. Их набралось около 250 тыс.[56]

Введение всеобщей воинской обязанности позволило в ко­роткий срок увеличить численность Красной Армии до 1 млн. К концу войны она возросла до 5 млн бойцов. Для сравнения — армия Колчака составляла не более полумиллиона человек, Дени­кина в середине 1919 г. — около 300 тыс., пополнившись, правда. затем несколькими сотнями тысяч мобилизованных[57].

Создание массовой регулярной Красной Армии потребовало поиска соответствующих командных кадров. Если у Деникина они были в избытке, то в Красной Армии их был большой дефицит. Большевики подчеркивали, что работа по обучению и воспитанию нового офицерства, преимущественно из среды рабочих и передо­вых крестьян, составляет одну из важнейших задач в деле созда­ния Красной Армии. VIII съезд РКП(б) постановил усилить фор­мирование командного состава из числа рабочих и крестьян, для чего систематически направлять в школы красных офицеров крас­ноармейцев, наиболее подготовленных боевой практикой к роли командиров.

В этих целях приступили к созданию широкой сети военно-учебных заведений. Еще в конце 1918 г. в Москве были открыты, Академия Генерального штаба, Артиллерийская и Военно-инженерная академии и другие высшие учебные заведения Красной Армии. Для подготовки высших военно-политических кадров в 1920 г. был создан Красноармейский университет. Кроме того, с 1918 г. развернулась организация многочисленных школ и курсом для ускоренной подготовки командных кадров всех рангов и для всех родов войск.

Однако военная обстановка и масштабное развертывание армии диктовали незамедлительность обеспечения всех частей и подразделений командирами. В этих условиях Советское прави­тельство сочло возможным привлечь к командной службе военных специалистов старой армии. V Всероссийский съезд Советов в по­становлении об организации Красной Армии записал, что для со­здания централизованной, хорошо обученной и снаряженной армии необходимо использовать опыт и знания многочисленных военных специалистов из числа офицеров старой армии. Всех их брали на учет и назначали на соответствующие командные посты. Постановление съезда заверяло в уважении и поддержке тех воен­ных специалистов, которые честно и добросовестно будут способ­ствовать строительству Красной Армии. В то же время в нем зву­чало предупреждение, что за злоупотребление своим положением в контрреволюционных целях военные специалисты будут строго караться.

Резолюция VIII съезда РКП(б) подчеркивала, что если бы даже у нас была возможность ждать, когда будут подготовле­ны новые командные кадры, все равно не было бы оснований от­казываться от привлечения к работе тех элементов старого ко­мандного состава, которые желают сотрудничать с Советской властью.

Для такого вывода были все основания. Еще в добровольчес­кий период образования Красной Армии в нее вступили около 8 тыс. офицеров и даже генералы старой армии. Дело в том, что за годы мировой войны социальный состав офицерства россий­ской армии очень изменился. Война выбила физически старые дворянские кадры офицеров, им на смену пришли командиры, спешно подготовленные из студентов, гимназистов, иной интелли­генции, естественно, лишенных кастовых офицерских предрассуд­ков. Достаточно сказать, что уже к Октябрю только 20% офицером принадлежали к старому кадровому офицерству. Нельзя не учи­тывать и те перспективы, которые открывала революция перед офицерской молодежью, получившей возможность стремительной карьеры. Вспомним, что первым советским главнокомандующим был прапорщик Крыленко. А в годы гражданской войны многие младшие офицеры командовали дивизиями, корпусами и даже ар­миями.

Использование старых военных специалистов не могло изме­нить революционный характер Красной Армии, который опреде­лялся классовым составом основной массы ее бойцов, партийным и советским руководством вооруженными силами. Оно было час­тью общего курса на привлечение буржуазной интеллигенции для строительства социализма.

Интересно замечание по этому поводу А.И. Деникина, кото­рого трудно заподозрить в любви к Советской власти: «Советская власть считала себя уже достаточно сильной, чтобы влить без опа­сения в ряды своей армии десятки тысяч «специалистов», заведо­мо чуждых или враждебных господствующей партии...»[58].

Привлечение старых военных специалистов требовало в то же время бдительного контроля за их деятельностью и политического руководства ею. А приток в армию широких, в большинстве своем крестьянских, масс ставил вопрос о необходимости серьезной по­литико-воспитательной работы. Решение этих задач возлагалось на военных комиссаров, институт которых был введен весной 1918 г.

Комиссары руководили политической работой в войсках, контролировали работу старых военных специалистов, боролись за установление дисциплины и порядка в Красной Армии, вооду­шевляли бойцов в бою и боевой учебе личным примером. С по­мощью комиссаров в короткий срок была создана боеспособная армия.

Исследователи справедливо отмечают, что большевики и на идеологическом фронте переиграли белогвардейцев. В то время как белые генералы не смогли привлечь на свою сторону рядовую солдатскую массу, комиссары Красной Армии, специаль­ные агитаторы и просто рядовые коммунисты вели постоянную и ежедневную политико-массовую и культурно-воспитательную работу, разъясняя цели и задачи борьбы, правоту Советской власти и.т.п.[59]

Для руководства деятельностью военных комиссаров в апреле 1918 г. при Комиссариате по военным делам было создано Все­российское бюро военных комиссаров. Весной 1919 г. Бюро уп­разднили, его функции перешли к Политическому отделу Ревво­енсовета республики.

Создавая регулярную современную армию, способную выдер­жать натиск врага и сокрушить его, Советское государство боро­лось за твердую дисциплину, порядок и централизацию в Красной Армии. V Всероссийский съезд Советов указал, что период слу­чайных формирований отрядов, кустарного строительства воору­женных сил закончился. Их надлежит строить по единому плану, на научной основе, с учетом опыта войны, так, чтобы при наимень­ших затратах сил и средств был достигнут наибольший результат.

Съезд Советов отмечал также, что Красная Армия долж­на строиться на основе железной революционной дисциплины. Бойцы Красной Армии обязаны беспрекословно подчиняться приказам своих командиров. В то же время командиры и комис­сары несут полную ответственность за порядок во вверенных им частях и подразделениях, за выполнение бойцами Красной Армии их воинского долга. Характерно, что одной из причин поражения белых армий явилось именно разложение, отсутствие дисциплины и неорганизованность в их рядах. Генерал Деникин в своих мему­арах жаловался, что подчиненные ему генералы не очень счита­лись с его приказами. Общее падение дисциплины в деникинской армии и развитие самоснабжения привели попросту к разбою. «Христолюбивое» воинство генерала Мамонтова не остановилось даже перед ограблением церквей[60].

Укрепление централизма и дисциплины в Красной Армии VIII съезд РКП(б) признал неотложной задачей советского воен­ного строительства. Был дан отпор оппозиционерам, считавшим идеалом армии раздробленные, изолированные партизанские от­ряды. Все эти задачи были решены. Даже Р. Пайпс признает, что Советскому государству удалось создать сплоченную армию с единым командованием, единым политическим руководством, чем она выгодно отличалась от белой[61].

Укреплению организованности способствовало и введение в Красной Армии своих знаков различия. В отличие от царской и белых армий в советской погоны были заменены нарукавными на­шивками и петлицами разного цвета.

В период интервенции и гражданской войны части п соедине­ния Красной Армии были использованы не только непосредствен­но для борьбы с врагами, но и для хозяйственно-организаторской и культурно-воспитательной работы. В начале 1920 г. во время ко­роткой передышки в боях, когда создалась возможность уделить больше внимания хозяйственному строительству, ряд воинских частей и соединений был направлен на трудовой фронт.

Совет Рабочей и Крестьянской Обороны 15 января 1920 г. преобразовал 3-ю Красную Армию без изменения ее внутренней структуры в 1-ю Революционную Армию Труда. Она предназна­чалась для осуществления хозяйственных задач на Урале и в Приуралье (заготовка продовольствия, дров, строительные, сельско­хозяйственные работы и т.п.). С аналогичными целями была со­здана Украинская трудовая армия, а затем Трудовая армия Юго-Востока России. Кроме того, для улучшения работы Московско-Казанской железной дороги была использована Запасная армия республики.

Во главе трудовых армий стояли их советы, куда кроме воен­ного командования входили представители хозяйственных нарко­матов. Советы трудовых армий подчинялись непосредственно Со­вету Обороны, были его органами и объединяли все военное п хозяйственное руководство на территории действия данной ар­мии. Части, входившие в состав трудовой армии, оставались при этом боевыми единицами. Они могли в любой момент быть вновь брошены в бой, если в этом возникала необходимость.

Создание трудовых армий являлось временной и чрезвычай­ной мерой, вызывавшейся своеобразными условиями хозяйствен­ного строительства в обстановке гражданской войны, когда демо­билизовать армию было еще нельзя. Однако некоторые руководи­тели государства полагали, что советская экономика не может раз­виваться иначе, как будучи милитаризованной, и что принужде­ние — главный двигатель производства. В марте 1920 г. нарком по военным и морским делам Л.Д. Троцкий утверждал, что «рабочая масса должна быть перебрасываема, назначаема, команди­руема точно так же, как солдаты. Это есть основа милитаризации труда, и без этого ни о какой промышленности на новых осно­ваниях серьезно говорить в условиях разрухи и голода мы не можем». И далее: «Эта милитаризация немыслима без милитари­зации профессиональных союзов как таковых»[62].

В ходе гражданской войны был создан новый, чрезвычайный орган военного управления — Революционный военный совет республики, сохранившийся, однако, затем и в мирное время. Рев военсовет поглотил, по существу, все функции Наркомвоена, включив в себя и его коллегию.

Правовое положение и организационные принципы постро­ения Рабоче-Крестьянской милиции во время гражданской войны существенно изменяются. Практика показала, что идея всеобщего вооружения народа, создания нерегулярных вооруженных сил, вы­полняющих одновременно задачи обороны и охраны обществен­ного порядка, в современных условиях не может быть осущест­влена. И если строительство Красной Армии пошло по линии со­здания регулярных, единых, централизованных вооруженных сил. то и милиция должна была строиться на своих отличительных принципах, вытекающих из ее основных задач.

В соответствии с этим государство переходит от системы ра­бочих отрядов по охране порядка к созданию профессиональной милиции, особой системы органов, имеющих постоянный штат специалистов, выполняющих специфические функции и освобож­денных от иной работы (на производстве и т.п.). Съезд председа­телей губернских Советов в июле 1918 г/в своей резолюции запи­сал: «Признавая невозможным всеобщее вооружение всего насе­ления в настоящий момент крайнего обострения классовой борь­бы как в городе, так и в деревне и ощущение общей нужды на местах в постоянном аппарате для поддержания революционного порядка, охраны Советской власти и отстояния дорогих завоева­ний революции, съезд признает необходимым организацию Совет­ской Рабочее - Крестьянской милиции»[63].

НКВД и НКЮ РСФСР в октябре 1918 г. по поручению Сов - наркома издали Инструкцию об организации советской Рабочее - Крестьянской милиции, закрепившую основы ее организации и деятельности.

При комплектовании кадров милиции, как и в армии, прово­дился классовый подход. В милицию не принимались также лица, опорочившие себя службой в царских карательных органах или совершившие преступления.

Основной задачей милиции была охрана революционного по­рядка, обеспечение соблюдения закона всеми гражданами. Мили­ция проводила дознание по уголовным делам, осуществляла в этих целях определенные процессуальные действия, выполняла пору­чения судебных и следственных органов, приводила в исполнение приговоры.

  Уголовный розыск, созданный еще в начале 1918 г. в системе Наркомюста, теперь был передан в ведение милиции.

Органы милиции строились на основе двойного подчинения. Центральным органом милиции стало ее Главное управление, ор­ганизованное в составе НКВД. В губерниях и уездах создаются губернские и уездные управления Рабочее - Крестьянской милиции, включаемые в состав соответствующих исполкомов. Территории уездов делятся на участки во главе с начальником милиции, в под­чинении которого находятся милиционеры и старшие милиционе­ры. С самого начала при милиции комплектуются добровольные отряды, помогающие ей на общественных началах в охране по­рядка.

Круг деятельности милиции определялся насущными задача­ми, продиктованными условиями гражданской войны: участие в обеспечении продовольственной разверстки, трудовой повиннос­ти и т.д. Особо важным делом милиции была борьба с бандитиз­мом, носившим в основном политический характер. В этой облас­ти ее функции переплетались с функциями ВЧК, с которой ми­лиция была связана и организационно. Представители ЧК входи­ли в состав губернских управлений милиции, а в уездной милиции были созданы в 1919 г. политические отделения, выполнявшие Функции органов ЧК.

Всероссийская Чрезвычайная Комиссия и ее местные органы боролись с контрреволюционными преступлениями, спекуляцией и преступлениями по должности. Кроме того, она выполняла Функции органа разведки.

В условиях гражданской войны органы ВЧК имели широкие Права. Они вели следствие, выносили приговоры и приводили их в исполнение. В случаях вооруженных выступлений против Советской власти, бандитизма ВЧК могла применять непосредственную Р^асправу к виновным на месте преступления.

Последующее развитие советской судебной системы и за укрепление законности привели к некоторому ограничении компетенции ВЧК. Декретом ВЦИК в феврале 1919 г. судебные функции органов ВЧК были переданы реорганизованным трибу­налам, хотя в особых случаях (например, контрреволюционным мятеж) за ВЧК сохранялось право внесудебной репрессии. Спи­сок преступлений, по которым ВЧК могла применять такую репрессию, был расширен в разгар гражданской войны в июне 1919 г.

ВЧК подчинялась Совнаркому и контролировалась им. Но местные органы находились в двойном подчинении, работая ни правах отделов исполкомов местных Советов. В начале граждан­ской войны действовало около 40 губернских и много уездных чрезвычайных комиссий.

В независимых советских республиках создавались свои ор­ганы борьбы с контрреволюцией. В декабре 1918 г. Временное рабоче-крестьянское, правительство Украины создало Всеукраинскую Чрезвычайную Комиссию. Ее возглавил М.И. Лацис[64]. В сложных условиях гражданской войны не раз менялись струк­тура, формы деятельности, наименование чрезвычайных комис­сий. Юридически они были независимы от Всероссийской ЧК. Од­нако на практике их деятельность постоянно переплеталась. ВЧК при этом оказывала постоянную помощь другим республикам.

В конце 1918 г. органы ВЧК начали создавать и в Красной Армии. На них возлагались борьба с контрреволюцией в армии и в прифронтовой полосе, борьба со шпионажем, разведка в тылу неприятеля. В августе 1918 г. органы ВЧК были образованы на железнодорожном, а несколько позже и на водном транспорте. Были созданы также пограничные органы ВЧК.

В период интервенции и гражданской войны дальнейшее раз­витие получили народные суды и революционные трибуналы. Перестройка судебной системы началась с принятия Положения о народном суде РСФСР (ноябрь 1918 г.). В 1920 г. было издано новое Положение, которое, развивая основные идеи предшеству­ющего, внесло некоторые изменения в области судоустройства и процесса.

В конце гражданской войны осуществляется переход от кол­легиального метода предварительного расследования к единолич­ному. Вместо следственных комиссий Положение о народном суде

РСФСР 1920 г. ввело институт следователей, состоящих при на­родном суде. Предусматривались более демократический способ замещения должностей следователей и подконтрольность их Со­ветам, которые и избирали следователей.

Уже Положение 1918 г. существенно упростило судебную сис­тему. Вместо прежних многочисленных судебных органов оно вво­дило единый народный суд, которому были подсудны почти все уголовные и гражданские дела. Исключение составляли лишь контрреволюционные и некоторые другие наиболее опасные пре­ступления, рассматриваемые трибуналами. Таким образом, в ве­дении народного суда сосредоточивалась основная масса дел, раз­бираемых им в качестве суда первой инстанции.

Судом второй инстанции являлся Совет народных судей, со­стоявший из народных судей судебного округа. Территория судеб­ного округа совпадала с территорией губернии или аналогичной административной единицы.

Народные судьи избирались Советами рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Заседателей утверждали исполкомы Советов по спискам, составленным рабочими организациями, во­лостными и сельскими Советами. При подборе судебных кадров строго проводился классовый принцип: судьями могли быть толь­ко трудящиеся.

Защиту, представительство сторон в гражданском процессе и обвинении осуществляли специальные коллегии. Эти коллегии защитников, обвинителей и представителей сторон создавались при местных Советах. Советы избирали членов коллегии, кото­рые считались должностными лицами. Все они, в том числе за­щитники и представители сторон, получали за свой труд не гоно­рар от граждан, а заработную плату, как все служащие госучреж­дений.

Этот порядок был изменен Положением 1920 г., по которому коллегии защитников были ликвидированы. Теперь для осущест­вления подобных функций привлекались лица из числа соответ­ствующих специалистов, списки которых составлялись местными исполкомами. Представителями сторон по гражданским делам могли выступать на суде их ближайшие родственники, юрискон­сульты или представители советских учреждений.

Таким образом, в ходе гражданской войны, несмотря на всю сложность исторической обстановки, шло закрепление в законе и на практике важнейших принципов советского судоустройства: выборность судей, притом только трудящимися и из трудящихся.

участие в суде народных заседателей, простота судебной системы, делавшие суд абсолютно доступным для населения.

Наряду с народными судами действовали революционные три­буналы, вершившие правосудие по наиболее важным уголовным делам, прежде всего по делам о контрреволюционных преступле­ниях. В это время существовали три основных вида революцион­ных трибуналов: общие (территориальные), военно-революцион­ные (введены в 1919 г.) и военно-железнодорожные (учреждены в марте 1920 г.). Кроме того, в октябре 1919 г. при ВЧК был создан Особый революционный трибунал по делам спекулянтов.

Правовой статус территориальных революционных трибуна­лов был определен Положением, изданным в апреле 1919 г. и за­менившим ранее существовавшие нормативные акты о них. Ос­новные принципы этого закона были развиты в новом Положении о революционных трибуналах, принятом в 1920 г.

Ревтрибуналы существовали в губернских и других крупных го­родах. Как и народные суды, они были выборными органами — избирались местными Советами. Трибуналы состояли из предсе­дателя и двух постоянных членов. По Положению 1920 г. в состав каждого революционного трибунала был введен представитель ЧК, избиравшийся Советами на общих основаниях с другими чле­нами трибунала и имевший равные с ними права.

Для производства предварительного следствия по делам, под­судным трибуналам, при них создавались следственные комиссии, которые назначались самими трибуналами и находились в их под­чинении. Трибуналы имели право контроля над следственной ра­ботой ЧК. Они могли проверять и отдельные следственные дей­ствия ЧК по делам, рассматриваемым в трибуналах. В 1920 г. это право контроля было расширено.

Второй инстанцией для революционных трибуналов являлся Кассационный трибунал при ВЦИК. Положение 1920 г. расшири­ло его права, возложив 'на него судебный, надзор и руководство местными трибуналами. Кассационный трибунал должен был до­биваться единообразия в деятельности всех трибуналов, разре­шать процессуальные и иные вопросы, встречающиеся в их прак­тике.

При ВЦИК действовал также Верховный трибунал, учрежден­ный еще в 1918 г., который рассматривал дела особой важности, передаваемые ему Президиумом ВЦИК.

Революционные военные трибуналы создавались при револю­ционных военных советах армий, при реввоенсоветах фронтов и при Реввоенсовете Республики. В компетенцию военных трибуна­лов входили в основном две категории дел: о контрреволюцион­ных преступлениях и других особо тяжких преступлениях, совер­шенных военнослужащими и военнопленными, и о любых дейст­виях в прифронтовой обстановке, направленных против Красной

Армии.

Революционные военно-железнодорожные трибуналы органи­зовывались при управлениях дорог и при Народном комиссариате путей сообщения. К их компетенции относились дела тоже двоя­кого рода: о преступлениях работников железных дорог, связан­ных с нарушением работы транспорта, и о преступлениях всех граждан, если они угрожали работе транспорта.

Порядок деятельности революционных военных и военно-же­лезнодорожных трибуналов был в принципе аналогичен работе территориальных трибуналов.

Широкая система судебных органов требовала четкой органи­зации управления ими, которое осуществлял Народный комисса­риат юстиции. Местные органы Наркомюста — отделы юстиции губисполкомов, уездные бюро юстиции, состоявшие при уездных исполкомах, ведали организацией судебных и следственных орга­нов, юридических консультаций, наблюдали за их деятельностью. Однако в этот период функции Наркомюста и его местных орга­нов не ограничивались вопросами судебного управления. На них возлагались также надзор за законностью действий местных орга­нов управления, судебных органов, органов милиции, заведование местами лишения свободы, организация исправительно-трудовых работ, консультационная и редакционная помощь органам власти и управления при издании ими различных нормативных актов.

Управление промышленностью. Если вооруженные силы, суды, ВЧК выполняли работу, связанную главным образом с функ­циями обороны страны и подавления сопротивления эксплуата­торских классов, то хозяйственно-организаторской работой ведал, в первую очередь, Высший Совет Народного Хозяйства.

ВСНХ возник как орган управления всем народным хозяйст­вом. Однако уже скоро стало ясно, что один орган не в состоянии справиться с такой необъятной сферой деятельности. Поэтому Функции ВСНХ были сведены к управлению только промышлен­ностью. Вместе с тем масштабы этой работы весьма расширились, а задачи усложнились, ибо национализация, по существу, всей Промышленности привела к установлению руководства, государ­ственного контроля над новым огромным кругом объектов. Правда, во время войны практически работала лишь военная промыш­ленность. Не случайно число населения только в Петрограде и Москве сократилось с 4 млн в 1917 г. до 1,7 млн в 1920 г.[65]

Расширение круга объектов управления сопровождалось, од­нако, не децентрализацией, а, наоборот, централизацией его.

Если первоначально национализированные предприятия ока­зались преимущественно в ведении местных совнархозов, то те­перь они переходят в непосредственное управление отраслевых органов — главков (главных управлений) и центров (центральных правлений) ВСНХ. Под контроль ВСНХ попали даже мелкие ре­месленные и кустарные предприятия, которые не были национа­лизированы. Часть промышленности все же осталась в ведении совнархозов, но сами местные СНХ в 1919 г. стали считаться ис­полнительными органами ВСНХ. Таким образом, Высший Совет Народного Хозяйства сосредоточил в своих руках управление всей промышленностью. Разница заключалась в том, что часть пред­приятий работала под руководством отраслевых органов, а другие же — подчинялись органам территориальным. VII съезд Советов поставил местные совнархозы в двойное подчинение — не только ВСНХ, но и местным Советам.

Метод руководства промышленностью в годы гражданской войны характеризуется так называемой системой главкизма. Эта система не означала лишь подчинение предприятий главкам. Ее важнейшей особенностью было абсолютное лишение предприятий хозяйственной самостоятельности. Заводы и фабрики не имели собственных оборотных средств. Оборудование, материалы, топ­ливо и все прочее они получали в порядке административного рас­пределения. В таком же порядке они сдавали производимую про­дукцию. Какого-либо рода сделки в процессе хозяйственной дея­тельности предприятий были исключены.

Система главкизма была необходимой и единственно возмож­ной в условиях войны и разрухи. Но она могла быть только вре­менной мерой и с окончанием войны была упразднена.

Управление продовольственным снабжением. Важнейшим де­лом снабжения страны продовольствием ведал прежде всего спе­циальный орган, централизовавший эту работу, — Народный ко­миссариат продовольствия. В его функции входили сбор продо­вольственных ресурсов и распределение их.

При сборе продовольствия применялись как экономические меры (закупка), так и по преимуществу административные — Продразверстка. Поскольку крестьянство не хотело отдавать хлеб и другие продукты по низким государственным ценам, то продо­вольствие изымалось в принудительном порядке. Для этого суще­ствовали специальные продовольственные отряды, сформирован­ные из рабочих. Была создана целая продовольственная армия, которой иногда приходилось вести настоящие бои за хлеб и нести заметные человеческие потери. Однако Наркомпрод порой вы­полнял и некоторые организационно-производственные функции. Так, осенью 1918 г. он посылал рабочих не только для изъятия продуктов, но и на уборку урожая. При этом применялось опре­деленное материальное стимулирование — половина собранного урожая шла в пользу соответствующих промышленных предпри­ятий.

В обязанности Наркомпрода входило и распределение продо­вольствия. Прежде всего, конечно, он заботился о снабжении армии, для чего в системе Наркомата были созданы соответствую­щие подразделения. Но Наркомпрод через свои местные органы ведал и снабжением городского населения. Как и до революции, была введена карточная система, по которой продовольствие рас­пределялось дифференцирование). Например, в Петрограде суще­ствовало четыре категории карточек. 11ервую категорию получали рабочие ведущих профессий, женщины с детьми до года, четвер­тую — нетрудовые элементы[66].

Государственное руководство культурным строительством. Одновременно с решением задач хозяйственного строительства Советское государство развернуло широкую культурно-воспита­тельную работу. Война, разруха, голод, казалось бы. не оставляли места для заботы о развитии культуры. Но именно в этой тяжелой обстановке Советское государство проводит крупнейшие меро­приятия, закладывающие основы культурной революции.  В период интервенции и гражданской войны была проведе­на реформа школьного образования, окончательно покончившая с прежними порядками в начальной и средней школе. Осенью 1918 г. ВЦИК принял Положение о единой трудовой школе Рос­сийской Социалистической Федеративной Советской Республики, Подготовленное с участием широких кругов работников просвещения. Деление учебных заведений на начальные, высшие началь­ные училища, гимназии, реальные, ремесленные и другие учили­ща, приспособленные к дореволюционному сословному строю, от­менялось. Вместо этого создавалась единая трудовая школа, под разделявшаяся на две ступени в соответствии с возрастом детей. Предусматривалось, кроме того, присоединение к школе детского сада (для детей от 6 до 8 лет).

Отменялась плата за обучение, предусматривались бесплатное питание школьников, снабжение их одеждой, обувью, учебника­ми и т.д. Закон устанавливал принцип обязательности обучения детей, но учитывал, что в данный момент он не везде может ре­ально осуществляться, ибо школьных зданий, учителей и прочее в стране было явно недостаточно.

Содержание, формы и методы преподавания коренным обра­зом менялись. Они приспосабливались к новой задаче — воспи­тания будущих строителей социализма и коммунизма. Вместе с тем Положение о единой трудовой школе, отражая попытки по­иска новых форм воспитания, содержало и отдельные ошибочные установки. К примеру, оно запрещало домашние задания учащим­ся, отменяло экзамены, переоценивая возможности самоконтроля детей, разрешало наряду с учителями и родителями вводить школьников с 12 лет в школьные советы — органы самоуправле­ния учебных заведений.

В результате направленных усилий государства и несмотря на военную обстановку число учащихся и школьных работников зна­чительно возросло. Развернулось строительство школ. Уже и 1918 г. в РСФСР было построено 357 школьных зданий, в 1919-1920 гг. — 492.

Постановление Наркомпроса, опубликованное в октябре 1918 г., предусматривало создание школ национальных мень­шинств.

Важные изменения произошли в системе высшего образова­ния. Государство открыло широкую дорогу в вузы детям рабочих и крестьян. Для подготовки студентов из числа трудящихся при вузах были созданы рабочие факультеты, демократизирована сис­тема преподавания.

Советское государство решительно взялось за ликвидацию на­следия царизма — неграмотности трудящегося населения страны. В 1919 г. было решено обучить грамоте всех граждан в возрасте от 8 до 50 лет, создав для этого необходимые условия. В 1920 г. был образован специальный орган — Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации неграмотности; аналогичные комис­сии создавались при местных Советах. Благодаря этому за один только 1920 г. было обучено грамоте, по неполным данным, около 3 млн. человек, а всего за первые три года Советской власти — около 7 млн.

Образование РКИ. Успехи Советского государства на фронте и в тылу были невозможны без привлечения к управлению госу­дарством широких трудящихся масс, без правильной постановки контроля рабочими и крестьянами за соблюдением законов, со­ветских порядков. Важное место в этом деле занимает реоргани­зация системы государственного контроля.

В 1918-1919 гг. идет настойчивый поиск форм и методов госу­дарственного контроля, превращения его в инструмент усовер­шенствования всего советского аппарата. Этим вопросом неодно­кратно занимались центральные органы Коммунистической пар­тии и государства. Была создана специальная комиссия под руко­водством В.И. Ленина, в работе которой принимали участие также Я.М. Свердлов и Ф.Э. Дзержинский.

Потребности государственного строительства вызвали к жизни создание дополнительно к существующему Наркомату госконтро­ля, занимающемуся преимущественно финансовым надзором, еще двух систем контрольных органов: ведомственного контроля (Выс­шая военная инспекция, Инспекция ВСНХ и т.д.) и рабочего профсоюзного контроля (Рабочая продовольственная инспекция, Железнодорожная рабочая инспекция).

Включение новых органов улучшило контрольную работу, с которой не мог справиться один Наркомат госконтроля, но вместе с тем усложнило саму систему контроля. Опыт, в особенности ра­бочей инспекции, подвел в 1920 г. к выводу о необходимости ре­организации всей системы контроля.

В феврале этого года ВЦИК утвердил Положение о Народном комиссариате Рабоче-Крестьянской Инспекции, в котором объ­единялись все прежние контрольные органы. Строился он на со­вершенно новых принципах. Аппарат Наркомата должен был со­стоять в большинстве своем не из штатных работников, а из ра­бочих и крестьян, привлекаемых на время для выполнения кон­трольных функций. В.И. Ленин подчеркивал необходимость при­влечения самых глубоких слоев трудящихся — неквалифициро­ванных рабочих, и особенно женщин, чтобы с течением времени рабочие и крестьяне смогли поочередно пройти через работу Закон предусматривал три основные формы участия рабочих и крестьян в деятельности РКИ: делегирование коллективами трудящихся своих представителей в органы РКИ, организацию ячеек содействия на предприятиях, в воинских частях, в волостях и селах, привлечение трудящихся к производству массовых обсле­дований, проводимых РКИ. Делегированными членами РКИ на­зывались рабочие и крестьяне, избранные для постоянной или временной работы в центральных или местных органах РКИ. Они не теряли связь со своими трудовыми коллективами и должны были отчитываться перед избирателями.

На Наркомат РКИ возлагались обязанности по надзору за со­блюдением революционной законности в управлении, по борьбе с бюрократизмом, волокитой, злоупотреблениями. При этом, не ограничиваясь вскрытием недостатков, он должен был вносить конструктивные предложения по совершенствованию государст­венного аппарата.

Привлекая широкие массы рабочих и крестьян к контролю за работой государственного аппарата, РКИ решала и другую важ­нейшую политическую задачу — обучить каждого трудящегося управлению государством. Выступая на заседании Московского Совета в 1920 г., В.И. Ленин указывал: «В рабочую инспекцию вы должны привлечь самых боязливых и неразвитых, самых роб­ких рабочих и должны двинуть их вверх. Пусть они поднимаются в этой работе. Посмотрев, как рабочая инспекция участвует в го­сударственных делах, пусть они от простейших занятий, на кото­рые способны, — сначала только в виде понятых, — далее посте­пенно переходят к более важным ролям в государственных делах. Вы получите из широких источников помощников, которые возь­мут на себя государственное бремя, придут на помощь и на ра­боту»[67].

 

§ 4. Развитие права

 

К началу гражданской войны были созданы основы советского права, однако на этом его развитие не остановилось.

Существенно меняются источники права. Все больше рас­ширяется советское законодательство. Тем не ме­нее в праве сохранялись еще большие пробелы. Их по-прежнему

приходилось восполнять использованием революционного правосознания в качестве непосредственного источника права. Это было специально подчеркнуто в законодательстве, и не только в российском, но и в украинском. По Временному по­ложению о народных судах и революционных трибуналах УССР 1919 г. суды должны были руководствоваться прежде всего инте­ресами социалистической революции, а затем социалистическим правосознанием.

В период гражданской войны практически начинаются коди­фикационные работы. Уже во второй половине 1918 г. в РСФСР выходят два первых кодекса: Кодекс законов об актах граждан­ского состояния, брачном, семейном и опекунском праве и Кодекс законов о труде.

Ухудшение военной обстановки в 1919 г. вынудило свернуть кодификационные работы. Мобилизация на фронт сотрудников Наркомата юстиции привела к вынужденному упразднению коди­фикационного отдела. Поэтому теперь работа продолжалась над систематизацией только уголовного права, в чем была наибольшая необходимость. Однако и эта работа велась медленно.

Первой попыткой систематизации уголовного права был цир­куляр Кассационного отдела ВЦИК, изданный еще в октябре 1918 г. Затем был создан Перечень уголовно наказуемых деяний и наказаний, применяемых советскими судами. Наконец, коллегия Наркомата юстиции решила создать Наказ судьям по применению уголовного права. Он был задуман как инструкция Наркомата, т.е. подзаконный акт, но должен был содержать Общую и Особенную части, как настоящий Уголовный кодекс. Полностью это решение выполнено не было, но на основе обшей части Наказа были со­зданы в декабре 1919 г. знаменитые Руководящие начала по уго­ловному праву РСФСР. В 1920 г., по мере улучшения военной об­становки, начинается работа и непосредственно над кодексом. Был утвержден план УК и началась разработка его конкретных глав.

Уже осенью 1918 г. в РСФСР запрещаются ссылки на законы свергнутых правительств. В 1919 г. аналогичное решение прини­мается на Украине. Со старым было покончено, но одну специ­фическую часть старой правовой системы пришлось сохранить Или даже восстановить.

Дело в том, что в мусульманских районах страны — на Север-Ном Кавказе и в Средней Азии — до революции признавалось Действие мусульманского права — шариата и обычного права —адапш. После революции эти архаичные правовые системы, каза­лось бы, должны были быть отброшены в первую очередь. Однако получилось по-другому. Темные, забитые и фанатичные массы му­сульманского крестьянства находились под сильным влиянием ду­ховенства, мулл, которые проповедовали, что русские большевики хотят отнять у мусульман национальные обычаи отцов и дедов. Они отождествляли религию с национальным образом жизни. Со­ветской власти нужно было оторвать трудящихся мусульман от их эксплуататоров. Это можно было сделать только путем система­тической разъяснительной работы, а также создав условия, при которых трудящиеся сами бы убедились в необходимости отказа от шариата и адата. В этих целях государство сделало смелый и решительный шаг. Оно разрешило в мусульманских районах на­ряду с обычными, советскими, создавать шариатские и адатские суды. Конечно, применялось старое право в известных пределах и под контролем государственных органов.

Такой шаг дал свои результаты. Массы трудящихся мусульман довольно скоро убедились в преимуществах новых законов над старыми и советских судов над шариатскими и отвернулись от них. Суды казиев и биев, оставшись без работы (и без доходов), сами собой отмерли. Ход этого процесса зависел от степени развитости того или иного национального района.

В период гражданской войны развитие права на территории нашей страны проходит в условиях национально-государственного строительства. Создаются как бы три правовых комплекса рав­ного социального содержания.

Один из них — право социалистических республик, ядро кото­рого составляет право РСФСР. Право всех социалистических со­ветских республик имеет как общие принципы, так и националь­ные особенности. Хотя все созданные в этот период конституции независимых советских социалистических республик берут за об­разец Основной Закон РСФСР, каждая из них имеет свое собст­венное лицо. Республики, создавая свое право, в то же время и силу федеративного характера отношений признают действующим в том или ином объеме российское законодательство. В январе

1919 г. на Украину было распространено действие всех законом РСФСР в области труда и социального страхования. Затем были распространены все акты по объединенным наркоматам, но в 1920 г. было разрешено вносить в них изменения.

Другой правовой комплекс составило право народных респуб­лик. Оно имело много общего с правом социалистических республик, поскольку было советским правом, но в то же время отлича­лось и качественными особенностями, поскольку являлось не со­циалистическим, не правом диктатуры пролетариата, а лишь на­родным правом, социальная база которого была иной, чем в РСФСР и союзных с ней республиках. В Бухарской Народной Рес­публике не было издано единого закона об отмене всей дорево­люционной правовой системы. Отмена старых правовых институ­тов проводилась отдельными конкретными актами, притом не всегда последовательно. В Бухаре сохранялась первоначально частная собственность на средства производства. В том числе на­ционализация земли проходила весьма своеобразно, отлично от того, как это делалось в России. Почти полностью сохранилось старое семейное право, хотя было объявлено о равноправии жен­щины с мужчиной. Своеобразно применялось российское право. По договору, заключенному еще в конце 1920 г., в БНСР могли вводиться российские законы, однако только актами самой Бухар­ской республики. Первоначально таких случаев не было, хотя фак­тически нормы российского гражданского и трудового права не­редко применялись[68].

Наконец, следует отметить особый комплекс — право Дальне­восточной Республики. Не будучи социалистическим, ни даже со­ветским, оно имело некоторые буржуазно-демократические черты. Так, здесь допускались частная собственность на средства произ­водства, частные компании.

Конституция ДВР. принятая несколько позже, в 1921 г., даже внешне отличалась от всех советских конституций. Она исходила из конструкции: территория — население — власть, распадаясь на соответствующие разделы[69].

Бели говорить о системе социалистического права, то в период гражданской войны все более четко складываются его отрасли.

Финансовое право. На этой отрасли права, естественно, отра­зилась политика военного коммунизма. Постепенный отказ от ры­ночных отношений делал, по существу, бессмысленной и ненуж­ной финансовую систему, что привело в конце концов к ее прак­тическому развалу. Но, судя по всему, руководители государства не очень горевали по ней, веря, что путь к социализму как раз и состоит в том, чтобы постепенно перейти к непосредственному продуктообмену, исключающему необходимость денег и вообще финансовой системы.

В соответствии с Конституцией в 1918 и 1919 гг. принимались полугодовые бюджеты. Правда, утверждали их с опозданием, уже в ходе исполнения, даже ближе к концу бюджетного периода. Что же касается 1920 г., то бюджет на этот год вообще не принимался. Вместо него были приняты «временные расходные расписания». Неоднократно выделялись и сверхсметные ассигнования на раз­личные нужды. В частности, при создании новых независимых республик, в первой половине 1919 г. на их нужды направляли достаточно крупные суммы. Во втором полугодии бюджеты западных республик были просто включены в бюджет РСФСР.

Поначалу сохраняется прежняя налоговая система. Даже в де­кабре 1918 г., когда уже были запрещены ссылки на «законы свергнутых правительств», в финансовом законодательстве их еще можно было найти.

В конце 1918 г. делается попытка установления единовремен­ных чрезвычайных налогов, в том числе 10-миллиардного всерос­сийского. Однако не только чрезвычайные, но и обычные налоги собирать становится все труднее. Идущая национализация про­мышленности, ликвидация частной торговли практически исклю­чают возможность взыскания налогов с буржуазии. Государствен­ные предприятия, лишенные хозяйственной самостоятельности, тоже исключаются из налогообложения, с них просто нечего брать. Доходы населения (заработная плата и пр.) натурализуются и поэтому уже не могут облагаться налогом. Тем не менее в той мере и в то время, пока налоги еще существуют, применяется классовый принцип обложения: усиленное взимание с имущих слоев, умеренное со средних и полное освобождение малоимущих. Впрочем, средние слои, например середняк в деревне, вообще ук­лоняются от налогов, и государству приходится примириться с этим фактом.

Отменяются таможенные сборы, а в феврале 1920 г. и косвенные  налоги,  которые большевики  всегда считали  несправедли­выми.

Оскудение источников доходов не может не отразиться на де­нежной системе. Всевозрастающий дефицит бюджета приводит к традиционному средству борьбы с ним — увеличению ничем не обеспеченной денежной эмиссии. Дело усугубляется тем, что зо­лотой запас дореволюционной России попал в руки белых, Колчака и был использован на нужды колчаковской армии, а также просто растащен. Если вначале еще принимаются специальные решения о дополнительной денежной эмиссии с определением ее сумм, то уже летом 1919 г. начинают печатать деньги без всякого ограничения. В результате с июля 1919 по июль 1921 г. денежная масса выросла в 54 раза, а ценность рубля упала в 800 раз. Было разрешено печатать деньги также в Туркестанской республике, но в конце 1920 г. право эмиссии у Ташкента было отобрано, а тур­кестанские деньги обменены на общероссийские из расчета 10 за 1 рубль.

В поисках денег государство пытается пополнить казну за счет продажи культурных ценностей, антикварных изделий, попавших теми или иными путями в государственные руки.

Политика военного коммунизма привела и к свертыванию бан­ковской деятельности. В декабре 1918 г. Народный банк был слит с казначейством, а в 1919 г. в него влились страховые компании. В, 1920 г. Народный банк был вообще упразднен, а его функции переданы Наркомфину, причем кредитные операции прекрати­лись.

Подобные мероприятия проводились и на Украине с учетом, конечно, особенностей гражданской войны на ее территории, под­вергавшейся неоднократным захватам разного рода белогвардей­цев и интервентов. Подобно России, здесь частные банки были объединены с Народным банком Украины, а он в свою очередь в 1919 г. объединился с Нарбанком РСФСР. Как и в России, здесь тоже была проведена ревизия банковских сейфов, однако изъятие Ценностей проводилось более либерально: ему не подлежали «тру­довые ценности».

Гражданское право. Стремление перейти от товарно-денеж­ных отношений к бестоварному продуктообмену, от рынка к рас­пределению привело к существенному изменению основных ин­ститутов гражданского права. Продолжилось сужение сферы ре­гулирования имущественных отношений нормами гражданского права, место которых теперь занимают административные нормы. Изменяется соотношение между важнейшими гражданско-право­выми институтами: вещным, обязательственным и наследствен­ным правом. Особое внимание законодатель уделяет вещному Праву.

В декретах Советской власти центральное место занимает ин­ститут права собственности. Законодательство знает две формы собственности: государственную и частную; собственность кооперативов рассматривается как разновидность частной, если речь идет о «старой», т.е. дореволюционной, кооперации, и государст­венной, если это касается коммун, поскольку последние создава­лись за счет национализированного имущества прежних помещи­ков (земли, инвентаря, скота и пр.).

Продолжается национализация различных объектов собствен­ности. В августе 1918 г. был издан Декрет об отмене права част­ной собственности на недвижимости в городах, в ноябре 1918 г. национализированы торговые оптовые и розничные предприятия и страховые компании, а в 1920 г. — средние и мелкие промыш­ленные предприятия. По декретам, принятым 26 ноября 1918 г. и 30 июня 1919 г., могли объявляться достоянием республики про­изведения творческого труда (научные, литературные, музыкаль­ные, художественные), а также изобретения.

В годы гражданской войны широкое распространение получа­ют государственные монополии. Помимо сокращения до миниму­ма спекуляции, в Советской России введение государственных мо­нополий должно было способствовать переходу к прямому про­дуктообмену.

Статус частной собственности также менялся. Из «священной и неприкосновенной» она превратилась в наименее защищенную законом. Распространенными в годы войны были реквизиция[70] и «контрибуция», ограничивалось право распоряжения имущест­вом. Так, постановлением НКК) была запрещена продажа стро­ений в сельских местностях.

Центральный институт гражданского права — обязательствен­ное право — тесно связан с состоянием рыночных отношений. Эк­вивалентный обмен — база для развития договорного права, да и иные обязательства — из причинения вреда, из спасания, даже из неосновательного обогащения, опираются на товарно-денежные отношения. Поскольку большевики взяли курс на искоренение то­варно-денежных отношений, постольку из гражданского права по­степенно исчезает и такой раздел, как обязательственное право. Юридически старые нормы обязательственного права не отмени­лись, они просто не использовались. Национализация промышленности и транспорта и подчинение управления ими единому центру привели в конечном счете к уничтожению договорных свя­зей как основы хозяйственных отношений. Продуктообмена между городом и деревней тоже не получилось, поскольку не было достаточного количества промышленных товаров для обмена на сельскохозяйственную продукцию. Серия декретов, принятых ле­том 1918 г., об обязательном обмене продуктов сельского хозяй­ства (прежде всего хлеба), установлении твердых цен на хлеб и другие продукты не привела к уничтожению торговли хлебом, официально называемой спекуляцией, усилилось насильственное изъятие запасов зерна.

Торговля товарами промышленного производства также была существенно преобразована. Вначале национализировали рознич­ную и оптовую торговлю, затем сократился фактический товаро­оборот, поскольку промтовары использовались для обмена на сельхозпродукты и в качестве натуральной части заработной платы.

Деньги как всеобщий эквивалент перестали осуществлять свою роль. Денежная эмиссия привела, как уже отмечалось, к обесце­нению денег. Планировалось уничтожение их в самом ближайшем будущем. Расчеты между государственными предприятиями долж­ны были осуществляться безналичным способом, в частности че­ками Народного банка.

Разные услуги предприятиям и трудящимся предоставлялись бесплатно: пересылка писем, телеграмм, пользование телефоном, водопроводом, канализацией, газом, электроэнергией, жильем, транспортом.

В ряде нормативных актов ограничивалась возможность за­ключения договоров подряда, поставки, комиссии, а договор да­рения вообще отменялся. Тем не менее вовсе обойтись в хозяйст­венной жизни без договоров оказалось невозможно, и в ограни­ченных рамках они все же применялись. Нормативные акты уста­навливали условия их заключения и действия.

Договор купли-продажи, хотя и имел основное применение в быту, регулировал также приобретение изделий, материалов, про­дуктов отдельными советскими учреждениями у частных произво­дителей. В повседневной жизни все больше использовался дого­вор мены, поскольку деньги постоянно обесценивались. Немало-Важную роль должен был играть договор купли-продажи во внеш­неторговых операциях. Ограничение его применения в этой области связывалось не с сужением сферы действия, а с переходом Монопольного права заключения договоров с иностранными государствами и фирмами к Наркомату торговли и промышленности, органу государства, с которым западные соседи пока не желали иметь никаких дел.

Особое внимание законодателя приковывала деятельность же­лезных дорог. Поскольку в годы гражданской войны все пере­возки осуществлялись государством, то, чтобы оградить его от ис­ков о возмещении ущерба за порчу или хищение груза, закон еще в августе 1918 г. ввел ограниченную ответственность перевозчи­ка за сохранность груза. Правила, касающиеся порядка перевоз­ки грузов, пассажиров, багажа, содержал принятый в 1920 г. Устав железных дорог. В связи с тем, что в 1920 г. перевозки стали осуществляться бесплатно, а грузы, перевозимые железны­ми дорогами, принадлежали государству, то железная дорога, со­гласно Уставу, не несла никакой материальной ответственности за утрату и повреждение груза (о частных грузах Устав не упо­минает).

Серьезные изменения произошли и в области найма жилья. До Октябрьской революции эти отношения регулировались нор­мами гражданского права: договором найма или, в ряде случаен, трудовым соглашением. После революции в этой сфере стали дей­ствовать главным образом нормы административного права: рек­визировались жилые (свободные и занятые) помещения, осущест­влялось принудительное выселение эксплуататоров из Москвы. После муниципализации жилых строений в городах этот процесс упростился. 25 мая 1920 г. СП К принял Декрет о принудительном подселении в квартиры, где имелись излишки жилой плошали. Тем самым была подведена правовая основа под институты поль­зования коммунальными квартирами, которые существовали и до революции, но только для бедняков. Теперь же так называемое уплотнение было направлено, с одной стороны, на решение жи­лищной проблемы — смягчение острой нехватки жилья, а с дру­гой — на ограничение привилегий имущих классов.

Семейное право. Кодекс законов об актах гражданского состо­яния, брачном, семейном и опекунском праве (КЗАГС) был ут­вержден ВЦИК 16 сентября 1918 г. Становление советского се­мейного права шло в остром противоборстве с церковью и ее идеологией. Проходивший в Москве с августа 1917 г. по 1918 г. Священный собор православной церкви вынес ряд определений в которых осуждались широкая свобода развода и гражданский брак. Собор призвал граждан России не вступать «на путь греха» и строго хранить церковные правила о браке. В этих условиях для государства было весьма важно вновь подтвердить те начала, ко­торые были установлены первыми советскими декретами, и тем самым показать непоколебимость занятой позиции по отношению к церкви.

С изданием Кодекса спешили еще и по другой причине. В это время кое-где на местах развились левацкие течения, искажавшие семейно-правовую политику, провозглашенную первыми декрета­ми о семье. Анархисты, возглавившие Совдепы в ряде губерний (в Саратовской, Владимирской и др.), издали в 1918 г. так назы­ваемые декреты о социализации женщин.

Подобные увлечения некоторых Советов представляли угрозу для государства не меньше, чем нападки со стороны церкви. Все это требовано от Советского государства более развернутого разъ­яснения политики в области регулирования отношений между по­лами. Это и было сделано изданием КЗАГС.

Подготовленный Наркоматом юстиции проект Кодекса рас­сматривался ВЦИК 16 сентября 1918 г. С докладами о проекте выступили большевики Д.И. Курский и А.Г. Гойхбарг. В прениях представительница фракции беспартийных во ВЦИК Н.А. Рославец выдвинула ряд идей, спорящих с некоторыми положения­ми проекта. Главной среди них была: никакого вмешательства го­сударства в брачные отношения. ВЦИК такую позицию не под­держал.

В разделе Кодекса «Брачное право», так же как и в Декрете о гражданском браке, указывалось на признание государством лишь гражданского брака. Кодекс уточнял и положения, опреде­лявшие судьбу церковных браков, заключенных до опубликования Декрета: они приравнивались к зарегистрированным в отделах загса. Устранялись такие препятствия для вступления в брак, как разноверие, монашество и состояние в иерейском и дьяконском санах, а кроме того, обет безбрачия. Кодекс 1918 г. распространил принцип единобрачия на всех граждан России (ст. 68). При об­суждении Кодекса во ВЦИК Н.А. Рославец расценила принцип обязательного единобрачия как «буржуазный пережиток» и пред­ложила его снять, но и это принято не было.

Кодекс установил единый возраст для вступления в брак — 18 Лет для мужчин и 16 лет для женщин, причем верхний предел не ограничивался.

По Кодексу был расширен круг лиц, между которыми могли заключаться браки (снимался запрет вступать в брак со свойственниками и с дальними родственниками). Без особых разрешений стали допускаться браки между двоюродными братьями и се­страми, между дядями и племянницами, между тетками и племян­никами. Запрет относился лишь к родственникам по прямой вос­ходящей и нисходящей линиям, а также к полнородным и непол­нородным братьям и сестрам. При обсуждении Кодекса было вы­сказано предложение снять и такой запрет.

Кодекс не требовал от вступающих в брак разрешения роди­телей, опекунов или попечителей, а лицам, состоявшим на воен­ной или гражданской службе, не требовалось испрашивать дозво­ления начальства. В отличие от церковных правил, по которым не допускалось вступление в четвертый брак, гражданский брак мог заключаться последовательно любое число раз. Нарушение усло­вий вступления в брак влекло за собой его недействительность. Новое право перестало рассматривать как преступные многие прежде каравшиеся деяния: прелюбодеяние, так называемое кро­восмесительство и др.

Вопрос о прекращении брака был развит Кодексом в духе Дек­рета о расторжении брака. Осенью 1918 г. на сессии ВЦИК, при­нявшей Кодекс, А.Г. Гойхбарг, приведя статистические данные, заметил, что только в одной Москве до июля 1918 г. было подано около 5 тыс. заявлений, из которых можно было увидеть, как жен­щины наравне с мужчинами «прибегали к способу раскрепощения себя»[71].

Равноправие женщины с мужчиной подчеркивалось и решени­ем вопроса о гражданстве супругов. В Кодексе оговаривалось (ст. 103), что перемена гражданства могла последовать только по специально выраженному желанию жениха или невесты. Совет­ское право впервые в истории закрепило такой принцип. Спустя 40 лет он стал нормой международного права и был включен в разработанную и принятую в рамках ООН Конвенцию о граждан­стве замужней женщины (1957 г.). Аналогично решался Кодексом и вопрос о месте жительства супругов. Жена не обязана была сле­довать за мужем в случае перемены им места жительства. В об­ласти имущественных отношений Кодекс сохранял принцип раз­дельной собственности мужа и жены.

Кодекс закреплял важный принцип, о котором не говорилось в первых советских декретах: внебрачные дети приравнивались к рожденным в браке. Отцовство в случае спора устанавливалось судом. На установленного отца возлагалась обязанность участво­вать в расходах, связанных с беременностью, родами и содержа­нием ребенка (ст. 143). Если обнаруживалось, что мать ребенка в момент зачатия находилась в близких отношениях одновременно с несколькими лицами, то, несмотря на то, что биологически воз­можен лишь один отец, суд мог обязать участвовать в указанных расходах всех ответчиков (ст. 144).

Кодекс возложил обязанность по взаимному содержанию не только на родителей и детей, но и на других родственников по восходящей и нисходящей линиям, а также на полнородных и неполнородных братьев и сестер. Кодекс законов об актах граждан­ского состояния отменил институт усыновления.

Кодекс 1918 г. явился основным законодательным актом в об­ласти семейного права. Он действовал без каких-либо изменений на протяжении восьми лет и содействовал раскрепощению жен-шин, уравнению их в правах с мужчинами и развитию их граж­данского самосознания.

Трудовое право. Важнейшим нормативным актом этого перио­да стал Кодекс законов о труде (декабрь 1918 г.). Кодекс закрепил завоевания трудящихся, достигнутые в результате победы Ок­тябрьской революции. Впервые в нем было провозглашено право граждан РСФСР на труд. Правда, в рассматриваемый период это право не могло гарантироваться Советским государством; однако само его провозглашение имело важное политическое значение. В Кодексе были закреплены основные положения, регулирующие порядок найма на работу и увольнения с нее, рабочее время и время отдыха, организацию охраны труда. Действие Кодекса рас­пространялось не только на государственные предприятия, но и на частные.

Конечно, очень многое из провозглашенного Кодексом не могло быть проведено в жизнь в обстановке гражданской войны и интервенции. В 1919-1920 гг. приняли значительное число актов, отменяющих нормы КЗоТ. Прежде всего здесь надо назвать Общее нормальное положение о тарифе от 2 мая 1919 г. и Общее Положение о тарифе от 17 июня 1920 г., которые не только опре­деляли способы оплаты труда, но и регулировали порядок найма и увольнения с работы и пр. По сути дела, Положения о тарифе сменили КЗоТ 1918 г.

Особое внимание в декретах по трудовому праву обращалось на привлечение граждан Советской Республики к общественно полезному труду. Конституция РСФСР, а вслед за ней и КЗоТ закрепили всеобщую трудовую повинность, т.е. устанавливалась обязательность груда для всех трудоспособных.

Советское государство, записав в Конституции 1918 г. прин­цип «не трудящийся, да не ест», стремилось к привлечению к об­щественно полезному труду буржуазии и других нетрудовых эле­ментов.

Цели учета всего трудоспособного населения республики долж­на была служить выдача всем трудящимся гражданам трудовых книжек, которые со временем должны были стать единственным удостоверением личности. Такой подход был обоснован. Для рес­публики трудящихся трудовая книжка должна была заменить пас­порт. Согласно Декрету СНК РСФСР от 5 октября 1918 г. «О тру­довых книжках для нетрудящихся» выдача продовольственных карточек обусловливалась наличием трудовой книжки и соответ­ствующих отметок в ней об отбывании трудовой повинности[72].

Условия гражданской войны наложили определенный отпеча­ток на методы привлечения к трудовой повинности. Руководству­ясь Декретом СНК РСФСР от 29 октября 1918 г. «Об отделах рас­пределения рабочей силы», государство сосредоточило в своих руках все сведения о наличии рабочих мест и безработных, чему способствовала национализация промышленных предприятий. Устройство на работу осуществлялось только через государствен­ные органы учета и распределения рабочей силы. При этом сво­бода заключения и расторжения трудовых договоров была в оп­ределенной мере ограничена. Отделы распределения рабочей си­лы могли направлять безработного на менее квалифицированную работу, чем он мог выполнять. В этом случае работник не снимал­ся с учета. При необходимости можно было направить безработ­ного в другую местность для устройства там на работу. Было из­дано постановление СНК РСФСР от 3 сентября 1918 г. «О вос­прещении безработным отказываться от работы». Наряд, направ­ляющий на работу, был обязательным и для предприятия. Воз­можность ухода трудящегося с работы по собственному желанию была затруднена: заявление об уходе поступало на рассмотрение профсоюзного комитета, и последний решал, удовлетворить его или нет. В 1919 г. был принят Декрет СНК РСФСР «О воспрещении самовольного перехода советских служащих из одного ведомства в другое».

Одним из наиболее действенных методов проведения трудовой повинности явились трудовые мобилизации. С их помощью госу­дарство укрепляло квалифицированными кадрами предприятия, как правило, оборонного значения. В необходимых случаях прак­тиковалась и милитаризация промышленных предприятий, т.е. перевод их работников на положение военнослужащих.

КЗоТ 1918 г. содержал главы, регулирующие рабочее время и время отдыха, а также труд женщин и детей на производстве. Ко­декс закреплял максимально возможную продолжительность ра­бочего времени и минимальную продолжительность времени от­дыха. На практике, при заключении коллективных договоров между работниками и администрацией, а также при выработке правил внутреннего трудового распорядка эти условия могли из­меняться. В частности, рабочие одного из предприятий Петрогра­да установили, что работа прекращается за 10 минут до обеда и на 2 часа раньше перед выходными днями. В то же время граж­данская война заставила увеличить в ряде случаев рабочий день и отменить отпуска.

Много сложных вопросов возникло при проведении в жизнь норм о труде подростков. Запрещая детский труд, законодатель исходил из интересов сохранения здоровья детей. Однако в усло­виях недостатка детских учреждений (школ, детских домов и ин­тернатов) увольнение детей с работы вело бы к увеличению дет­ской безнадзорности и связанной с ней преступности. Кроме того, достаточно часто дети являлись единственными кормильцами в семье. Поэтому практика пошла по пути допущения детского труда, за исключением подземных и вредных для здоровья работ.

Особую остроту приобрел в годы гражданской войны вопрос о воспитании социалистической дисциплины труда. Большую роль сыграли в этом деле рабочие дисциплинарные товарищеские суды, введенные Декретом СНК РСФСР от 14 ноября 1919 г.[73] Наруше­ния трудовой дисциплины были нередки. Особую опасность пред­ставляли прогулы. Для борьбы с ними СНК в 1920 г. принял Дек­рет «О борьбе с прогулами», предусматривавший обязательную отработку прогула. Укреплению трудовой дисциплины, повыше­нию производительности труда способствовала и система поощрений. Декреты СНК предлагали активнее использовать меры материального поощрения, в том числе премирование в натуральной Форме. Существенные изменения в годы гражданской войны произошли и в области социального страхования. Положение о социаль­ном обеспечении трудящихся, принятое Декретом СНК РСФС  31 октября 1918 г., еще называло в качестве основных источников средств для пособий и пенсий по социальному страхованию отчисления государственных и частных предприятий, но в связи е проведением политики военного коммунизма эти источники не действовали. Взамен социального страхования было введено со­циальное обеспечение из государственного бюджета для нетрудоспособных и безработных.

РСФСР была первой советской республикой, кодифицирован шей трудовые нормы, российский КЗоТ действовал и в Белорус­сии. Остальные советские республики использовали опыт Совет­ской России.

Земельное и природоохранительное право. В годы гражданской войны советское земельное и колхозное право развивало принципы первых декретов о земле. Положение ВЦИК «О соци­алистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалисти­ческому земледелию», опубликованное 14 февраля 1919 г., на ос­нове национализации земли вводило понятие «единый государст­венный земельный фонд». Статья 4 Положения устанавливала, что в основу землеустройства должно быть положено создание единого производственного хозяйства, снабжающего Советскую Республику наибольшим количеством материальных благ при на­именьшей затрате народного труда. Таким могло быть только коллективное хозяйство. Поэтому главное внимание в законодательстве первой половины гражданской войны уделялось разви­тию коллективного землепользования. Статья 3 Положения о со­циалистическом землеустройстве определяла единоличное хозяй­ство как временное и отживающее, основную роль в уничтожении эксплуатации должны были сыграть коллективные формы обра­ботки земли. В соответствии с этим устанавливался льготный по­рядок землеустройства социалистических форм хозяйств. В пер­вую очередь землю получали совхозы и коммуны, во вторую — артели и товарищества по совместной обработке земли, в последнюю очередь — единоличники.

Из всех форм колхозов закон выделяет сельскохозяйственную коммуну, наиболее распространенную в предшествующий пе­риод.

Однако теперь законодатель обращается и к другим формам — артелям, товариществам и пр. Положение не дает исчерпывающего перечня форм колхозов, полагаясь на революционное творчество крестьян.

Развертывание движения за кооперирование крестьянства со­провождалось принятием новых нормативных актов, регулирую­щих кооперацию крестьян. Если в первый год Советской власти уставы колхозов разрабатывались самими крестьянами и публико­вались в печати для всеобщего сведения, то в период гражданской войны Наркомзем принял Нормальный устав сельскохозяйствен­ной коммуны, в котором обобщался первый опыт колхозного стро­ительства. Устав определял цели создания коллективных хозяйств, размер вступительных взносов, степень обобществления имущест­ва, а также порядок распределения доходов. Надо отметить, что при распределении доходов в коммуне за основу бралось не ка­чество и количество труда, а установленная для каждой отдельной местности потребительская норма. Все, что оставалось сверх того, изымалось в пользу государства. Уравниловка в оплате труда и отсутствие средств для укрепления материальной базы коммун вели к экономической слабости коллективных крестьянских хо­зяйств. Они не могли стать экономической опорой Советского го­сударства.

В решениях VIII съезда Коммунистической партии был взят курс на прочный союз с середняком. Опора на середняка была важна не только с политической точки зрения. В земельном зако­нодательстве больше внимания стало уделяться единоличным хо­зяйствам. Особое место в связи с этим приобрела проблема пере­делов земли. Увидев, что при частых переделах земли пользовате­ли мало заботятся о росте ее производительности, государство пошло на ограничение переделов земли. Наметился переход к принципу устойчивости землепользования. Особенно ясно это вы­ражено в Декрете СНК РСФСР от 30 апреля 1920 г. «О переделах земли» и в Декрете ВЦИК и СНК РСФСР от 27 мая 1920 г. «Об Увеличении размера землепользования в трудовых хозяйствах».

При регулировании отношений земельное право учитывало специфику различных географических районов страны. Так, в средней Азии основное внимание законодателя было направлено на ликвидацию частной собственности на водные источники и рег­ламентацию порядка водопользования. 14 августа 1919 г. ЦИК Туркестанской АССР утвердил Временные правила по водопользованию в Туркестанской республике. Однако многие вопросы сельскохозяйственного водопользования здесь не получили своего отражения. Интерес представляет Временный водный закон в семиреченской области, принятый 3 апреля 1919 г. Вторым Чрезвычайным семиреченским областным съездом Советов. Этот норма­тивный акт был посвящен главным образом регулированию водо­пользования сельскохозяйственного назначения. Им был установлен институт трудового водопользования; определялся порядок потребления воды; в первую очередь воду предоставляли для личных нужд, затем для трудового землепользования и только пот», для промышленных надобностей. Своя водная норма была у каждой местности.

В годы гражданской войны закладывались основы советского природоохранительного права, формировались органы, к ведена которых относилась охрана природы. Единого акта об охране природных богатств не было, не существовал и орган, который ведал бы охраной всех природных ресурсов страны. Охрана и распоря­жение природными ресурсами в основном относились к компетенции местных Советов. Объекты же природы, имевшие общегосударственное значение, передавались в ведение соответствующих наркоматов.

Своеобразным лесным кодексом явился Декрет ВЦИК «О лесах», принятый еще в 1918 г. В нем закреплены права граждан и организаций на пользование лесом для получения топлива, стро­ительной и поделочной древесины и пр. Декрет определял и меры. способствующие охране леса и лесовосстановлению. Среди обя­занностей граждан значилась помощь лесоразведению как лич­ным трудом, так и уплатой специальных лесных сборов.

По Декрету леса оставались в ведении местных органов Советской власти. Он устанавливал особый режим для лесов, отнесенных к категории защитных: почвозащитные, водозащитные служащие «интересам гигиены», «памятники природы». Исполь­зование таких лесов согласно Декрету существенно ограничива­лось.

Практика первых послереволюционных лет выявила, что дело охраны природных богатств требует централизованного подхода. В период гражданской войны наметился переход от политики передачи природных ресурсов (за исключением полезных ископа­емых, которые все, кроме торфа, с первых дней революции находились в ведении центральных органов) в руки местных Сове юн к политике сосредоточения их в ведении соответствующих нарко­матов. Сначала это было сделано в отношении курортов. Курорты общегосударственного значения передавались в ведение Наркомздрава. одновременно он был вправе объявлять те или иные местности курортами общегосударственного значения. Согласно Декрету СН'К РСФСР от 20 марта 1919 г. в местностях с целеб­ными источниками устанавливались округа горной и санитарной охраны. Леса в этих зонах объявлялись защитными.

Следующим шагом в централизации дела охраны природы явился Декрет СНК РСФСР от 20 июля 1920 г. «Об охоте», кото­рым регулирование охотничьего дела было поручено Народному комиссариату земледелия. Этот Наркомат ведал как охотой, так и охраной промысловых животных. Таким образом, в руках одного органа сосредоточивались и охранительная, и промысловая функ­ции. Наркомзему предоставлялось право учреждать заповедники и заказники с целью разведения промысловых животных и птиц.

Уголовное право. Несмотря на военную обстановку, и, может быть, даже под влиянием ее в данный период делаются шаги к разработке норм Общей части уголовного права и к его кодифи­кации. Этой цели и послужили уже упоминавшиеся Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. Они стали прообразом Обшей части будущего кодекса.

Во введении к Началам излагались основные принципы совет­ского уголовного права и пути его развития, давалась оценка бур­жуазного уголовного права, обосновывалось назначение Руково­дящих начал. В разделе III впервые формулировались понятия преступления и наказания. Преступление характеризовалось как нарушение порядка общественных отношений, охраняемого уго­ловным правом. Хотя это определение еще не было вполне со­вершенным, однако уже здесь указываюсь на важнейший при­знак преступления — его общественную опасность и вытекаю­щую отсюда противоправность. Далее теоретически анализирова­лись конкретные вопросы, относящиеся к преступлению и нака­занию, в частности, о стадиях осуществления преступления, о со­участии.

Раздел VI Руководящих начал был посвящен видам наказаний, которых насчитывалось 16. При этом здесь сочетаются беспощад­ные кары для тяжких преступников (расстрел, объявление вне закона и т.п.) и мягкие, воспитательные меры (внушение, общест­венное порицание, объявление бойкота).

В разделе VII говорилось об условном осуждении. Оно широко применялось в это время и имело большое воспитательное значение как для самого преступника, так и для всего общества.

Руководящие начала по уголовному Ирану РСФСР, несомненно обладая некоторыми недостатками, в полом были удачным опытом кодификации. По этой причине они практически без изменений были восприняты на Украине, в Белоруссии, в Закав­казье.

Что касается Особенной части уголовного права, то условия периода интервенции и гражданской войны определили ее на­правленность прежде всего против контрреволюционных преступ­лений. Враги Советской власти организовывали мятежи, шпио­наж, террористические акты. С самого начала войны они приме­нили методы белого террора, организовав убийства виднейших де­ятелей Советского государства, покушение на убийство В.И. Ле­нина.

В ответ на это Советское правительство объявило красный террор против «лиц, прикосновенных к белогвардейским органи­зациям, заговорам и мятежам»[74]. Красный террор привел, в част­ности, к применению института заложников. Бывшие эксплуата­торы, полицейские, генералы, офицеры из тех, которые не хотели служить в Красной Армии, помещались в концентрационные ла­геря[75]. В случае совершения кем-либо террористических актов против деятелей Советской власти определенная группа заложни­ков подлежала расстрелу с обоснованием применения к ним такой меры. Списки расстрелянных публиковались для всеобщего сведения.

По утверждению итальянского историка Дж. Боффы, на ране­ние В.И. Ленина в Петрограде и Кронштадте ответно расстреляли в общей сложности 1000 контрреволюционеров. Практика крас­ного террора длилась в основном до ноября 1918 г.[76]

Институт заложников не был изобретением Советской власти. Его применяло еще царское правительство в колониальных вой­нах. После революции первыми стали брать заложников белогвар­дейцы, о чем свидетельствует А.И. Деникин. Правда, заложников вовсе не всегда расстреливали. Существовала, например, практика обмена заложниками между белыми и красными. Тем не менее даже в 1919 г. В.И. Ленин писал по поводу института заложников: «...При обострении опасности употребление этого средства необ­ходимо, во всех смыслах, расширять и учащать»[77]. Несколько позже такой опыт был перенят в Бухарской Народной Советской республике, хотя и своеобразно. В ходе борьбы с басмачеством там брали заложников из уважаемых местных людей для гарантии сохранности телеграфных и телефонных линий[78].

В целях усиления борьбы с контрреволюционными преступле­ниями было издано несколько инициальных декретов. В них под­тверждалось право ВЧК осуществлять непосредственное подавле­ние вооруженных выступлений против Советской власти, а также определялись другие случаи, когда ВЧК имела право применить непосредственное подавление.

Другое важное направление развития уголовного права свя­зано с воинскими преступлениями. Уголовное право своими спе­цифическими методами боролось за создание крепкой и органи­зованной Красной Армии, решало задачу организации оборо­ны страны. Особое внимание было обращено на дезертирство. Л.И. Деникин, кажется, прав, что во все армии того времени, не только белые, но и красную, народ шел «с превеликим нежелани­ем»[79]. Отсюда и массовое дезертирство. Для борьбы с ним было издано несколько законов. Суды располагали весьма широким ди­апазоном наказаний за дезертирство — от штрафа до расстрела. Это позволяло отделить злостных дезертиров от дезертиров по не­сознательности.

Уже в первый, трудный, период (Советское государство объ­явило решительную войну такому мерзкому явлению, как пьянст­во. В декабре 1919 г. CI1K РСФСР принял постановление, уста­новившее уголовную ответственность за незаконное производство спиртных напитков и даже за появление в нетрезвом виде в об­щественных местах.

Развитие законодательства о контрреволюционных, воинских и других преступлениях расширяло число видов и родов преступ­лений, предусмотренных законом.

Уголовный процесс. В период гражданской войны процессу­альное право продолжало развиваться на тех же принципах, ко­торые были установлены с образованием Советского государства. Война не вынудила менять коренные основы уголовного процесса, хотя, конечно, потребовала определенных изменений в нем.

Как и в предшествующий период, существование общей и трибунальской систем обусловило и различия в процессе. Положения о народном суде 1918 и 1920 гг. подчеркивали, что судьи безусловно должны руководствоваться законами, хотя как дань време­ни не исключалось в качестве непосредственного источника нрав_а применение и революционного правосознания. В отношении же трибуналов законодательство настойчиво подчеркивало, что их приговоры не ограничены ничем в выборе санкций, и только если трибунал хочет применить меру наказания ниже предусмотренной в законе, то он должен это специально обосновать.

Такое положение вытекало из подсудности народных судов и трибуналов. Поспевая за жизнью, закон не раз менял соотношение подсудности между судами и трибуналами, но при всех условиях к ведению последних относились более тяжкие преступления, прежде всего контрреволюционные.

Положение о народном суде, принятое в ноябре 1918 г., исхо­дя из принципа интернационализма, установило правило, по ко­торому судоговорение производится на местном языке. Закреп­лялись также принципы гласности, состязательности судопроиз­водства.

Дознание по уголовным делам возлагалось на милицию, а след­ствие — на следственные комиссии, которые могли поручать про­ведение отдельных следственных действий своим членам. Однако на важнейших процессуальных этапах комиссия выступала только коллегиально (возбуждение или прекращение следствия, передача дела в суд и пр.). В предварительном следствии допускалось учас­тие защитника. В неотложных случаях следствие могло возлагать­ся и непосредственно на постоянных судей.

При выборе доказательств суд не был связан никакими фор­мальными требованиями, он мог признавать любые доказательст­ва и требовать в необходимых случаях дополнительных. Получил признание институт отвода судей. Судьи могли отводиться по тре­бованию участников процесса. Однако отвод по инициативе самих членов суда теперь не предусматривался.

Положение о народном суде, как и прежде, не признавало апелляцию, а закрепляло кассационный порядок обжалования приговоров. В качестве кассационной инстанции выступал Совет народных судей, который мог отменить приговор с передачей дела в другой суд своего судебного округа. Устанавливался кассацион­ный срок — месяц.

Положение о народном суде, принятое в 1920 г., несколько из­менило порядок судопроизводства. Оно отказалось от института следственных комиссий, поручив следствие единоличным народным следователям. При местных отделах юстиции работали следователи по важнейшим делам. Такие же следователи были и при Наркомате юстиции.

Изменилась организация обвинения и зашиты. Прежние кол­легии для этих целей теперь отпали. Обвинение поручалось обви­нителям, назначаемым губернскими исполкомами. В процессе могли участвовать и общественные обвинители. Защитниками приглашались граждане по спискам, составляемым исполкомами местных Советов, способные выполнить такие обязанности. Ими могли быть и консультанты, состоящие при отделах юстиции. Тех и Других приглашали только на необходимое время и с оплатой по месту постоянной работы, подобно народным заседателям.

Оба Положения предусматривали функционирование народ­ного суда в двух составах — с двумя и шестью народными засе­дателями. Более серьезные дела рассматривались во втором соста­ве. Такой порядок соединял в себе два преимущества: с одной стороны, участие шести заседателей по сложным делам обеспечи­вало большую объективность и основательность судебного разби­рательства, с другой стороны, в нем не было громоздкости суда присяжных с его 12 заседателями и процессуальным формализ­мом. Закон предусматривал при этом, что народные заседатели равны в правах с постоянным судьей. Больше того. Положения называют их даже «очередными судьями».

Допускалось вынесение приговора немедленно, если подсуди­мый признавал себя виновным. Новое Положение (1920 г.) сокра­тило кассационный срок до двух недель.

Порядок производства дел в трибуналах был определен Поло­жением о революционных трибуналах 1919 г. Трибуналы состояли из председателя и двух членов. Участие заседателей здесь не пред­усматривалось, но по закону весь состав трибунала должен был избираться на месяц не из профессионалов, а из ответственных работников губернии. Устанавливался месячный срок производст­ва следствия.

Кассация допускалась и в трибуналах, но срок принесения жа­лобы ограничивался 48 часами. Второй инстанцией для трибуна­лов выступал Кассационный трибунал при ВЦИК.

Новое Положение о трибуналах, принятое Президиумом ВЦИК в 1920 г., установило единый процессуальный порядок для всех видов трибуналов (общих, военных, железнодорожных). Оно изменило взаимоотношения трибуналов с органами ВЧК. Закон указывал, что Революционные трибуналы республики «учрежда­йся со специальной целью рассмотрения дел, направляемых к

ним Чрезвычайными Комиссиями, Особыми Отделами и Комис­сиями по борьбе с дезертирством...» Соответственно органы ВЧК лишались судебных функций и внесудебных полномочий, т.е. права применения внесудебной репрессии. При этом устанавли­валось, что одним из членов трибунала должен быть представи­тель ЧК. Состав трибунала стали избирать на три месяца.

Несмотря на чрезвычайный характер полномочий трибуналов, в их деятельности сохранялись принципы состязательности, глас­ности, обеспечивалось право подсудимого на защиту. Закон уста­навливал оригинальное правило, по которому протест на мягкость приговора и оправдательный приговор мог быть принесен любым гражданином республики.

На Украине развивалось свое процессуальное законодательст­во, однако основные принципы его были идентичны российским, что не исключало, конечно, некоторого своеобразия. Так, здесь был издан единый закон, регламентирующий права народных судов и трибуналов — Временное положение о народных судах и революционных трибуналах УССР 1919 г. Одно время на Украине не признавалась кассация приговоров революционных трибуна­лов. Осужденный мог просить только о помиловании.

Аналогично российскому строилось право Белоруссии и Литвы, в основу которого первоначально легло Положение о на­родном суде РСФСР 1918 г. В Латвии тоже сначала действовало российское Положение о народном суде, затем замененное своим собственным. Поскольку в Латвии в первую очередь создавались трибуналы, то первоначально им же были подсудны и общеуго­ловные дела. Так продолжалось до последних месяцев существо­вания республики, когда общая судебная сеть была вынуждена свертываться. Спецификой уголовного процесса в Латвии было полное отсутствие института обжалования приговоров трибуналов и некоторое ограничение кассации (по мелким делам) в народных судах. Были и другие, менее существенные различия.

Гражданская война явилась наиболее острой формой классо­вого противоборства. При этом расстановка сил была достаточно сложной. Конечно, главными противниками выступили трудящиеся и свергнутые эксплуататоры. Однако в борьбе участвовали и другие социальные силы, порой мигрировавшие из одного лагеря в другой и создававшие различные временные коалиции. Особен­но важно отметить роль крестьянства в войне. Крестьяне, получив

землю от Советской власти, первоначально оказали ей ощутимую поддержку. Однако введение продразверстки, вообще политика военного коммунизма вызвали не только недовольство, но и от­крытое сопротивление достаточно широких крестьянских масс. Лишь реальная угроза восстановления дореволюционных поряд­ков, потери земли, возвращения помещиков определила осознан­ный выбор крестьянства вновь поддержать Советскую власть, что в большой мере и определило ее победу в гражданской войне. В гражданскую войну вмешались и иностранные интервенты, в общем они помогали белогвардейцам, но имели и собственные ко­рыстные цели. Даже А.И. Деникин и А.Ф. Керенский считают, что интервенция принесла несомненный вред нашей стране[80].

Своеобразная экономическая политика военного времени — военный коммунизм — была главным образом вызвана необходи­мостью мобилизовать все силы на борьбу с врагом. Однако и в Коммунистической партии, и в руководящих кругах Советского государства была вера, что военный коммунизм и есть нормаль­ный путь обобществления средств производства, путь к социализ­му. В истории нашей страны военный коммунизм явился крайней формой полною отрицания товарно-денежных, рыночных отно­шений.

Советское государство сыграло громадную роль в победе над интервентами и белогвардейцами. Оно сосредоточило руководст­во обществом и непосредственно осуществляло революционные мероприятия, направленные на борьбу с врагом и строительство новой жизни.

Возникают многие советские республики. Различные народы на западных и южных рубежах России обретают свою националь­ную государственность. Именно Советская власть обусловливает возникновение или восстановление национальной государствен­ности в Прибалтике и Закавказье, а также у других народов Рос­сии. Федеративная сплоченность новых советских республик во­круг РСФСР, а также развитие самой Российской Федерации яви­лись одним из условий победы над интервентами и белогвардей­цами. Это был этап на пути дальнейшего развития формы госу­дарственного единства Советской страны.

В годы гражданской войны происходит укрепление правовой системы. Собственно говоря, складывается даже три типа право­вых систем — социалистическая, народная и специфическая система ДВР. При всем их несовершенстве они обеспечили как по­беду над врагом, так и условия для развития советского права.

Интервенция и гражданская война затруднили, но не прекра­тили социальных преобразований. Победа над врагами открыла возможности для полного восстановления и дальнейшего развишя народного хозяйства, подъема культуры, для строительства соци­алистического общества.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава   3

ГОСУДАРСТВО И ПРАВО В ПЕРИОД НЭПА (1921-1929)

 

§ 1. Послевоенный мир и «новая экономическая политика»

 

К началу 1921 г. гражданская война в нашей стране в основном закончилась, лишь кое-где на окраинах еще шли бои. В Грузии большевики боролись за свержение меньшевистского правитель­ства, В Туркестане Советская власть воевала с басмачами. А на Дальнем Востоке героическая Народно-освободительная армия ДВР в одиночку билась с японцами и белогвардейцами. По на основной территории советских республик гражданская война за­тихла.

Интервенты были вынуждены убедиться в бесперспективности своих действий. По словам британского премьер-министра Д. Ллойд Джорджа, «...когда стало ясно, что их (белогвардейцев. — Авт.) стремление к власти обречено на неудачу и что русский народ окончательно отдает свои симпатии большевистскому режиму, наш уход стал неизбежен...»[81]. Конечно, победа Советского госу­дарства над интервентами не обошлась без потерь, в том числе и территориальных.

Польша, организовавшая поход на нашу страну и сначала до­бившаяся успеха, была позже отброшена назад. Красная Армия Дошла в 1920 г. почти до Варшавы, правда, потом ей пришлось вернуться на исходные рубежи. Был заключен мирный договор на не очень выгодных для Советской страны условиях: она потеряла Западную Белоруссию, которая даже Версальской мирной конфе­ренцией в 1919 г. была признана по так называемой линии Кер­зона за Россией.

До 1918 г. Западная Украина принадлежала по преимуществу Австро-Венгрии, хотя еще Российская империя давно претендо­вала на нее, опираясь на исторические корни, связывавшие когда-то эти земли с Древнерусским государством. После распада Австро-Венгрии осенью 1918 г. в Галиции в ноябре образовалась так называемая Западноукраинская Народная Республика (ЗУНР). В январе 1919 г. она заключила соглашение с петлюровской Ди­ректорией о совместной борьбе с Советской властью. Реальным же врагом ЗУНР была Польша, стремившаяся в это время захва­тить ее земли. Советская Украина как раз предлагала свою по­мощь в борьбе против этого общего врага. В июне 1919 г. Антанта разрешила Польше оккупировать Западную Украину. Однако и июле 1920 г. в условиях победного наступления Красной Армии на Польшу была образована Галицкая Социалистическая Совет­ская Республика, собиравшаяся объединиться с Советской Украи­ной, она просуществовала всего 52 дня. По договору о перемирии между советскими республиками и Польшей БССР и Украина от­казались от притязаний на земли западнее установленной грани­цы, что было закреплено и окончательным мирным договором, подписанным советскими республиками с Польшей в марте 1921 г. и ратифицированным ВЦИК уже в апреле[82]. Это не означало при­знания прав Польши на Галицию, поскольку на основании Сен-Жерменского мирного договора 1919 г. государственный сувере­нитет над Восточной Галицией принадлежал Антанте, а Польша считалась лишь оккупирующей державой. Но в 1923 г. Совет по­слов стран Антанты, несмотря на протесты РСФСР и УССР, при­нял решение о включении Восточной Галиции в состав Польши.

Была потеряна и Прибалтика: к началу 1920 г. Советскую власть здесь свергли. Возникли буржуазные государства. Совет­ская Россия пошла на значительные уступки им, в том числе и территориальные, передав, в частности, исконно русские земли, заселенные русскими. Литва получила Вильну и Виленский край, однако очень скоро этот район был отнят у нее Польшей. Литва стала государством в рамках всего одной прежней Ковенской гу­бернии.

Исход гражданской войны и интервенции убедительно пока­зал, что вооруженной силой Советскую Россию и союзные с ней республики не возьмешь. А потому началось постепенное призна­ние Советского государства. Этот процесс привел к известной 1е-нуэзской конференции.

В конце 1921 г. Советская Россия обратилась к Антанте с предложением провести международную конференцию для под­ведения итогов войны. Антанта откликнулась на это предложение, рассчитывая на взыскание долгов с Советской России. Весной 1922 г. в Генуе была созвана конференция. Западные державы предъявили счет Советской Республике по старым долгам доре­волюционной России, а также за национализацию предприятий и Прочего имущества, проведенную Советской властью. В свою оче­редь советская делегация, которую возглавлял нарком иностран­ных дел Г.В. Чичерин — потомственный российский дипломат и видный деятель Коммунистической партии, — предъявила свой счет. В результате оказалось, что не Россия в долгах у Запада, а западные державы еще должны нам. Впрочем, советские дипло­маты не возражали против постановки вопроса о возвращении долгов, но лишь при условии предоставления Советскому государ­ству займов, необходимых для подъема хозяйства. Кроме того, За­паду предлагалось широкое поле деятельности в Советской Рос­сии, в особенности всякого рода концессии.

Западные державы не согласились на эти предложения, и кон­ференция зашла в тупик. Тем не менее в ходе конференции Рос­сии удалось подписать в пригороде Генуи — Раппало сепаратное соглашение с Германией о взаимном отказе от претензий. Это по­ложило начало миролюбивым взаимовыгодным отношениям меж­ду Россией, а потом и Советским Союзом и Германией, длившимся затем до самого прихода к власти Гитлера.

Историческое значение Генуи и в том, что усилилось призна­ние Советской России на международной арене.

Переход к миру ставил перед страной новые сложные задачи, прежде всего в хозяйстве. Экономическое положение было ужас­ным. Нужно было восстанавливать хозяйство, отброшенное по не­которым показателям на два века назад. Военный коммунизм не создавал экономических стимулов для развития производства, ибо работник, прежде всего крестьянин, не был лично заинтересован в его расширении. Наоборот, он стал производить продукции не больше, чем могла потребить его семья.

Очень сложна была и политическая обстановка в стране. Воен­ный коммунизм создавал социальное напряжение. Крестьянство, еще терпевшее продразверстку, опасаясь возвращения помещи­ков, теперь, когда эта угроза отпала, перестало мириться с изъ­ятием произведенной продукции. Грозным предупреждением влас­тям явилось известное Тамбовское восстание, оно проходило уже не только под экономическими, но и под политическими лозунгами. На его подавление была брошена даже регулярная армия во главе с бывшим царским офицером и будущим советским марша­лом Тухачевским[83].

Жизнь диктовала: нужно уходить от прежних методов эконо­мического и политического руководства. Об этом и пошла речь на X съезде РКП(б). Основным звеном новой экономической по­литики, сокращенно именуемой нэпом, явился переход от прод­разверстки к продналогу. Государство теперь стало забирать лишь часть произведенной крестьянином продукции и создавало про­изводителю возможность продать остальное на рынке, а следова­тельно, улучшить свою жизнь. Переход к продналогу означал воз­вращение к рыночным отношениям в экономике, прежде всего в сельском хозяйстве.

К рыночным отношениям перешли и в промышленности. Часть ее, не очень большая, была денационализирована или пере­дана в аренду частным владельцам, в том числе иностранному ка­питалу, на основе концессии. Большая же часть, оставаясь госу­дарственной, была, тем не менее, переведена на хозрасчет, т.е. ее поставили в такие условия, чтобы предприятие как минимум оку­пало свою работу, действовало безубыточно. Именно на этой базе шло развитие экономики в 20-х гг.

Нэп позволил восстановить народное хозяйство. Однако вско­ре встал вопрос: каким путем идти дальше? Длительное сосуще­ствование капитализма и социализма в стране было невозможным. Следовательно, надо было выбирать или то, или другое. В начале 1922 г. на XI съезде партии Ленин заявил: «Мы год отступали. Мы должны теперь сказать от имени партии: достаточно! ...Теперь цель выдвигается другая — перегруппировка сил»[84]. Однако путей к перегруппировке Ленин не указал. Ничего не было сказано об этом и в. решениях съезда. И все же очевидно, что речь об отказе от нэпа в 1922 г. еще не шла. В конце этого года, готовясь к до­кладу на X Всероссийском съезде Советов, В.И. Ленин в своем конспекте записал: «...Как подойти ...к социализму? ...Не иначе, как через нэп»[85].

А вскоре он сформулировал свое видение перехода к социа­лизму через нэп: кооперирование всех граждан, главным образом крестьянства, при сохранении государственной собственности на

землю, промышленность и иные средства производства в условиях диктатуры пролетариата[86]. В этой формуле еще было много неиз­вестных, но «решить уравнение» Ленин уже не успел.

После смерти Ленина в январе 1924 г. руководство правящей партии постепенно пошло по линии свертывания нэпа и в деревне, и в городе. Однако вопрос, куда и как идти, оставался.

 Довоенный объем производства хлеба был достигнут, но это был нищенский уровень. Несмотря на общую бедность, Россия до революции вывозила хлеб, руководствуясь принципом — «не до­едим, да вывезем». Теперь же потребности в хлебе увеличились, потому что в 1925 г. был взят курс на индустриализацию страны, а значит, росло городское население. Кроме того, нужна была ва­люта для приобретения машин за границей, которую традиционно давал хлеб. В силу всего этого на внутреннем хлебном рынке воз­ник дефицит, чем не преминули воспользоваться крестьяне, взвин­тившие цены на зерно или придерживающие его до нового взлета цен. Поднимать цены на хлеб побуждало крестьян и подорожание промышленных товаров. Промышленность в погоне за рентабель­ностью пыталась найти выход в повышении цен на свою продук­цию. В результате крестьянин за свою работу получал все меньше и меньше. Против крестьян, придерживающих хлеб, начали при­нимать административные меры, которые, по существу, напоми­нали политику военного коммунизма.

Стал свертываться постепенно нэп и в промышленности. По­литика индустриализации означала расширение и укрепление го­сударственного сектора, который начал вытеснять сектор част­ный. Однако частное промышленное производство и до этого было не слишком велико. Частник, или, как тогда говорили, нэп­ман бросился в основном в торговлю, где легче и быстрее можно было достигнуть максимальных прибылей.

Таким образом, в конце 20-х гг. назрели серьезные изменения в экономике нашей страны, в общественном строе. Страна стояла на пороге коренной ломки общественных отношений.

 

§ 2. Развитие советской федерации перед образованием СССР

 

Взаимоотношения советских республик в 1921-1922 гг. При пере­ходе к мирному строительству перед государством с новой силой встали задачи укрепления федеративных отношений между не­зависимыми советскими республиками. X съезд РКП(б) в марте 1921 г. в резолюции «Об очередных задачах партии в националь­ном вопросе» подчеркнул, что упрочение государственно-право­вых связей советских республик — единственный путь спасения от империалистической кабалы и национального гнета. Развитие федеративных отношений между республиками вступило в новый этап, характеризующийся дальнейшим укреплением дружествен­ных связей.

Сущность перехода к этому этапу заключалась прежде всего в изменении цели объединения республик. Если в период граж­данской войны это было обеспечение военной победы над врагом, то теперь на первый план выступила задача восстановления раз­рушенного народного хозяйства республик, что не умаляло, ко­нечно, и прежней заботы о внешней безопасности страны.

Переход к новому этапу в отношениях независимых республик не повлек коренных изменений в форме связей между ними. Обь-единение высших органов власти республик завершалось в тех формах, которые складывались в предыдущие периоды, — путем участия представителей республик в работе высших органов влас­ти РСФСР. На IX (декабрь 1921 г.) и X (декабрь 1922 г.) Всерос­сийских съездах Советов были представлены все существовавшие в то время независимые советские социалистические республики. Во ВЦИК, избранный IX съездом Советов, вошли представители Украины, Белоруссии и закавказских республик.

Окончание интервенции и гражданской войны породило но­вые формы взаимоотношений советских республик с зарубежными странами — мирные — дипломатические и торговые. Развитие внешних политических и экономических связей республик безот­лагательно требовало их дальнейшего сплочения в сфере между­народных отношений, где совместные выступления независимых советских республик становились все чаще.

В 1921 г., как уже отмечалось. Россия, Украина и Белоруссия заключили мирный договор с Полыней. При этом РСФСР и УССР выступали в переговорах самостоятельно, Белоруссия же доверила

защиту своих интересов делегации Советской России. В марте 1921 г. РСФСР заключила договор о дружбе с Турцией, в котором непосредственно оговаривались права и интересы закавказских советских республик по ряду вопросов.

Вместе с дипломатическим сотрудничеством шло объединение усилий республик в организации внешней торговли, приобретав­шей в мирное время все большее значение. Для достижения со­гласованности действий по этим вопросам союзные договоры РСФСР с Украиной, Белоруссией и Азербайджаном и другие акты предусматривали объединение их органов внешней торговли. Наркомвнешторг РСФСР имел своих представителей при правитель­ствах Азербайджана, Украины, Белоруссии. Устанавливалось, что республики будут проводить общую внешнеторговую политику на основе единого импортно-экспортного плана. В 1922 г. при внеш­неторговых операциях вводятся единые для всех советских рес­публик ставки таможенных сборов. Одновременно устанавливает­ся, что между самими республиками не может быть никаких та­моженных границ. Связанные тесными узами, независимые совет­ские республики имели возможность выступать и как самостоя­тельные субъекты во внешнеторговых операциях с иностранными державами.

Вскоре всем советским республикам потребовалось выступить единым фронтом. Это конкретно проявилось на Генуэзской кон­ференции. Предвидя, что здесь придется выдержать серьезную борьбу, они решили объединить свои силы. С этой целью в янва­ре — феврале 1922 г. союзные с РСФСР республики поручили своим полномочным представителям при Правительстве Совет­ской России подписать протокол, доверяющий делегации РСФСР на Генуэзской конференции защиту их общих прав и интересов. Кроме пяти социалистических республик (УССР, БССР, Грузии, Азербайджана и Армении) 22 февраля указанный протокол под­писали и две народные — Хорезм и Бухара, а также ДВР.

Протокол зафиксировал, что объединение дипломатических усилий советских республик не ограничивается Генуэзской кон­ференцией. РСФСР поручалось более широкое представительство интересов восьми республик в сферах экономической и полити­ческой, и притом по отношению к неограниченному кругу госу­дарств. Дипломатическое объединение советских республик явилось одним из условий успеха советской делегации на Генуэзской конференции, стало шагом вперед в укреплении единства советских республик в международных отношениях.

Переход к послевоенному этапу развития отношений означал расширение и углубление хозяйственных связей республик. Это проявилось прежде всего в установлении единого хозяйственно­го плана. Первым таким планом был план ГОЭЛРО, принятый VIII Всероссийским съездом Советов 29 декабря 1920 г. План ка­сался не только России, но и других советских государств. В част­ности, большие работы намечалось осуществить на Украине, в За­кавказье (в особенности в Бакинском регионе).

Знаменательно, что инициаторами принятия единого плана для всей страны выступили сами национальные республики. Всеукраинский съезд Советов в феврале 1921 г. отметил, что общехо­зяйственный план УССР должен быть составной частью единого хозяйственного плана советских республик. Аналогичные реше­ния были приняты в Азербайджане и Белоруссии. В соответствии с этим Положение о Госплане, изданное в 1922 г., устанавливало, что разрабатываемый Государственной общеплановой комиссией перспективный план народного хозяйства, а также эксплуатаци­онный план текущего года распространяются как на РСФСР, так и на союзные с ней советские республики.

Появление единого хозяйственного плана обусловило дальней­шее объединение органов управления хозяйством. Общее управ­ление хозяйством в независимых советских республиках осуществляли экономические совещания (ЭКОСО), работавшие под не­посредственным руководством Совета Труда и Обороны РСФСР. Организация республиканских ЭКОСО и их взаимоотношения со СТО определялись по соглашению ВЦИК с Центральными Ис­полнительными Комитетами республик.

Союзные с РСФСР республики не в силах были самостоятель­но организовать восстановление промышленности, ряд отраслей которой имел общегосударственное значение. Учитывая это об­стоятельство, Российская Федерация все чаще принимала на себя заботу о развитии важнейших отраслей промышленности незави­симых советских республик. Расширяется круг отраслей промыш­ленности, попадающих в непосредственное управление централь­ных хозяйственных органов РСФСР. В 1921-1922 гг. в топливной, химической, металлургической и других отраслях промышленнос­ти Украины, Азербайджана, Белоруссии создаются объединения, подчиненные ВСНХ РСФСР. В 1922 г. завершилось объединение транспорта и связи, руководство морским, железнодорожным транспортом и связью сосредоточивается в соответствующих нар­коматах РСФСР.

Широкий размах работ по восстановлению народного хозяй­ства, необходимость громадных по тому времени затрат с особой силой требовали объединения в одном центре тех скудных фи­нансовых ресурсов, которыми располагали республики. Характер­ным в это время было более четкое правовое закрепление един­ства бюджета. В Декрете ВЦИК, принятом в декабре 1921 г., го­ворилось, что сметы всех республик, и входящих в РСФСР, и со­юзных с ней, а также составляемые народными комиссариатами финансовые сметы общегосударственных доходов и расходов вна­чале рассматриваются в Бюджетном совещании при Народном комиссариате финансов РСФСР, а затем вносятся в Совет На­родных Комиссаров. Далее с его отзывом эти сметы поступа­ют во Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. Единство бюджета влекло за собой и утверждение единой нало­говой и денежной систем, дальнейшее объединение органов фи­нансового управления. Такие меры позволили Российской Феде­рации предоставить материальную помощь союзным с ней рес­публикам.

Таким образом, федеративные отношения советских респуб­лик в 1921-1922 гг. характеризовались объединением их хозяйства, прежде всего в важнейших отраслях — промышленности, транс­порте, финансах, укреплением военного единства, созданием прочного дипломатического союза.

Образование ЗСФСР. Своеобразную форму приняло объеди­нение республик Закавказья, приведшее к образованию Закавказ­ской Социалистической Федеративной Советской Республики. Между Азербайджаном, Арменией и Грузией существовали особо тесные исторически сложившиеся экономические связи, скудность их хозяйственных и финансовых ресурсов была особенно острой, а внешняя опасность, учитывая пограничное положение, — осо­бенно сильной.

Кроме того, местные националисты за короткий срок господ­ства в Закавказье сделали все возможное для разжигания нацио­нальной вражды между здешними народами. В декабре 1918 г. возникла настоящая война между меньшевистской Грузией и дашнакской Арменией. Националисты вели политику вытеснения «чужих» народов со своей территории. Так, мусаватисты старались выгнать армян из Азербайджана, а дашнаки — азербайджанцев из Армении. Грузинские националисты принимали различные меры к тому, чтобы подавить движение абхазцев и осетин за самоопределение.

Советской власти пришлось выправлять горькие плоды этой антинародной политики. Большевики посчитали наилучшим способом объединить все закавказские советские республики в одну Закавказскую Федерацию. Стремление установить межнациональ­ный мир было, следовательно, одной из важнейших причин обра­зования ЗСФСР.

Первые шаги по пути создания этой федерации делаются еще весной 1921 г. В ноябре того же года Кавказское бюро ЦК РКП(б) приняло решение о необходимости создания федерации, которое было одобрено Политбюро ЦК РКП(б).

12 марта 1922 г. Полномочная конференция Центральных Ис­полнительных Комитетов Азербайджана, Армении и Грузии при­няла Союзный договор об образовании Федеративного Союза Со­циалистических Советских Республик Закавказья. Создание тако­го Союза было продвижением вперед в объединении республик Закавказья. Однако до завершения дела было еще далеко. Отно­шения республик — членов Союза — с органами объединения не были достаточно четкими и определенными. Так, высшим орга­ном Союза признавался не съезд Советов, как во всех советских республиках, а Полномочная конференция представителей ЦИК Азербайджана, Армении и Грузии. Эти недостатки были вскоре устранены. В декабре 1922 г. Федеративный Союз был преобра­зован в Закавказскую Социалистическую Федеративную Совет­скую Республику. I Закавказский съезд Советов принял Консти­туцию ЗСФСР.

Завершение становления Российской Федерации. В после­военные годы завершается процесс становления Российской Фе­дерации. К концу 1922 г. свою автономию получают все крупные и компактно проживающие народы России. Создаются Дагестан­ская, Горская, Якутская автономные республики, восстанавлива­ется на новой основе Крымская АССР, возникают Черкесская, Ойротская, Коми, Кабардино-Балкарская, Карачаево-Черкесская, Монголо-Бурятская, Чеченская автономные области.

Образование новых и развитие ранее созданных автономных единиц требует установления, уточнения и совершенствования их границ. Национально-территориальный принцип при определе­нии границ автономных образований, который проводился уже во время гражданской войны, теперь осуществляется с некоторыми поправками. Если прежде обращалось главное внимание на то, чтобы выделить территории, наиболее компактно заселенные той или иной народностью, то теперь большее значение придается экономической целостности автономных республик и областей. Проводится так называемое округление, т.е. к прежнему нацио­нальному ядру присоединяются территории, хотя и менее густо заселенные коренным населением, но зато вкупе составляющие экономическое целое с этим ядром.

Упорядочивается правовое положение автономных единиц и выравнивается структура государственного механизма автоном­ных республик и автономных областей. Правоотношения РСФСР с ее автономными частями теперь приобретают более четкое и определенное содержание.

В 1922 г. в состав РСФСР вошел Дальний Восток. В ноябре, когда здесь были окончательно разгромлены интервенты и бело­гвардейцы, Народное собрание ДВР провозгласило власть Сове­тов и обратилось с просьбой в высшие органы Советской России включить территорию республики в состав РСФСР.

 

 

§ 3. Создание Союза Советских Социалистических

Республик

 

Развитие федеративных отношений между независимыми совет­скими республиками, создание ЗСФСР, становление Российской Федерации подготовили образование Союза Советских Социалис­тических Республик, завершившее определенный этап развития национально-государственного строительства в стране.

Советские республики, попробовавшие разной формы связи между собой, на практике убедились в полезности и даже необ­ходимости более многогранного объединения. К нему их звала, в первую очередь, экономика: исторически сложившееся разделе­ние труда между отдельными экономическими районами, единст­во железнодорожной и водной сети, скудность материальных и финансовых ресурсов каждой из республик в отдельности, требо­вавшая их интеграции для наиболее рационального использова­ния. К 1922 г. экономическое объединение республик уже достигло больших успехов. Вместе с тем хозяйственные связи между Ними не были еще достаточно полными и единообразными. Вза­имоотношения между соответствующими органами республик были усложненными и запутанными и не позволяли в необходимой мере достичь единства экономической политики. Строить социалистическую экономику в таких условиях было невозможно. Надо было создать по настоящему единый аппарат управления, обеспечивающий формирование единого хозяйства, регулируемого общим планом.

Среди причин образования СССР важное место занимали так же внешние факторы, угроза новой военной интервенции, экономическая изоляция Советской страны, попытки дипломатического нажима Запада на советские республики. К 1922 г. централизация руководства обороной страны была налицо. Определенные успехи были достигнуты и в объединении республик по линии диплома­тической и внешнеторговой. Однако полного единства здесь пока не было. А послевоенная обстановка выдвигала на первый план именно это требование.

Наконец, перехода к новым формам отношений требовала и необходимость укрепления дружбы народов, устранения проявле­ний шовинизма и национализма. Сама природа Советской власти, интернациональной по своей сущности, объективно сплачивала народы, но несовершенство форм отношений между республи­ками, сложившихся к 1922 г., порождало определенные трения. Нужно было переходить к новой, более совершенной форме госу­дарственного единства Советской страны.

Процесс преобразования федеративных отношений между со­ветскими республиками начался весной 1922 г. В советской лите­ратуре обычно дело изображалось так, что этот процесс был ес­тественным результатом объединительного движения народов Конечно, за 5 лет, прошедших после Октября, народы убедились, что раздельное существование национальных республик ни к чем хорошему не приведет. Все более крепла вера, что спасение и раз­витие страны возможны только в условиях объединения разроз­ненных национальных районов. Однако каких-либо проявлении объединительного движения в начале 1922 г. как будто бы не на­блюдалось. Во всяком случае собраний, митингов, демонстраций, выступлений в печати с требованием создать более совершенную форму федерации не отмечается. Наоборот, документы показыва­ют, что инициатива изменения этих форм пошла не снизу, а в оп­ределенной степени сверху, притом весьма своеобразно. Начали движение не массы, а чиновники, притом как раз не в направле­нии к централизации, а в сторону ограждения прав республикан­ских органов управления от директив центра.

11 марта 1922 г. Политбюро ЦК КП(б)У вынесло развернутое решение по вопросу о взаимоотношениях между РСФСР и УССР в связи с претензиями украинских наркоматов к наркоматам и Совнаркому России по поводу нарушений последними договоров

соглашений между УССР и РСФСР, касающихся полномочий органов управления. То есть речь шла не об укреплении объеди­нения республик, а, напротив, как бы об ограждении независимос­ти Украины, в сущности же даже не самой Украины, а ее руко­водства. Однако на деле все это обернулось против авторов ини­циативы, потому что процесс развития отношений привел как раз К дальнейшей централизации, правда, не в рамках РСФСР, а в рамках нового объединения — Советского Союза. В ответ на де­марш Украинского ЦК Политбюро ЦК РКП(б) 16 марта приняло решение о создании специальной комиссии из представителей УССР и РСФСР для изучения проблемы.

В «Истории государства и права Украинской ССР» события изображаются так, как будто инициатором их была РКП(б), а не Украинский ЦК[87]. В действительности, как видим, дело обстояло как раз наоборот. В данном случае инициатива исходила не из Москвы, а из Харькова — тогдашней столицы Украины.

В ходе работы названной комиссии встал вопрос о несовер­шенстве не только отношений между РСФСР и Украиной, но и системы связей между всеми республиками. В июле 1922 г. Закав­казский крайком партии поставил вопрос о взаимоотношениях РСФСР с Закавказской Федерацией. Становилось ясным, что про­блему взаимоотношений республик пришла пора решать во всей полноте, принципиально, не ограничиваясь отдельными аспекта­ми и двусторонними переговорами.

Но новая форма государственного единства Советской страны была найдена не сразу.

Некоторые руководящие работники РСФСР и других респуб­лик считали, что вопрос об укреплении связей между независи­мыми советскими республиками должен быть решен путем вступ­ления союзных республик в состав РСФСР и даже путем превра­щения всей Советской страны в унитарное государство.

Высказывалась и прямо противоположная точка зрения: выде­лить из РСФСР все автономные республики и дать им права со­юзных. Некоторые республиканские работники шли еще дальше, Предлагая объединить советские республики на основе конфеде­рации, что означало ослабление государственного единства Совет­ской страны по сравнению с уже достигнутым.

11 августа 1922 г. Оргбюро ЦК РКП(б) создало комиссию для подготовки к Пленуму ЦК вопроса о взаимоотношениях респуб­лик. В сентябре комиссией был рассмотрен и единогласно принят проект, разработанный И.В. Сталиным, предусматривавший вклю­чение Белоруссии, Украины, Закавказья в РСФСР в качестве автономных республик. Это был известный проект «автономизации» союзных республик. Проведение его в жизнь означало бы умале­ние прав союзных с РСФСР советских государств, подчинение их России. Не случайно этот проект вызвал определенные возраже­ния в партийных органах некоторых республик. Материалы об­суждения проекта в республиках были пересланы больному Лени­ну, результатом чего явилось письмо Владимира Ильича членам Политбюро, где он сформулировал свою идею образования СССР. В письме, написанном 26 сентября 1922 г., Ленин предлагал объ­единить советские республики в союзное государство, все члены которого были бы равноправными. Союзные республики, по мыс­ли В.И. Ленина, оставаясь суверенными, передавали в то же время определенные важнейшие функции управления в ведение федера­ции, носящей название Союза Советских Социалистических Рес­публик. В октябре 1922 г. Пленум ЦК РКП(б) принял решение о необходимости объединения советских республик на основе ле­нинских принципов.

В ноябре Политбюро ЦК РКП(б) одобрило «Основные пункты Конституции СССР», на базе которых в декабре 1922 г. специаль­ная комиссия ЦК разработала проекты Декларации и Договора об образовании Союза ССР.

Как видим, вся подготовка создания СССР проходила на пар­тийном уровне. Можно сказать, что именно партии прежде всего мы обязаны созданием нового союзного государства. Единая мощ­ная партийная организация, объединяющая всю страну, возглав­ляемая едиными центральными органами, обеспечила организаци­онную, пропагандистскую и другую работу, направленную на со­здание Союза. При этом партии, конечно, пришлось преодолевать шовинистические и националистические настроения в своих ря­дах. Партийная дисциплина, авторитет высших органов партии позволяли если не убеждать, то в необходимых случаях принуж­дать тех работников республик, которые уклонялись от реализа­ции исторической цели — создания нового мощного государства.

В конце 1922 г. на проводимую работу откликнулись и народные массы. Хотя каких-либо референдумов, опросов и т.п. по по­воду создания СССР не проводилось, массовые собрания, многолюдные митинги, представительные съезды различных обществ и организаций демонстрировали волю населения к созданию Союза, поддержку этой идеи.

В декабре 1922 г. состоялись съезды Советов Закавказья, Ук­раины, Белоруссии, на которых были приняты постановления о необходимости создания СССР. После этого собрался X Всерос­сийский съезд Советов, признавший своевременным объединение четырех независимых республик в Союз Советских Социалисти­ческих Республик.

30 декабря 1922 г. в Москве открылся исторический I съезд Со­ветов Союза ССР, состоявший из представителей РСФСР, Украи­ны, Белоруссии и Закавказья. Почетным председателем съезда был единодушно избран В.И. Ленин, который по болезни не мог при­сутствовать на нем. Съезд утвердил в основном Декларацию и До­говор об образовании СССР, предварительно подписанные конфе­ренцией полномочных делегаций объединяющихся республик.

Декларация провозглашала образование СССР, характеризо­вала исторические условия, в которых происходило это событие, определяла основные принципы объединения республик. Договор закреплял объединение РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР в одно союзное государство, определял систему высших органов власти и управления СССР, основные черты взаимоотношений органов Союза с органами республик, решал вопросы гражданства, бюд­жетных отношений, закреплял право выхода союзных республик из Союза.

В Договоре предусматривались широкие права Союза Совет­ских Социалистических Республик. К компетенции Союза были отнесены международные отношения, в том числе и внешнеэко­номические, установление основ и общего плана всего народного хозяйства Союза, а также заключение концессионных договоров, руководство транспортом и связью, вооруженными силами, ут­верждение единого государственного бюджета, формирование мо­нетной, денежной и кредитной систем, а также системы общесо­юзных, республиканских и местных налогов, общих начал земле­устройства и землепользования, пользования недрами, лесами и водами по всей территории Союза, основ судоустройства и судопроизводства, а также гражданское и уголовное законодательство, установление основных законов о труде, общих начал народного просвещения. В компетенцию Союза входило и основное законодательство в области союзного гражданства в отношении прав иностранцев, отмена нарушающих союзный Договор постановлений съездов Советов, центральных исполнительных комитетов Советов народных комиссаров союзных республик и некоторые другие вопросы.

В Договоре устанавливалось, что утверждение, изменение дополнение его могут производиться исключительно Съездом Советов Союза, т.е. верховным органом государства. Никаких указаний о возможности отмены, денонсации, аннулирования Договор в тексте не содержалось.

Образование СССР увенчало развитие федеративных отноше­ний  независимых  советских  республик,   зародившихся  еще  в время Великой Октябрьской социалистической революции. Он , знаменовало, что существовавшее, довольно несовершенное по форме, федеративное объединение республик теперь превращалось в единое могучее союзное государство.

А.С. Емелин полагает, что при образовании СССР была про явлена поспешность[88]. Думается, что вряд ли с этим можно согла­ситься. Объективно говоря, чем раньше было бы проведено объ­единение республик, тем было бы лучше, но до 1922 г. этого про­сто нельзя было сделать, теперь же момент настал, и откладывать такое грандиозное мероприятие никак не следовало.

За границей в неофициальных изданиях СССР, по привычке, именовали Советской Россией, что, конечно, не соответствовало действительности. К сожалению, эта формулировка вновь появи­лась в работах современных отечественных авторов. Например, В.М. Курицын говорит о «Российском государстве, в то время су­ществовавшем в форме Союза ССР»[89]. Думается, что такая фор­мулировка может быть воспринята в братских республиках весьма негативно, как проявление великодержавного шовинизма.

 

§ 4. Первая Конституция Союза и новые конституции республик

 

Основной Закон СССР. Создание Советского Союза завершилось принятием Конституции. В ходе работы над проектами Кон­ституции Союза возобновились споры по принципиальным вопро­сам, касающимся формы объединения республик. Одна группа советских и партийных работников призывала к дальнейшей цент­рализации, другая, наоборот, добивалась широкой децентрализа­ции Советского Союза. И там, и здесь были люди, добросовестно заблуждавшиеся, но звучали и голоса скрытых шовинистов и на­ционалистов.

В конце февраля 1923 г. Пленум ЦК РКП(б), обсудив тезисы по национальному вопросу к XII съезду партии, одобрил их и на­правил В.И. Ленину. До апреля 1923 г. в ЦК РКП(б) и в ЦК рес­публиканских компартий обсуждались предложения об измене­ниях, которые предполагалось внести в Договор об образова­нии СССР. С марта 1923 г., когда были опубликованы тезисы к XII съезду партии, дискуссия по национальному вопросу охватила широкие круги коммунистов. В подавляющей массе выступлений основные пункты тезистов одобрялись. Однако высказывались мнения шовинистического и националистического свойства, осо­бенно среди некоторых коммунистов Грузии и Украины.

Российская Советская Республика, шедшая от унитаризма к федерализму, как известно, была в 1918 г. провозглашена федера­цией законодательно — путем принятия акта конституционного значения — Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Закавказскую Федерацию, образованную из независи­мых советских республик, первоначально оформили Союзным до­говором, принятым Полномочной конференцией представителей Азербайджана, Армении и Грузии. В период подготовки образо­вания СССР почти одновременно появляются идеи и договорного, и конституционного оформления Союза. В постановлении Плену­ма ЦК РКП(б) о взаимоотношениях РСФСР с независимыми со­ветскими социалистическими республиками от 6 октября 1922 г. говорилось: «Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, федерацией Закавказских республик и РСФСР об объединении их в «Союз Социалистических Советских Республик». В протоколе того же Пленума упоминалось о созда­нии комиссии «для выработки советского законопроекта (курсив наш. — Авт.) на основе этой директивы»[90]. Созданная комиссия 21 ноября постановила выработать основы Конституции Союза Со­ветских Социалистических Республик. 30 ноября 1922 г. «Основ­ные пункты Конституции СССР» по докладу комиссии были при­няты Политбюро ЦК РКП(б). Но вопрос о форме конституирующего акта в них решался альтернативно. Там говорилось о «союз­ной Конституции или заменяющем таковую Союзном договоре». Что касается обсуждения в республиках, то VII Всеукраинский съезд Советов по докладу М.В. Фрунзе принял постановле­ние «Об основах Конституции Союза Советских Социалистичес­ких Республик». Несмотря на такое название, в документе гово­рилось преимущественно о договоре. Аналогичный акт 18 декаб­ря 1922 г. принял IV съезд Советов Белоруссии[91]. 1 Закавказский съезд Советов, работавший 10-13 декабря, решения об основах Конституции не принимал, но в его постановлении «О созыве об­щего съезда Советов Социалистических Советских республик» упоминается договор об организации Союза республик. В поста­новлении X Всероссийского съезда Советов говорится только о договорном оформлении создания Союза[92]. И не случайно еще 18 декабря 1922 г. Пленум ЦК РКП(б) по докладу И.В. Сталина решил, что на предстоящем Всесоюзном съезде Советов должна быть принята Декларация об образовании СССР и выработан текст Договора. Думается, что решение декабрьского Пленума о договорном оформлении образования СССР было вполне право­мерным: нельзя создавать Конституцию еще не существующего государства, издавать закон, не имея надлежащих законодатель­ных органов.

А.С. Емелин утверждает, что между Лениным и Сталиным было существенное расхождение по порядку оформления образо­вания СССР: Сталин якобы стоял за конституционный, а Ленин — за договорный порядок и что Сталин вообще был сторонником унитаризма[93]. В действительности, свидетельств о подобном рас­хождении между Лениным и Сталиным из документов не видно. Что же касается отношения к унитаризму, то оба этих руководи­теля партии, как известно, до Февральской революции были прин­ципиальными противниками федерализма, а впоследствии оба считали, что федерация есть лишь временный этап на пути к бу­дущему социалистическому унитаризму. Применительно же к 1922 г. ни у кого из них не было ни малейших сомнений, что и тот момент федерация — единственный возможный путь форми­рования Советского государства.

Непосредственно перед I Всесоюзным съездом Советов пол­номочные делегации республик — учредителей Союза подписали Договор о его образовании. С точки зрения юридической этого было вполне достаточно для создания нового государства. Однако решили Договор провести и через съезд Советов Союза.

Утверждение Договора на съезде придавало ему уже несколь­ко иной правовой характер: из соглашения равноправных участ­ников Договор становился как бы законом для них.

I Всесоюзный съезд Советов, утвердивший в основном проек­ты Декларации и Договора об образовании СССР, решил передать их на дополнительное рассмотрение ЦИК союзных республик. ЦИК Союза должен был рассмотреть полученные отзывы, утвер­дить доработанные тексты Декларации и Договора и ввести их в действие. Ему поручалось также представить тексты этих доку­ментов на окончательное утверждение II съезда Советов СССР.

Как видим, съезд Советов не говорил о Конституции Союза. Нет упоминаний об Основном Законе и в решениях I Сессии ЦИК Союза, проходившей в тот же день[94]. Вместе с тем ЦИК Союза поставил вопрос о разработке серии актов конституционного зна­чения. Избрав Президиум ЦИК, Центральный Исполнительный Комитет Союза поручил ему разработать Положения о наркома­тах СССР, о СНК и Совете Труда и Обороны, о ЦИК и его членах, проекты флага и герба СССР. Согласно этому поручению Прези­диум ЦИК 10 января 1923 г. создал шесть комиссий. Однако 13 января 1923 г. на первом же заседании комиссии по разработке положений о СНК, СТО и наркоматах СССР была создана под­комиссия, которая приступила к обсуждению проекта Конститу­ции, разработанного Всероссийским Центральным Исполнитель­ным Комитетом. Заметим, что в это же время появляются и воз­ражения против конституционного оформления Советского Союза, идущие со стороны определенной части грузинских и ук­раинских руководителей.

24 февраля 1923 г. ЦК РКП(б) создан комиссию по выработке проекта Конституции СССР. Основная работа над ним развернулась, однако, после XII съезда РКП(б) (апрель 1923 г.). 27 апреля Президиум ЦИК Союза решил создать Расширенную комиссию в составе 25 человек из представителей ЦИК союзных республик.

Ее председателем был избран М.И. Калинин. Работе Расширенной комиссии предшествовало обсуждение проекта Конституции в комиссии ЦК РКП(б), решения которой имели принципиальное значение и определили во многом ход работы Расширенной ко­миссии ЦИК СССР. Первое ее заседание открылось 8 июня 1923 г.

При обсуждении порядка работы Расширенной комиссии воз­ник спор о том, что должно быть предметом рассмотрения, что взять за основу создания Конституции. Было представлено два проекта: разработанный комиссией ЦИК Союза, существовавшей до создания Расширенной комиссии, и проект Конституционной комиссии УССР, заметно отличавшийся от первого. Так как боль­шинство пунктов первого проекта было только что обсуждено ко­миссией ЦК, то на заседании комиссии ЦИК никто, в том числе и представители УССР, не настаивали на рассмотрении украин­ского варианта. Однако председатель СНК Украины X. Раковский, известный своими конфедералистскими воззрениями, внес предложение не рассматривать проект комиссии ЦИК, а вернуться к Союзному договору, т.е. практически перечеркнуть всю ра­боту, которая велась на протяжении полугода. Раковскому резко возразил М.И. Калинин, поддержанный большинством комиссии. За основу был принят проект ЦИК.

В ходе дискуссии по этому организационному вопросу всплыл и еще один аспект проблемы: что все-таки нужно создавать — конституцию или усовершенствованный союзный договор? Это был не праздный вопрос, не простая юридическая тонкость. Ко­нечно, союзное государство может быть оформлено и конститу­цией, и договором. Но если конституция — документ, безусловно. единого, хотя и федеративного государства, то союзный договор может существовать и в конфедерации. Во всяком случае, договор всегда при желании можно истолковать в конфедеративном смыс­ле. А именно этого и хотели Раковский и его единомышленники на Украине и в Грузии. По данной проблеме Расширенная комис­сия не проявила твердости. Большинство ее членов, приняв за ос­нову обсуждаемый текст, в то же время решило оставить откры­тым вопрос о его наименовании.

Разногласия возникли и в дальнейшей работе Расширенной ко­миссии. Уже при обсуждении ст. 1 проекта разгорелись острые споры по вопросу о соотношении компетенции Союза и респуб­лик, причем по некоторым пунктам были приняты формулировки украинского проекта, носившие децентрализаторский характер стало очевидным, что решения комиссии нельзя рассматривать

как окончательные, поскольку некоторые ее члены, в том числе и представители Украины, заявили особое мнение.

Пленарные заседания Комиссии ЦИК проходили 8-16 июня 1923 г. В это же время состоялось и так называемое 4-е совещание ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных респуб­лик и областей[95]. Совещание было посвящено широкому кругу во­просов национальной политики, на нем, конечно, не обошлось без дискуссии по проблеме конституции. И обсуждение проблемы, и принятая резолюция имели важное значение для работы над про­ектом. Собравшись после совещания, Комиссия ЦИК завершила свою работу. 16 июня, после принятия проекта в целом, она вер­нулась к его названию. В результате дискуссии была принята гиб­кая формулировка Д.И. Курского, закрепленная потом и в окон­чательном тексте Основного Закона: «Декларация об образовании Союза Советских Социалистических Республик и Договор об об­разовании Союза Советских Социалистических Республик состав­ляют Основной Закон (Конституцию) Союза Советских Социалис­тических Республик».

В конце июня проект Конституции был рассмотрен Консти­туционной комиссией ЦК РКП(б). внесшей в него значительные изменения, преимущественно направленные на усиление единст­ва союзного государства. Комиссия отвергла очередные попытки X. Таковского принизить значение Основного Закона. Уже не ре­шаясь отрицать идею Конституции в принципе, Раковский пред­ложил компромиссный вариант: принять два документа одновре­менно — Конституцию, в основе которой лежала бы Декларация, и Договор об образовании СССР.

Пленум ЦК РКП(б) 26-27 июня 1923 г. заслушал доклад Кон­ституционной комиссии и принял по нему развернутое решение. Поддержав общую идею проекта. Пленум в то же время внес из­менения в него, направленные на усиление гарантий суверенитета союзных республик.

В конце июня — начале июля 1923 г. проект Конституции СССР был обсужден на специальных сессиях ЦИК союзных республик. 6 июля 1923 г. ЦИК Союза единогласно утвердил проект конституции и немедленно ввел ее в действие. Одновременно ЦИК решил внести текст Конституции на окончательное утверждение II съезда Советов СССР. Накануне этого съезда, состояв­шегося в январе 1924 г. и окончательно утвердившего Основной Закон Союза, прошли съезды Советов союзных республик, рати­фицировавшие его.

Конституция СССР 1924 г. завершила оформление принципиально нового государства — Союза Советских Социа­листических Республик. Она по существу заменила собой Союз­ный договор, принятый I Всесоюзным съездом Советов. В даль­нейшем государственном обороте ссылки на Союзный договор стали редки, хотя и не исчезли совсем. Так, мы встречаем упоми­нания о Союзном договоре в Конституции Украины 1929 г.

Основной Закон СССР явился новым этапом в истории совет­ского конституционного строительства, отражающим в то же вре­мя определенную преемственность принципов и идей, связываю­щих его с конституциями республик, в первую очередь — с Рос­сийской, а также с Закавказской.

Прежде всего — это идея федерации. Советский Союз, подоб­но двум названным республикам, был конституирован как феде­ративное государство. Но нельзя не заметить и существенной раз­ницы между федерацией, сложившейся в России, и новой формой федеративного объединения, каким явился Советский Союз. Если РСФСР оформилась как государство с автономными образования­ми, то СССР — как союзное государство.

В союзном государстве сочетается суверенитет Союза с суве­ренными правами его членов — союзных республик. Следователь­но, носителями суверенитета являются как Союз в целом, так и каждый из его членов в отдельности. Этим ленинская идея отли­чалась и от концепции конфедерации, и от концепции автономизации. В.И. Ленин исходил из того, что объединение республик должно составлять одно, единое государство. Именно эта идея и закреплена в Конституции. В разделе первом Основного Зако­на — Декларации об образовании Союза Советских Социалисти­ческих Республик — после перечисления причин образования СССР говорится: «Все эти обстоятельства повелительно требуют объединения советских республик в одно (курсив наш. — Авт.) союзное государство, способное обеспечить и внешнюю безопас­ность, и внутренние хозяйственные преуспеяния, и свободу наци­онального развития народов». Закон не оговаривает специально суверенность Советского Союза, полагая ее очевидной.

Круг прав Союза очерчен преимущественно в ст. 1 и 2 Основного Закона. Среди вопросов, отнесенных к компетенции высших органов власти Союза, выделяются две важнейшие группы: дела, связанные с внешними функциями государства, и хозяйственные дела. Кроме того, в общесоюзную компетенцию входят некоторые вопросы регулирования межреспубликанских отношений, а также некоторые социально-культурные проблемы.

Конституция включает в компетенцию Союза организацию и руководство вооруженными силами, а также объявление войны и заключение мира. Широко и подробно определяет Основной Закон права Союза ССР в сфере международных отношений — политических и экономических.

Конституция отдает в ведение Союза представительство в международных сношениях с другими государствами, изменение внешних границ Союза, заключение договоров о приеме в состав Союза новых республик, заключение внешних займов, ратифика­цию международных договоров, руководство внешней торговлей, заключение концессионных договоров.

К ведению Союза Конституция отнесла и общее управление народным хозяйством, его важнейшими отраслями.

Хозяйственное объединение республик по объему отличалось от военного и дипломатического. Если в сферах военной и внеш­них сношений республики передавали Союзу все свои права, то в области экономической этого не произошло. То и другое явилось отражением воли республик, образовавших Советский Союз.

Основной Закон отнес к ведению Союза также установление основ судоустройства и судопроизводства, основ гражданского и уголовного законодательства СССР, установление основных зако­нов о труде, общих начал в области народного просвещения, общих мер в области охраны народного здоровья, организацию общесоюзной статистики, право амнистии, разрешение споров между союзными республиками.

Конституция закрепила за Союзом большие и важные права, обеспечивающие его нормальное функционирование, его внеш­нюю безопасность и внутреннее развитие. Но большое внимание Основной Закон уделяет и гарантиям прав членов Союза — со­юзных республик.

Основной  Закон содержит специальную главу, трактующую вверенные права этих республик. Сама конструкция разграниче­ния прав Союза и его членов построена так, чтобы оградить независимость последних. Права союзного государства перечислены исчерпывающе, за их пределы оно выходить не может. Что же дается прав членов Союза, то они ничем не ограничены, за исключением тех сфер, которые переданы союзному государству Статья 3 Основного Закона гласила: «Суверенитет союзных рес­публик ограничен лишь в пределах, указанных в настоящей Кон­ституции, и лишь по предметам, отнесенным к компетенции Сою­за. Вне этих пределов каждая союзная республика осуществляет свою государственную власть самостоятельно».

Законодатель специально подчеркнул и некоторые важнейшие права членов Союза ССР. Статья 4 Конституции закрепляет за союзными республиками право свободного выхода из Союза. Это являлось развитием идеи, отраженной еще в Конституции Россий­ской Федерации, допускавшей выход из нее тех или иных терри­торий. Провозглашение права свободного выхода было показате­лем силы Советского государства, которое верило, что ни одна республика не захочет отделиться от Союза.

Исходя из важности права выхода. Конституция СССР пред­усматривала особый порядок возможного изменения ст. 4. Эта статья могла быть изменена или отменена не в общем порядке, не как другие положения Основного Закона, а лишь с согласия всех республик, входящих в состав Союза.

Специально подчеркнуто и право союзных республик на неиз­меняемость их территории. Такое изменение допустимо лишь с согласия каждой заинтересованной республики. Это положение неукоснительно соблюдалось на практике и неоднократно при­менялось, ибо жизнь уже скоро потребовала совершенствования формы государственного единства Советского Союза. Вопрос о границах между республиками на протяжении десятилетий не был предметом неразрешимых споров. Он всегда решался на основе принципа интернационализма.

Суверенным правом союзных республик было также право на собственное гражданство. Оно сочеталось с правом граждан каж­дой республики считаться гражданами Советского Союза (ст. 7 Конституции). С одной стороны, это означает, что гражданин каждой республики может чувствовать себя на территории любой иной советской республики как дома — он равноправен с ее граж­данами. С другой стороны, если он, например, находится за гра­ницей, то за его спиной стоит не только авторитет своей республики, может быть, небольшого государства, но и мощь всего громадного Советского Союза, заботящегося о законных интересах каждого своего гражданина.

Таким образом, Конституция исходила из идеи ограниченное" ти суверенитета как Союзного государства в целом, так и его членов, из идеи разграничения суверенных прав Союза и республик, их гармонического сочетания.

Система государственных органов, предусмотренная Основ­ным Законом Союза, тоже исходила из идеи максимального соче­тания интересов союзного государства в целом с интересами каж­дого его члена. При этом следует отметить преемственность прин­ципов и идей, связывающую Конституцию СССР с основными за­конами объединившихся республик и по этой линии. При созда­нии высших органов власти и управления Союза ССР был исполь­зован опыт государственного строительства независимых совет­ских республик, в первую очередь, конечно, старейшей из них — Российской Федерации.

Конституции союзных и автономных республик. Конституция СССР признает за союзными республиками право иметь свои ос­новные законы (ст. 5), ибо конституция — необходимый атрибут современного государства, тем более — суверенного. Вместе с тем основные законы, уже имевшиеся в объединившихся республиках, теперь должны были быть изменены исходя из факта образования СССР, приведены в соответствие с Конституцией Союза. Эта ра­бота и была проведена в ближайшие после образования СССР годы.

Совершенствование основных законов союзных республик на практике вылилось в создание новых основных законов, поскольку жизнь ушла вперед и следовало разрабатывать законодательство не только в связи с образованием СССР, но и в целях развития базиса, общественного строя, на основе накопления опыта госу­дарственного строительства, изменении в организации государст­венного единства республик и др. Порой изменения такого рода были по объему даже более заметны, чем связанные непосредст­венно с образованием СССР.

Первой приняла свою новую Конституцию Закавказская Фе­дерация. В апреле 1925 г. III Закавказский съезд Советов утвердил проект Основного Закона ЗСФСР. В том же году издала новую Конституцию Российская Федерация. В 1927 г. была принята Новая Конституция Белоруссии.

Несколько по-иному, как бы в два этапа, изменила свою Кон­ституцию Украинская ССР. Сначала создали измененную редак­цию старого Основного закона, а потом уже новый текст. VIII Все-украинский съезд Советов в январе 1924 г. поручил ВУЦИК в соответствии с Договором об образовании СССР и Конституцией СССР пересмотреть Конституцию УССР и представить ее на утверждение очередного съезда Советов Украины. IX съезд Советов специальным постановлением утвердил важнейшие изменения Ос­новного закона республики.

Внеся изменения в Конституцию, IX съезд Советов вместе с тем поручил ВУПИК подготовить переработанный, новый текст Основного закона республики. Народный комиссариат юстиции УССР составил такой проект, Комиссия законодательных проек­тов внесла в него некоторые исправления. Окончательный текст новой Конституции 15 мая 1929 г. был единогласно утвержден XI Всеукраинским съездом Советов.

Конституции союзных республик полностью соответствовали Основному Закону Союза ССР. Но они не дублировали общесо­юзную Конституцию, не повторяли ее. Между Основным Законом Союза и конституциями республик существовало своеобразное «разделение труда»: первый был посвящен в основном проблеме организации союзного государства и его соотношению с членами Союза, вторые касались всех остальных конституционных вопро­сов — общественного строя, формы государственного единства, государственного механизма каждой республики, избирательного права, правового статуса граждан.

Конституции республик, основанные на общих принципах, от­личались тем не менее друг от друга как по форме, так и по кон­кретному содержанию. Например, Конституция Украины 1929 г. содержала 82 статьи, а Основной закон Белорусской ССР — толь­ко 76. Первая делилась на крупные разделы («Общие положения», «Об устройстве Советской власти», «Об избирательных правах» и пр.), второй — на мелкие главы («О предметах ведения Всебелорусского съезда Советов и Центрального Исполнительного Ко­митета Белорусской Социалистической Советской Республики», «О Всебелорусском съезде Советов», «О Центральном Исполни­тельном Комитете Белорусской Социалистической Советской Рес­публики» и др.). Украинская Конституция содержала специаль­ный большой раздел о бюджете республики, в Белорусской тако­вого не было.

Особенности республиканских конституций вытекали в первую очередь из специфики самих республик. Наиболее заметными здесь были различия в форме государственного единства. Конституция ЗСФСР, бывшей в отличие от других советских республик союзным государством, восприняла структуру Основного Закона Союза ССР. Она тоже подразделяется на два главных раздела  Декларацию об образовании Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики и Договор о ее образовании, содержит специальную главу о суверенных правах республик, входящих в состав ЗСФСР, причем статьи этой главы сходны со ста­тьями главы второй Конституции Союза ССР. Российская Республика — тоже федеративное государство, но другой формы — включила в свою Конституцию специальную главу об автоном­ных республиках и автономных областях. Унитарная Белорусская республика не выделила в Основном законе никаких разделов II глав, касающихся формы государственного единства. В нем нет и специальных статей об административно-территориальном уст­ройстве.

$ Отличия в республиканских конституциях несли на себе пе­вать и субъективных факторов. Каждая республика старалась выразить даже общие принципы и общие идеи по-своему, оригинально, искала лучшую, отличную от общей, форму выражения. При |том многие статьи разных конституций, безусловно, совпадают, но есть у них и заметные отличия.

 Неодинаково решался в конституциях союзных республик вопpoc о государственном языке. Конституция Украины признавала языки всех народов, населяющих республику, равноправными (ст. 20) и не закрепляла какой-либо язык в качестве государственного. По-другому решила этот вопрос Конституция Белоруссии: «...Белорусский язык избирается как язык, преимущественный для ношения между государственными, профессиональными и общетвенными учреждениями и организациями». Есть и другие отли­тия между конституциями республик.

 Проводилась также работа по созданию конституций автономных республик. Некоторые из них были даже приняты органами АССР. Однако только одна такая конституция — Основной закон

Молдавской АССР — была утверждена высшим органом союзной (Украинской) республики и поэтому вступила в силу.

 

§ 5. Национально-государственное размежевание

 

Советский Союз был образован четырьмя республиками. Однако уже вскоре число его членов выросло до семи. Это явилось результатом национально-государственного размежевания в Средней Азии. В момент образования СССР на территории Средней Азии существовали входившая в состав Российской Федерации Туркестанская АССР и два самостоятельных

государства — Хорезмская и Бухарская народные советские рес­публики. Все эти государства были многонациональными. Напр_и. мер, в Туркестане жили узбеки, казахи, киргизы, русские, туркмены, таджики, каракалпаки. Одновременно во всех трех республи­ках жили узбеки и туркмены, в Туркестане и Бухаре — таджики, в Туркестане и Хорезме — каракалпаки и т.д. Таким образом, го­сударственные границы не совпадали с фактическим расселением народов. Это было наследие еще дореволюционных времен.

Такое положение невозможно было ликвидировать в первые годы после Октябрьской революции, хотя вопрос об этом ставился уже в 1918 г. Комиссия ВЦИК, обсуждая вопрос о границах толь­ко что возникшей тогда Туркестанской АССР, отметила их не­удовлетворительность, но решила сохранить эти границы в каче­стве временных до национального размежевания. До 1924 г. раз­межеванию мешали весьма существенные обстоятельства: граж­данская война, а также политическая отсталость Средней Азии, в особенности Хорезма и Бухары.

В советской литературе среди факторов, обусловивших наци­онально-государственное размежевание, обычно называется бур­ный подъем хозяйства и культуры среднеазиатских республик. Ко­нечно, благодаря помощи России, а потом и СССР этот район сде­лал большой шаг вперед, однако полагать, что за 4 года здесь про­изошли какие-то заметные качественные изменения, вряд ли верно. Во всяком случае, серьезных исследований, подтверждаю­щих это, нет.

Думается, что важным фактором, обусловившим в сложных и запутанных межнациональных условиях такого громадного района размежевание, явилось стремление как руководящих кругов Сред­ней Азии, так и населения к созданию своей национальной госу­дарственности.

В 1923-1924 гг. высшие органы власти БНСР и ХНСР провоз­гласили свои республики социалистическими, а в середине 1924 г. партийные органы Средней Азии признали национально-госу­дарственное размежевание необходимым и своевременным. № РКП(б) одобрил решения среднеазиатских органов. Практичес­кая работа по размежеванию началась снизу, в самих республи­ках Средней Азии. В сентябре 1924 г. ЦИК Туркестанской АССР. V Всебухарский и V Всехорезмский Курултаи Советов каждый в отдельности вынесли постановления о ликвидации старых государств и создании новых, соответствующих национальному составу края. В октябре 1924 г. ЦИК Союза ССР, обсудив эти постановления, поручил своему Президиуму оформить образование новых республик в соответствии с волеизъявлением народов Сред­ней Азии.

В результате национально-государственного размежевания в Средней Азии были созданы Узбекская Советская Социалистичес­кая Республика, которая объединила районы Туркестана, Бухары И Хорезма, населенные узбеками, Туркменская Советская Социа­листическая Республика, объединившая туркменские районы этих же республик, и Таджикская АССР, вошедшая в состав Узбеки­стана. Были образованы две автономные области: Кара-Киргиз­ская в составе РСФСР и Кара-Калпакская в составе Киргизской АССР[96], входившей также в Российскую Федерацию.

Национально-государственное размежевание Средней Азии означало воссоединение ранее разделенных народов, которые впе­рвые в истории получили возможность создать свои национальные государства. Окончательное правовое оформление Узбекская ССР и Туркменская ССР получили на своих съездах Советов, состояв­шихся в феврале 1925 г.

Образование новых независимых советских республик не при­вело к отрыву Средней Азии от Союза ССР. Связь среднеазиат­ских народов со всеми народами Советской страны еще больше окрепла, поднявшись на новую ступень, приняв новую правовую форму. Съезды Советов Узбекистана и Туркмении, провозгласив­шие образование этих республик, одновременно вынесли решения о вхождении их в состав Советского Союза. В мае 1925 г. III Все­союзный съезд Советов принял новые республики в состав СССР в качестве равноправных членов. Союз ССР стал объединять шесть союзных республик: Российскую, Украинскую, Белорус­скую, Закавказскую, Туркменскую и Узбекскую. В этот же период возникла и еще одна союзная республика — Таджикистан.

В связи с национально-государственным размежеванием Сред­ней Азии высшие органы Туркестанской АССР и Бухарской рес­публики поставили вопрос о судьбе таджикского народа. Ему было предоставлено право выйти из состава названных республик и об­разовать свою автономную область. ЦК РКП(б) и Правительство СССР, одобрив в принципе идею автономии таджиков, предложи­ли им более высокую форму — автономную республику. Эту республику предполагалось включить в состав создаваемой Узбекской ССР. В ноябре 1924 г. только что созданный ревком Узбекистана образовал в свою очередь ревком Таджикской АССР, задачей ко­торого была подготовка созыва съезда Советов Таджикистана ц управление республикой до создания конституционных органов.

15 марта 1925 г. было объявлено официальным днем образо­вания Таджикской АССР. Ревком занялся созданием аппарата уп­равления республики. Были образованы наркоматы и другие ве­домства. Созданы суды и прокуратура, местные органы власти и управления. Поскольку в Средней Азии еще шла борьба с басма­чами, в Таджикистане не сразу удалось создать местные Советы. Первоначально власть на местах была предоставлена революци­онным комитетам. По мере ликвидации басмачества ревкомы за­менялись Советами и их исполнительными органами.

I съезд Советов Таджикской АССР открылся в декабре 1926 г. Он принял Декларацию об образовании республики и вхождении ее в Узбекскую ССР и через нее — в Союз Советских Социалис­тических Республик. Были сформированы ЦИК и СНК республи­ки. II Всетаджикский съезд Советов в 1929 г. принял Конституцию автономной республики. Но в том же году партийные и советские органы Таджикистана поставили вопрос о преобразовании своей АССР в союзную республику. Эта идея возникла в связи с присо­единением к нему Ходжентского округа, увеличившим население республики более чем до миллиона.

В октябре 1929 г. III Чрезвычайный съезд Советов Таджики­стана принял решение о преобразовании его из автономной в со­юзную республику. В 1931 г. VI съезд Советов СССР подтвердил вхождение Таджикской ССР в состав Союза.

В 1926 г. Кара-Киргизская автономная область, переимено­ванная в Киргизскую АО, была преобразована в автономную рес­публику. Учредительный съезд Советов Киргизской АССР в 1927 г. принял Декларацию об образовании республики, избрал ее ЦИК. Эти события знаменовали окончание процесса нацио­нально-государственного размежевания Средней Азии. Вместе с тем образование Таджикской ССР завершило определенный этап формирования Советского Союза, в который теперь входило семь республик.

Воссоединение советских народов в единых националь­ных государствах происходило в этот период не только на востоке, ной на западе нашей страны.

В 1924 г. по соглашению между РСФСР и БССР Белоруссии были переданы части Витебской, Гомельской и Смоленской губерний  населенные преимущественно белорусами. В 1926 г. к Бело­русской  ССР отошли еще два  уезда.  В результате территория БССР увеличилась в 2,5, а ее население — больше чем в 3 раза. Вне границ республики теперь оставались лишь западные бело­русские земли, захваченные в 1920 г. панской Польшей.  В это же время усложнилась форма государственного единства Украинской ССР. В 1924 г. в ее составе образовалась автономная Молдавская советская республика. Молдавская АССР объединила молдаван, живущих на левом берегу Днестра. Большая часть мол­давского народа находилась под властью Румынии, захватившей во время гражданской войны Бессарабию и незаконно удерживав­шей этот край, населенный молдаванами и украинцами.

 

§ 6. Районирование

 

Разворот хозяйственного строительства поставил вопрос о необ­ходимости коренного изменения административно-территориаль­ного устройства страны. Теперь уже нельзя было мириться со ста­рым административным делением (губерния, уезд, волость), не учитывавшим экономических и национальных особенностей от­дельных частей страны. Работа по коренному преобразованию ад­министративно-территориального устройства РСФСР была начата еще в 1920-1921 гг. В 1921 г. Госплан создал специальную комис­сию по районированию России. В 1922 г. ВЦИК утвердил проект нового административно-территориального деления РСФСР. Ана­логичные работы проводились и на Украине. С образованием СССР эта проблема встала во всесоюзном масштабе. Сначала было решено создать две экспериментальные крупные админи­стративно-территориальные единицы — промышленную Ураль­скую область и сельскохозяйственный Северо-Кавказский край. Районирование было завершено к концу 1929 г. В РСФСР утвер­дилась трехзвенная система — район, округ, область (край). В ос­тальных республиках — двухзвенная (район — округ). Даже в такой крупной республике, как Украина, области не создавались, а вместо девяти губерний в 1925 г. создан 41 округ[97].

Такая перестройка означала приведение границ администра­тивных единиц в соответствие со сложившимися и развивающи­йся экономическими районами.

При проведении районирования учитывался не только эконо­мический, но и национальный признак. Поэтому в ходе райони­рования создавались и новые автономные образования. Кроме того, оно несколько изменяло положение автономных областей и республик. Автономные области включались в состав краев и об­ластных объединений. В состав краев и областей на основе добро­вольности могли входить и автономные республики. Решение о вступлении в область или край принималось на съезде Советом автономной республики и утверждалось ВЦИК.

Районирование позволило наиболее полно внедрить плановое руководство народно-хозяйственной жизнью страны, в частности сельским хозяйством.

Национально-государственное строительство при районирова­нии дошло даже до мелких административных единиц. Во всех союзных республиках выделялись уезды и районы, волости и сель­советы, компактно населенные народами, отличными от основно­го населения республики. При этом численная норма, необходи­мая для создания соответствующей административной единицы в национальных районах, снижалась в среднем в два с половиной раза. Даже в Московской области было создано 4 национальных района и 57 сельсоветов (карельские, татарские, немецкие, эстон­ские)[98]. Всего по стране оформились сотни национальных уездов и районов, тысячи волостей и сельсоветов. Национальные адми­нистративные единицы были как бы миниатюрными автономиями. Во всяком случае делопроизводство в них должно было вестись на соответствующем языке, функционировали разного рода наци­ональные институты.

 

§ 7. Развитие государственного аппарата

Строительство высших органов власти и управления Союза ССР.

 

Образование СССР означало возникновение нового государства с соответствующим государственным аппаратом. Поскольку Совет­ский Союз объединял уже вполне сложившиеся республики, у него не было необходимости создавать всю систему государствен­ных органов снизу доверху. Органы власти и управления Союза строились с учетом опыта, накопленного республиками, в особенности РСФСР. В силу этого их структура и организация были в принципе аналогичны республиканским.

Самым важным по значению и первым по времени возникно­вения явился орган, выражающий верховенство народа, — съезд Советов Союза ССР. В ходе подготовки образова­ния СССР выдвигалась идея, что верховным органом власти Союза должен быть ЦИК. Однако на заседании комиссии ЦК РКП(б) в ноябре 1922 г. по инициативе М.И. Калинина было ре­шено, что таким органом может быть только съезд Советов. Это решение означало проведение принципа последовательного демо­кратизма в строительстве органов Союза.

Фактически съезд Советов как высший орган власти Союза вы­ступил в момент провозглашения СССР. I Всесоюзный съезд Со­ветов, принявший решение об образовании Союза, тем самым стал его высшим органом власти. Это положение было зафиксировано в Договоре об образовании СССР, а затем и в Конституции 1924 г.

В основе организации всесоюзных съездов Советов лежали принципы, которые сложились в практике работы республикан­ских, главным образом всероссийских, съездов Советов. Делегаты на Всесоюзный съезд избирались губернскими съездами Советов. В республиках, не имевших губернского деления, делегаты изби­рались на республиканских съездах Советов. Норма представи­тельства определялась числом избирателей (в городах — 1 депу­тат на 25 тыс. избирателей) и числом жителей (в губерниях — 1 депутат на 125 тыс. жителей). Таким образом, союзные респуб­лики были представлены пропорционально их населению.

Очередные съезды Советов первоначально созывались ежегод­но. II съезд Советов Союза собрался в январе 1924 г., через 13 ме­сяцев после I; III съезд Советов работал в 1925 г. Громоздкость съездов, определенные организационные сложности и дороговиз­на их созыва побудили вскоре установить другую периодичность заседаний. IV съезд Советов СССР в 1927 г. определил, что впредь съезды будут собираться раз в два года[99]. Конституция допускала также созыв чрезвычайных съездов.

В компетенцию Всесоюзного съезда Советов входили все без Исключения вопросы, которые Конституцией были отнесены к ведению Союза. К исключительной компетенции съезда относилось утверждение и изменение основных начал Конституции СССР.

Съезды Советов Союза на практике реализовывали те широкие права, которые им были предоставлены, и принимали акты конституционного значения. На II, III, IV и V съездах Советов обсуж­дались важнейшие вопросы развития сельского хозяйства, финан­сов, промышленности, советского строительства, вопросы внеш­ней политики. Съезды осуществляли свое право контроля над ис­полнительными органами, заслушивая отчетные доклады прави­тельства.

II съезд Советов работал в траурные дни. 21 января 1924 г. умер В.И. Ленин. Съезд принял специальное обращение к трудя­щемуся человечеству и ряд постановлений об увековечении имени вождя мирового пролетариата (о сооружении памятников, об из­дании сочинений, о сооружении мавзолея, о переименовании Пет­рограда в Ленинград).

В период между съездами Советов верховным органом власти СССР являлся Центральный Исполнительный Коми­тет Союза. По своей структуре ЦИК Союза отличался от ЦИК союзных республик, он был двухпалатным. Цель создания двух палат заключалась в том, чтобы наиболее полно сочетать общие интересы Союза со специфическими интересами народов, входя­щих в его состав.

Одна из палат носила название Союзного Совета, другая — Совета Национальностей. Союзный Совет избирался съездом из представителей союзных республик пропорционально населению каждой. В Совет Национальностей входили по пять членов от каждой союзной и автономной республики и по одному предста­вителю от каждой автономной области РСФСР. По одному деле­гату посылали также автономные республики и области, входящие в ЗСФСР.

Обе палаты являлись равноправными. Законопроект получал силу закона лишь в случае принятия его каждой из палат. В ходе разработки проекта Конституции выдвигалось предложение наде­лить Совет Национальностей большими по сравнению с Союзным Советом правами. Это предложение, означавшее бы ослабление единства союзного государства, было отвергнуто.

ЦИК являлся законодательным и исполнительным органом. В качестве верховного органа власти он обладал компетенцией, тождественной компетенции съезда Советов СССР, кроме вопросов, отнесенных к исключительному ведению съезда. Впервые ЦИК Союза был избран I Всесоюзным съездом Советов еще как однопалатный орган и уже в начале 1923 г. приступил к работе.

ЦИК по Конституции должен был созываться три раза в год. Со временем однако сессии ЦИК стали собираться реже.

В период между сессиями ЦИК высшим законодательным и исполнительным органом являлся ответственный перед ним Президиум ЦИК Союза ССР. Президиум ЦИК образо­вывался из президиумов Союзного Совета и Совета Националь­ностей, в каждый из которых входило первоначально по семь че­ловек. Кроме того, еще семь членов Президиума избирались на совместном заседании обеих палат ЦИК. По мере роста числа со­юзных республик увеличивался и состав Президиума ЦИК. Из членов Президиума ЦИК избирались председатели ЦИК в коли­честве, равном числу союзных республик.

Впервые Президиум ЦИК Союза был образован на первой сес­сии ЦИК в начале 1923 г. До июля 1923 г. ни ЦИК Союза, ни его Президиум не вели текущей законодательной и административной работы. Они сосредоточили свое внимание на разработке консти­туционных основ Советского Союза. ЦИК Союза постановил, что до его второй сессии все права по изданию общесоюзных законов передаются ВЦИК и его Президиуму. Всероссийские органы вы­полнили это поручение. С лета 1923 г. ЦИК Союза и его Президи­ум приступили к исполнению своих функций в полном объеме. По мере того как съезды Советов и сессии ЦИК СССР стали собирать­ся реже, росли роль и компетенция Президиума ЦИК, который стал порой решать вопросы, отнесенные к ведению этих органов.

Правительством Союза Советских Социалистических Респуб­лик являлся Совет Народных Комиссаров, образуемый ЦИК. Совнарком был исполнительным и распорядительным орга­ном, но обладал и законодательными функциями. В пределах предоставленных ему прав он мог издавать декреты и постанов­ления. В СНК входили, кроме председателя и заместителей пред­седателя, наркомы СССР.

Совет Народных Комиссаров СССР образовался позже, чем Другие высшие органы власти Союза. На первой сессии ЦИК Сов­нарком не был создан, а лишь было поручено Президиуму наме­тить персональный состав Совнаркома и внести его на утвержде­ние следующей сессии Центрального Исполнительного Комитета. В числе шести комиссий, созданных Президиумом ЦИК 10 января 1923 г., была и комиссия по выработке Положения о СНК, СТО и наркоматах СССР. Первый состав Совета Народных Комиссаров Союза был назначен ЦИК в июле 1923 г. и немедленно приступил к исполнению возложенных на него обязанностей.

Органами отраслевого управления в Союзе, как и в республи­ках, являлись народные комиссар и а т ы. Конституция СССР исходила из деления наркоматов на три категории: общесоюзные, объединенные и республиканские.

Общесоюзными именовались те наркоматы, которые образо­вывались только в Союзе. В республиках подобных наркоматов не было. Там имелись лишь уполномоченные этих наркоматов, непо­средственно им подчиненные. К общесоюзным относились нарко­маты иностранных дел, военных и морских дел, внешней торговли, путей сообщения, почт и телеграфов.

Объединенными назывались такие наркоматы, которые име­лись и в Союзе, и в каждой союзной республике; наркоматы Сою­за руководили соответствующими наркоматами республик. К этой группе относились ВСНХ, наркоматы продовольствия, труда, фи­нансов, рабоче-крестьянской инспекции. Объединенные наркома­ты образовывались для отраслей управления, требовавших цент­рализации в масштабах всего Союза и в то же время учета специ­фики отдельных республик.

Наконец, третью группу составляли наркоматы, которые име­лись только в республиках. Сюда относились главным образом ве­домства, на деятельность которых влияли в большой мере нацио­нальные особенности республик (например, наркоматы просвеще­ния, юстиции).

Деление органов отраслевого управления на три различные ка­тегории выработалось еще до образования СССР, в практике вза­имоотношений РСФСР с союзными с ней республиками. В 1919-1922 гг. сложился порядок, когда наркоматы РСФСР, выступав­шие в то время как своеобразные общефедеральные органы, в одном случае руководили той или иной отраслью управления со­юзных республик непосредственно, в другом — через наркоматы этих республик, в третьем — совсем или почти совсем не вмеши­вались в работу соответствующих ведомств независимых советских

республик.

Этот опыт был обобщен и использован во время разработки Конституции СССР. Создание такой системы органов отраслевою управления имело ту же цель, что и образование второй палаты ЦИК Союза. Оно обеспечивало наилучшее сочетание общих ин­тересов Союза с интересами каждой союзной республики в от­дельности.

 Практически наркоматы СССР были созданы не сразу. ЦИК Союза пришлось на некоторое время передать их функции органам РСФСР. При этом российским наркоматам поручалось под­готовить для комиссии Президиума ЦИК проекты Положений о народных комиссариатах СССР.

В июле 1923 г. был упразднен Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР. В постановлении ВЦИК по это­му вопросу говорилось, что он выполнил свою задачу по строи­тельству национальных республик. Мыслилось, что функции Наркомнаца будет теперь выполнять Совет Национальностей ЦИК СССР. Однако вскоре при Президиуме ВЦИК снова были орга­низованы специальные органы, ведавшие национальной поли­тикой в пределах Российской Федерации (Отдел национальнос­тей и др.) Аналогичные органы существовали и в других союз­ных и даже автономных республиках. Так, на Украине в 1924 г. была создана постоянная Комиссия по делам национальных мень­шинств при ВУЦИК. В Таджикской АССР в 1927 г. при прези­диуме ЦИК республики был создан Отдел по делам национальных меньшинств[100]. В 1929 г. во всех автономных республиках РСФСР, а также при областных и краевых исполкомах было разрешено создавать постоянные комиссии по делам национальных мень­шинств[101].

Оживление деятельности Советов. Если образование СССР по­требовало создания соответствующих государственных органов со­юзного масштаба, то общие условия перехода к мирному стро­ительству диктовали необходимость перестройки методов и орга­низации деятельности всего аппарата, и прежде всего работы Со­ветов. Такая перестройка в этот период означала ликвидацию в их деятельности пережитков военного времени, их демократизацию.

Во время войны обстановка часто вынуждала с целью большей оперативности руководства отступать от широких демократичес­ких принципов работы Советов. Так, в условиях войны не всегда можно было созвать сессию Совета или съезд Советов в губернии, уезде. А потому деятельность этих органов зачастую подменялась работой исполкомов. Иногда невозможно было собрать даже сес­сии исполнительных комитетов, их функции переходили к пред­седателям исполкомов. Часто, как известно, власть на местах во­обще осуществляли не обычные советские органы, избираемые трудящимися, а назначаемые ревкомы.

Все эти обстоятельства, вытекающие из условий военного вре­мени, породили бюрократизацию местных органов власти, а сле­довательно, и снижение их авторитета. Упало значение коллеги­альности в работе Советов. Кое-где руководители перестали при­слушиваться к голосу трудящихся, забыли о единстве коммунистов и беспартийных, что привело к снижению активности масс при выборах в Советы. Новая обстановка, труднейшие задачи восста­новления народного хозяйства в условиях нэпа требовали, чтобы Советы оживили свою работу, устранили все недостатки, порож­денные военным временем.

Вскоре после войны были приняты Положения о местных Со­ветах. Но усилия руководящей партии и власти, направленные на оживление деятельности Советов, не сразу дали положительные результаты. В ходе борьбы за оживление Советов прежде всего особое внимание было обращено на правильную организа­цию выборов. В соответствии с директивами партии по ук­реплению Советов ЦИК СССР в декабре 1924 г. принял постанов­ление о проведении перевыборов Советов в тех местах, где были допущены нарушения закона, а также там, где выборы прошли при недостаточной активности избирателей.

Вопрос о недостатках в работе Советов и мерах по их устра­нению был поставлен в мае 1925 г. на III Всесоюзном съезде Со­ветов, который принял развернутое решение о советском стро­ительстве. Съезд одобрил декабрьское решение ЦИК и наметил дополнительные мероприятия для оживления работы Советов. Он указал на необходимость внимательного отношения к вопросу о лишении граждан избирательных прав. Особая осторожность тре­бовалась в деревне, чтобы в число лишенцев не попадали крес­тьяне-середняки. В результате принятых мер процент сельских ли­шенцев составил в 1926 г. всего 1,1. Правда, на следующий год он снова вырос до 3,3. В городе лишенцев всегда было больше: в 1926 г. — 4,5%, а в 1927 г. — 7,7%[102], что объяснялось большей концентрацией буржуазии в составе городского населения.

Было обращено внимание на ответственность депута­тов перед избирателями, что обеспечивалось, в частнос­ти, правом досрочного отзыва депутатов.

III съезд Советов в своем постановлении особо подчеркнул не­обходимость привлечения к управлению государством широких трудящихся масс, не только рабочих, но и крестьян, не толь­ко мужчин, но и женщин, не только коммунистов, но и беспар­тийных, т.е. тех категорий населения, которые раньше недостаточ­но активно участвовали в государственной деятельности.

Важным средством укрепления Советов явилось привлече­ние к их работе избирателей. Основными формами та­кого вовлечения стали секции Советов и депутатские группы. Общие принципы организации и деятельности секций были регла­ментированы ВЦИК в 1921-1922 гг. Секции создавались из депу­татов Советов и привлеченного актива, т.е. любых избирате­лей, которые желали принять участие в работе секций. Их органи­зовывали преимущественно по отраслевому принципу. В городах секции выступали как помощники соответствующих отделов ис­полкома, секции же сельских Советов, не имевших своего испол­нительного аппарата, выполняли на общественных началах работу, которая в городах возлагалась на штатные отделы исполкомов.

Возникла и новая форма связи Советов с населением — депу­татские группы, которые образовывались на предприятиях и объ­единяли депутатов Советов, избранных от данного завода или фабрики, а также активистов. Первоначально депутатские группы занимались преимущественно удовлетворением нужд избирателей (прием жалоб, дача справок и разъяснений по вопросам советской работы и права и т.д.).

В национальных районах укреплению Советов способствовала политика привлечения коренного населения к делам управления, делавшая государственный аппарат более близким для миллион­ных масс нерусского населения страны. Важнейшее значение име­ло вовлечение в работу Советов женщин нерусских национальнос­тей, особенно на Востоке. По итогам перевыборов 1925-1926 гг. в составе городских Советов Узбекистана насчитывалось уже 12,7% Женщин. В Татарии за один только год число женщин в сельских Советах увеличилось почти в три раза и достигло в 1925 г. 8,6%.

В 1924-1925 гг. в союзных республиках были изданы новые По­ложения о местных Советах, уточнявшие и расширявшие их права. Проведение мероприятий по оживлению деятельности Советов Медленно, но верно давало свои плоды. Число избирателей, при­нимавших участие в выборах, в 1925 г. по всему Союзу выросло вдвое по сравнению с 1924 г. и достигло в 1926 г. 50,8%, несколько снизившись в следующем году (50,2%).[103]

Укрепление советской системы не исключало, однако, иногда использования чрезвычайных органов власти и управления в оп­ределенных районах страны. Это относится, прежде всего, к За­кавказью, Средней Азии, Дальнему Востоку, где и в начале 20-х гг. еще сохранялись очаги гражданской войны и интервенции. Но даже и в некоторых губерниях Украины, включая Киевскую, и 1921-1922 гг. пришлось восстановить ревкомы вследствие вторже­ния сюда петлюровских банд. На Украине же в начале 20-х гг. использовался и такой чрезвычайный орган, как комнезамы — ко­митеты незаможных селян (беднейших крестьян), которым были предоставлены государственные функции, аналогичные имевшим­ся раньше у российских комбедов. В 1925 г. комнезамы были пре­образованы в общественные организации, защищающие интересы деревенской бедноты. Административных функций они были лишшены[104].

Коренизация государственного аппарата национальных райо­нов. Историки и государствоведы националистического толка твердят о русификации национальных окраин, якобы проводив­шейся Коммунистической партией. В действительности же с пер­вых лет Советской власти партия взяла прямо противоположный курс — на коренизацию государственного и общественного аппа­рата национальных районов.

X съезд РКП(б) в резолюции «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» постановил «помочь трудовым массам невеликорусских народов ...развить и укрепить у себя действую­щие па родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, ор­ганы власти, составленные из людей местных, знающих быт и пси­хологию местного населения...»[105]. XII съезд РКП(б) вновь подчерк­нул необходимость коренизации.

Проблема коренизации складывается из двух взаимосвязан­ных вопросов: введение языка коренных народов но все сферы государственной и общественной деятельности соответствующих национально-государственных единиц, прежде всего в работу го­сударственных органов, и привлечение в органы власти, управле­ния, юстиции представителей коренного населения, знающих на­циональные особенности этого населения, пользующихся его довернем.

Введение местных языков в официальный оборот было делом далеко не простым. Прежде всего, некоторые народы не имели своего литературного языка, своей письменности; во многих язы­ках отсутствовала или почти отсутствовала современная полити­ческая и правовая терминология. Большим препятствием была не­хватка работников в аппарате управления, владеющих националь­ными языками. Мешали порой и шовинистические проявления не­которых местных работников.

Использовались все источники для того, чтобы шире привлечь в государственный аппарат национальные кадры. Их готовили на местах, а также посылая молодежь на льготных условиях в учеб­ные заведения Москвы. Ленинграда и других культурных центров. Большое число национальных работников обучалось на всякого рода специальных краткосрочных курсах.

Несмотря на все трудности, коренизация имела успех. Если в 1920 г. в Татарии делопроизводство на татарском языке было по­ставлено в 20% татарских сельских Советов, то в 1923 г. оно осу­ществлялось в половине сельсоветов. В Туркестане даже в 1921 г. около 90% делегатов областных и уездных съездов Сонетов при­надлежало к коренному населению. Если на I съезде Советов Чу­вашии в 1920 г. чуваши составляли меньше половины делегатов, то уже на следующем съезде в 1922 г. — около 85%. Это соответ­ствовало проценту коренного населения в названных районах.

Работа по коренизации продолжалась и в последующие годы. Она дала двоякий результат. С одной стороны, в государственный аппарат привлекались национальные кадры и это делало Совет­скую власть действительно интернациональной. С другой сторо­ны, принадлежность к нерусскому населению стала своего рода привилегией, позволяющей занимать те или иные посты не по де­ловым качествам, а только по национальной принадлежности. Иногда снижались требования к деловому и культурному уровню кадров, к их профессиональной пригодности. Это не могло, ко­нечно, не отразиться на качестве работы государственного аппа­рата, учреждений науки, культуры и пр. Создавались благоприят­ные условия для развития национализма.

Развитие органов хозяйственного управления. Переход к мирному строительству потребовал реорганизации органов управле­ния хозяйством. В.И. Ленин предложил объединить деятельность Хозяйственных ведомств в едином экономическом центре. Таким Центром стал Совет Труда и Обороны, новое положение о котором утвердил VIII Всероссийский съезд Советов. Председателем СТО был председатель Совнаркома, а членами — наркомы по военным делам, труда, путей сообщения, земледелия, продо­вольствия, РКИ, председатель ВСНХ и представитель ВЦСПС. На СТО возлагалось согласование деятельности ведомств в области обеспечения обороны страны и хозяйственного строительства.

В качестве местных органов экономического управления в 1921 г. были созданы областные, губернские и уездные экономи­ческие совещания (ЭКОСО). Низовыми органами СТО стали эко­номические совещания на предприятиях, а также крестьянские ко­митеты по улучшению сельского хозяйства.

Одной из важнейших функций СТО было направление работы хозяйственных наркоматов в соответствии с единым государствен­ным планом. Для разработки такого плана и общего наблюдения за его исполнением в феврале 1921 г. была создана Государствен­ная общеплановая комиссия (Госплан). Первым председателем Госплана стал руководитель ГОЭЛРО Г.М. Кржижановский. При хозяйственных наркоматах были учреждены плановые комиссии.

ВСНХ республик теперь окончательно стали ведомствами, ру­ководящими только промышленностью. Вместе с тем их внутрен­няя структура также изменилась. Предприятия, находившиеся в ведении ВСНХ, были разделены на две группы. Часть осталась в непосредственном подчинении ВСНХ, все остальные же были переданы в местное управление. В соответствии с этим число главных управлений в составе ВСНХ РСФСР было сокращено с 52 до 16. По Конституции СССР ВСНХ рассматривался как объединен­ный наркомат. Он руководил ВСНХ союзных республик, подчи­нявшимися одновременно своим ЦИК и Совнаркомам. Вся про­мышленность в соответствии с этим была разделена на общесо­юзную, республиканскую и местную.

В течение рассматриваемого периода структура органов управ­ления промышленностью в системе ВСНХ неоднократно меня­лась. С переходом на хозрасчет предприятия получили большую самостоятельность не только в хозяйственном, но и в администра­тивном отношении. Правда, субъектами права стали не конкрет­ные заводы и фабрики, а их объединения — тресты. Рыночные отношения, установившиеся и в промышленности, привели к воз­никновению конкуренции, что в свою очередь обусловило сниже­ние цен на промышленную продукцию. Это поставило тресты на грань разорения. Чтобы воспрепятствовать такому процессу, в 1922 г. были созданы синдикаты, объединившие и организовавшие сбыт продукции по определенному кругу предприятий, составляющих целую отрасль. Синдикаты стали монополистами в каждой отрасли, что позволило существенно влиять на динамику цен, ко­торые неуклонно поползли вверх.

По мере восстановления промышленности хозяйственные воз­можности предприятий возросли. Это позволило в 1927 г. усилить их хозяйственную и административную самостоятельность. Хоз­расчетные права перешли от трестов к конкретным предприятиям.

Лучшей формой управления промышленностью в конце пе­риода были признаны отраслевые хозрасчетные объединения (по металлургии, машиностроению, электротехнике и т.д.), увенчав­шие систему хозрасчета в промышленности.

Характерной чертой управления промышленностью стало стремление сочетать функциональный и отраслевой принципы. Такая система была установлена еще в 1921 г. При функциональ­ном методе управление нижестоящими органами или предпри­ятиями осуществляется по отдельным функциям: планированию, снабжению, финансированию, техническому обеспечению. Отрас­левой принцип предполагает, что один орган руководит целостной отраслью хозяйства, промышленности по всем вопросам.

Разруха деревни в результате войны и стихийных бедствий, об­рушившихся на Россию в 1920-1921 гг., породила создание чрез­вычайных органов, на которые была возложена забота о подъ­еме сельского хозяйства (посевные комитеты, затем — сельскохо­зяйственные комиссии, комитеты и советы). Однако по решению X Всероссийского съезда Советов такие органы были ликвидиро­ваны, и управление сельским хозяйством в полном объеме стали осуществлять Н а р к о м з е м, губернские и уездные земельные от­делы исполкомов.

При образовании СССР наркомземы были отнесены к катего­рии республиканских наркоматов. Однако необходимость решать некоторые вопросы в общесоюзном масштабе привела к созыву совещаний народных комиссаров земледелия всех республик. По Решению Совнаркома СССР такие совещания для обсуждения общих вопросов сельскохозяйственной политики и согласования текущих планов стали созываться регулярно. В 1929 г. система ру­ководства сельским хозяйством союзных республик была усовершенствована. Назрела необходимость создания единого центра по Руководству сельским хозяйством. В соответствии с этим ЦИК союза 7 декабря 1929 г. создал объединенный союзно - республиканский Наркомат земледелия СССР.

Реорганизация органов юстиции. Эта задача была решена, прежде всего, путем организации органов, непосредственно обя­занных стоять на страже закона, — советской прокурату­ры _ сначала в РСФСР, а затем, в том же 1922 г., в Белоруссии, на Украине, в Закавказье. Ранее функции прокуратуры в той или иной мере выполняли различные органы, главным образом нарко­маты юстиции республик.

Мри создании прокуратуры возник спор о принципах се орга­низации. Предлагалось, в частности, осуществить двойное подчи­нение органов прокуратуры — центру и одновременно местной государственной власти. В.И. Ленин при решении этого вопроса твердо высказался против двойного подчинения прокуратуры, за подчинение ее только центру. Ленин исходил из того, что в стране должна существовать единая законность, и прокуратура нужна именно для обеспечения этого единства, для надзора за правиль­ным и единообразным исполнением советских законов в каждой губернии и каждом уезде. При подчинении прокуроров местной власти такого единства могло не быть, ибо она в этом случае по­лучала возможность навязывать прокурорам свои решения, не со­впадающие порой с общегосударственными интересами. Прокура­туру возглавлял прокурор республики, которым по должности яв­лялся народный комиссар юстиции. Прокурор республики назна­чал губернских прокуроров, подчиняющихся только ему. В уезды посылались помощники губернского прокурора.

На прокуратуру возлагался надзор за законностью действий центральных и местных органов власти и управления, она возбуж­дала уголовные дела против должностных и частных лиц, осущест­вляла надзор за производством дознания и предварительного следствия, поддерживала обвинения в суде, опротестовывала при­говоры и определения судов в кассационном и надзорном поряд­ке, вела надзор за местами заключения.

Наряду с прокуратурой возникла и адвокатура. По Поло­жению об адвокатуре, принятому в мае 1922 г., при губернских отделах юстиции предусматривалась организация коллегий защит­ников, на которые возлагалось обеспечение защиты обвиняемых по уголовным делам, представительство сторон в гражданском процессе, оказание помощи населению — дача консультаций по юридическим вопросам.

В том же году были внесены большие изменения в с у д е б н у ю  с и с т е м у республик. Проводилась реорганизация всех ви­дов судов и местных органов судебного управления. Вместо

судов и трибуналов, которые существовали в РСФСР, создавалась стройная, единая система из трех звеньев: народный суд, губерн­ский суд, Верховный суд республики. Эта конструкция строго со­ответствовала существовавшему административно-территориаль­ному делению страны.

Основным звеном в судебной системе являлся народный суд, учреждавшийся в уездах. Здесь рассматривалась основная масса уголовных и гражданских дел. Народный суд разбирал дела в со­ставе одного судьи или судьи с двумя заседателями.

Губернский суд имел двойную компетенцию: он являлся пер­вой инстанцией по некоторым важнейшим делам, в частности по тем, которые раньше разбирались в трибуналах, и выступал как кассационная инстанция для народных судов. На Украине при гу­бернских судах были учреждены также чрезвычайные сессии, раз­биравшие дела, поступавшие к ним из ГПУ. В этих сессиях при­менялись ускоренные, а потому упрощенные формы судопрои­зводства¹⁰⁵.

Губернский суд выполнял и функции по руководству народ­ными судами. На него, таким образом, легли теперь и обязанности органа судебного управления, которые ранее осуществлялись гу­бернскими отделами юстиции.

Верховный суд имел еще более сложную компетенцию. Он вы­ступал в качестве первой инстанции по особо важным делам и в качестве кассационной инстанции для губернских судов. Кроме того, Верховный суд осуществлял судебный контроль над всеми судами республики. Он мог в порядке надзора рассматривать дела, решенные любым судом РСФСР. Наконец, Верховный суд давал разъяснения нижестоящим судам по вопросам судебной практики.

В ведении судов находился и следственный аппарат. В уездах действовали народные следователи, при губернских судах — стар­шие следователи, при Верховном суде республики — следователи по важнейшим делам.

Основные принципы и положения, на основе которых была Реформирована судебная система РСФСР, были восприняты и за­конодательством о судоустройстве других союзных республик.

Районирование привело к определенному изменению системы судебных органов. Вместо прежних были созданы народный суд в районе, окружной суд в округе, краевые и областные суды, глав­ные суды в АССР. С образованием СССР судебная система союзных республик была увенчана соответствующими органами Союза. Уже Договор об образовании СССР предусматривал создание при ЦИК Союза Верховного Суда. В Конституции ему отводилась специальная глава.

Верховный Суд СССР тоже выступал как суд первой инстан­ции, но по очень узкой категории дел. Кассационной инстанцией он не являлся. Решения и приговоры верховных судов союзных республик Верховный Суд Союза мог лишь опротестовать по представлению своего прокурора перед ЦИК, и только в случае противоречия этих решений и приговоров общесоюзному законо­дательству или когда затрагивались интересы других республик. Большое место в компетенции Верховного Суда занимали вопро­сы, связанные с его положением как руководящего органа юсти­ции Союза ССР. Он давал верховным судам союзных республик разъяснения по вопросам общесоюзного законодательства, имею­щие значение обязательных.

На Верховный Суд возлагались и определенные функции кон­ституционного надзора, направленные на защиту интересов как Союза, так и его членов в рамках Конституции. Он имел право входить в Президиум ЦИК Союза с представлением о приоста­новлении и отмене постановлений, действий и распоряжений центральных органов и народных комиссариатов Союза ССР, кроме постановлений ЦИК СССР и его Президиума, по мотивам несогласованности таковых с Конституцией. Это можно было де­лать как по предложению центральных органов союзных респуб­лик, так и по инициативе самого Верховного Суда Союза ССР. Верховный Суд был вправе разрешать также судебные споры между союзными республиками.

Верховный Суд СССР действовал в пленарном составе и по отдельным коллегиям. Он мог создать и особые присутствия для рассмотрения дел исключительной важности.

При Верховном Суде учреждалась должность прокурора. Обя­занности его были связаны с деятельностью данного суда. По Кон­ституции прокурор Верховного Суда СССР был обязан давать за­ключения по всем вопросам, подлежащим разрешению этого Суда, поддерживать обвинение в его заседании и в случае несо­гласия с решениями пленарного заседания Верховного Суда Союза ССР опротестовывать их в Президиум ЦИК СССР.

Эти принципы нашли свое отражение и развитие в основе судоустройства СССР и союзных республик, принятых в 1924 г.

В 1929 г. компетенция Верховного Суда СССР была расшире­на. Он получил право законодательной инициативы, новые права в сфере общего надзора. Верховный Суд мог теперь рассматривать в надзорном порядке любое дело, прошедшее через суды союзных республик, а также давать разъяснения общесоюзного законода­тельства по предложениям Президиума ЦИК СССР и по запросам  СНК ссср.

В течение данного периода неоднократно менялась система органов военной юстиции. По окончании гражданской войны была сделана попытка вообще упразднить военные трибуналы, передав их функции общим судам. Однако судебная реформа 1922 г. вновь создала специальные органы военной юстиции. По­ложение о судоустройстве РСФСР установило систему органов военной юстиции. В нее вошли военные трибуналы округа или фронта, военные трибуналы корпусов и дивизионные отделы ок­ружных трибуналов.

Конституция СССР предусмотрела создание Военной колле­гии в составе Верховного Суда Союза. В апреле 1924 г. Военная коллегия Верховного Суда РСФСР была передана в состав Вер­ховного Суда Союза. Она стала единым руководящим центром для всех трибуналов Союза ССР. Единым, но не единственным, поскольку за Верховными судами союзных республик были сохра­нены кассационные функции в отношении трибуналов, дислоци­рованных на территории соответствующей республики. Этот дуа­лизм был ликвидирован только в 1926 г.

Вместе с созданием в 1922 г. советской прокуратуры в качестве специальной системы была организована и военная прокуратура. Опыт работы органов военной юстиции был обобщен и закреплен в изданном 20 августа 1926 г. ЦИК и СНК СССР Положении о военных трибуналах и военной прокуратуре, усовершенствовав­шем их организацию и деятельность.

Наряду с созданием существенно новой судебной системы в Некоторых мусульманских районах еще действовали органы, опи­рающиеся на архаичное право. В частности, в Таджикистане до 1928 г. функционировали казийские суды, применявшие законы Шариата, а также земельно-водные комиссии, опиравшиеся на му­сульманское и обычное право[106].

Крайняя отсталость некоторых национальных районов объяс­няла существование специфических судебных порядков. В 1927 г. преимущественно для народов Крайнего Севера было установлено, что судебные функции возлагаются на родовые (тундровые и островные) Советы и районные исполнительные комитеты, имею­щие право применять местные обычаи, если они не противоречат основным принципам советского законодательства. Рост нацио­нальных кадров позволил в 1929 г. отказаться от этого порядка. Народные суды были введены повсеместно.

В 1922 г. были созданы специальные органы для разрешения имущественных споров между государственными учреждениями и предприятиями — арбитражные комиссии. Они образо­вывались при областных экономических совещаниях. Система ар­битража возглавлялась Высшей арбитражной комиссией при Со­вете Труда и Обороны.

Органы государственной безопасности и рабоче-крестьянской милиции. Борьба за укрепление законности нашла свое отражение и в реорганизации органов государственной безопасности. Надо было успокоить внутреннюю буржуазию, панически боявшуюся чекистов, и зарубежных предпринимателей, которых старались привлечь к восстановлению народного хозяйства страны. За рубе­жом прямо выдвигали как условие для возможных инвестиций со­здание гарантий от всякого рода чрезвычайщины, твердого поряд­ка обеспечения имущественных отношений.

Дело в том, что за годы гражданской войны компетенция ВЧК сильно расширилась, далеко выйдя за пределы непосредственной охраны госбезопасности. И даже после окончания войны в начале 1921 г. на ВЧК продолжали возлагать все новые дополнительные обязанности, не связанные с прямой защитой от контрреволюции. Например, к компетенции ВЧК была отнесена борьба с хищения­ми угля на транспорте, при этом ей давалось право самостоятель­но применять наказания, в особо серьезных случаях даже рас­стрел[107]. ВЧК же поручили бороться и с незаконным проездом по железным дорогам.

Вопрос о реорганизации ВЧК был поставлен IX Всероссий­ским съездом Советов еще в декабре 1921 г. Внешне все выгляде­ло очень решительно: в 1922 г. ВЧК была просто упразднена. Од­нако вместо нее тут же в составе НКВД был создан новым ор­ган — Государственное политическое управление. ГНУ приняло на себя все функции охраны госбезопасности, но оно было осво­бождено от пресечения общеуголовных преступлений.

Еще в 1921 г. различные отряды ВЧК были сведены в специ­альные войска Всероссийской Чрезвычайной Комиссии. На них возлагалась охрана границ, железных дорог, пристаней и пр.

С образованием СССР органы государственной безопасности объединились во всесоюзном масштабе. Конституция 1924 г. пред­усматривала создание Объединенного Государственного Полити­ческого Управления при СНК Союза ССР. ОГПУ руководило со­ответствующими органами в союзных республиках, выведенными в 1923 г. из структуры НКВД. Во главе их стояли уполномоченные ОГПУ. Надзор за законностью действий ОГПУ был возложен на прокурора Верховного Суда СССР.

Органы государственной безопасности действовали при широ­кой поддержке населения. В частности, на Украине в борьбе с бандитизмом участвовало 730 отрядов крестьянской бедноты, объ­единявших свыше 56 тыс. бойцов.

С работой ВЧК и ГПУ была тесно связана и деятельность ми­лиции. В 1921-1922 гг. ей пришлось вести широкую борьбу с бан­дитизмом, для чего при Главном управлении милиции РСФСР была образована специальная комиссия, а также сформированы особые части. В 1924 г. возникла идея передачи милиции в под­чинение ОГПУ, правда, она не была реализована[108].

В мирных условиях несколько изменяются основные направ­ления и формы работы советской милиции. По Положению о На­родном комиссариате внутренних дел РСФСР 1922 г. на милицию было возложено: поддержание порядка и спокойствия в стране, обеспечение проведения в жизнь законов Советского государства, охрана учреждений, предприятий и т.п.

Большую роль сыграла милиция в охране народного достояния и борьбе с хозяйственными и должностными преступлениями. В 1925-1926 гг. ей вменили в обязанность оказание содействия ор­ганам государственного управления в охране лесов, сборе налогов, исполнении решений судов по гражданским делам и др. Вообще функции милиции со временем все больше расширялись, причем порой на нее возлагались обязанности, вовсе не свойственные этому органу. Так, в 1921 г. ее обязали участвовать в обеспечении топливом железных дорог, в борьбе с трудовым дезертирством, оказывать содействие коммунальным отделам, комитетам труда.

здравотделам и другим органам в области соблюдения санитарных правил. Этот перечень можно продолжить. Дело доходило до ку­рьезов: на местах милиции поручали участвовать в борьбе с кло­пами и тараканами и даже освидетельствовать комсомолок «на предмет девственности». Все это, конечно, отвлекало милицию от ее основных задач — охраны общественного порядка и борьбы с преступностью.

Дело усугублялось тем, что штаты милиции систематически со­кращали. В 1929 г. они составляли лишь 40% численности бывшей царской полиции.

Милицию считали лишь вспомогательным органом государ­ства. Поэтому наряду с сокращением штатов урезали и расходы на ее содержание. Поскольку милиция финансировалась по пре­имуществу из местных бюджетов, то власти стремились сэконо­мить на ней. Кое-где милицию поставили, по существу, даже на хозрасчет, выплачивая жалованье за счет штрафов, собираемых ею же.

Все трудности и явные несуразности приводили к тому, что текучесть кадров в органах милиции была весьма велика, а каче­ство кадрового состава оставляло желать много лучшего[109]. Вместе с тем предпринимались попытки организовать работу милиции по-новому. Рождаются своеобразные формы связи милиции с обще­ственностью: шефство трудящихся над милицией, институт сель­ских исполнителей. Сельские исполнители, которыми могли быть все лица, не лишенные избирательных прав, являлись помощни­ками милиции на селе, где штатный аппарат ее органов был осо­бенно мал.

Кроме общей была создана и ведомственная милиция для ох­раны государственных предприятий и учреждений, обеспечения общественного порядка и производства дознания на территории, занимаемой этими учреждениями. Ведомственная милиция раз­делялась на специальные виды в зависимости от характера ох­раняемых объектов: горно-приисковую, промысловую, фабрич­но-заводскую, ярмарочную, торгово-промышленную и так далее и содержалась на средства обслуживаемых предприятий и учреж­дений.

Военная реформа. Окончание интервенции и гражданской войны сделало возможным существенное сокращение Краснои Армии. Уже X съезд РКП(б) в специальном постановлении по

военному вопросу (март 1921 г.) дал директиву на увольнение из армии старших возрастов, роспуск некоторых трудовых армий и.т.п. Вместе с тем постановление было направлено на укрепление пролетарского ядра в армии, увеличение прослойки коммунистов, для чего допускалось даже возвращение в войска демобилизован­ных рабочих и коммунистов. В постановлении делаются первые, но еще весьма осторожные шаги на пути к милиционной системе построения армии, но в принципе она остается кадровой. По мере упрочения мира внутри страны и на ее рубежах сокращение армии идет дальше.

В 1925 г. численность Вооруженных Сил СССР уменьшилась в 10 раз и составила немногим более полумиллиона человек. Еже­годные расходы на вооруженные силы в расчете на душу населе­ния снизились в СССР до 3 руб., в то время как даже в маленьких буржуазных прибалтийских государствах они достигали 7 руб., а во Франции составляли около 14 руб. Однако государство искало новые пути сокращения военных расходов. Для обеспечения воен­ной безопасности государству, по мнению специалистов, требова­лась армия в 2 млн. человек. Однако на содержание такого войска у СССР возможности не было[110].

Решение этой проблемы было найдено путем введения в 1924 г. нового принципа построения Красной Армии — так назы­ваемой смешанной системы, что означало создание наряду с по­стоянными войсками в составе Красной Армии так называемых территориальных частей. Костяк территориальных частей состав­лял определенный контингент (16-20%) кадровых военнослужа­щих. Но большая часть личного состава была переменной. Пере­менный состав проходил трехмесячную допризывную подготовку, а затем в течение четырех лет вызывался на краткосрочные сборы (один-два месяца в год) в части, к которым приписывался. Тер­риториальные части создавались в пределах того военного округа или даже губернии, где постоянно проживали призываемые в них граждане. При этом старались, чтобы губерния давала дивизию, уезд — полк, волость — роту.

По общесоюзному закону, принятому в 1925 г., обязательная военная служба делилась на допризывную подготовку с 19 лет, Действительную службу с 21 года и состояние в запасе до 40 лет.

Закон предусматривал, что каждый мужчина, годный к военной службе, должен пройти все эти три этапа. На практике, однако, получалось по-другому. Сокращение вооруженных сил привело к тому, что большой части призывников просто негде было проходить военную подготовку. Кроме того, краткосрочность действительной службы также не могла не отразиться на качестве подготовки войск.

В ходе военной реформы были существенно улучшены ко­мандные кадры. Если в 1922 г. только 56,6% командиров имели военное образование, то в 1925 г. таких командиров стало 90,5%. Была развернута новая сеть военно-учебных заведений. Команд­ный состав вооруженных сил состоял из двух категорий — так на­зываемых красных командиров, выдвинувшихся в ходе войны из рядовых красноармейцев, и военспецов, т.е. офицеров старой ар­мии. Теперь те и другие были слиты, приравнены в правах и обя­занностях, образовав единый командный состав, и получили об­щее звание «командир Красной Армии». В 1928 г. среди коман­диров Красной Армии 72% составляли выходцы из рабочих и крестьян, 52,9% были коммунистами и комсомольцами.

Укрепление кадрового состава вооруженных сил позволило перейти в 1925 г. к единоначалию, хотя и в двух формах. В тех случаях, когда командир был коммунистом или вообще внушал политическое доверие, применялось полное единоначалие, т.е. ко­мандир получал права в области не только строевой, но и поли­тической подготовки. Правда, при нем учреждалась должность по­мощника по политической части. При неполном единоначалии на­ряду с командиром сохранялась прежняя фигура комиссара. К 1928 г. командиры-единоначальники составляли: среди коман­диров корпусов — 84%, командиров дивизий — 74%, командиров полков — 48%[111].

На основе изучения опыта мировой и гражданской войн были созданы новые воинские уставы и наставления. Осуществление военной реформы было завершено в конце 20-х гг.

Реорганизация Рабкрина. Переход к мирному строительству поставил перед Рабоче-Крестьянской инспекцией новые задачи. Нужно было расширить инспектирование государственных хозяй­ственных органов. Вставали сложные задачи и по контролю за деятельностью частников, нэпманов. Вместе с тем мирное стро­ительство, борьба за социализм требовали решительного совершенствования работы всего государственного аппарата, научной организации его деятельности.

При возросших задачах Наркомат Рабоче-Крестьянской ин­спекции стал испытывать серьезные затруднения. Чрезмерное рас­ширение функций и объектов контроля привело к тому, что РКИ _не могла сосредоточиться на решении важнейших проблем. В то _же время все острее стали ощущаться затруднения с кадрами. Партийные работники, первоначально направленные в НК РКИ, переключались на непосредственную хозяйственную работу. Пред­приятия, переведенные на хозрасчет, старались не откомандиро­вывать рабочих на временную службу в Рабкрин. чтобы не выпла­чивать им за это заработную плату. Учитывая нужды народного хозяйства, ВЦИК в 1922 г. сократил число рабочих, делегируемых с предприятий в РКИ, и установил четырехмесячный срок их пре­бывания в инспекции. Было ограничено и число рабочих и крес­тьян, привлекаемых к массовым обследованиям. Эти обстоятель­ства, обусловленные объективной необходимостью, повлияли, од­нако, на качество работы РКИ.

Состояние Рабоче-Крестьянской инспекции, которое особенно ухудшилось к 1923 г., обеспокоило В.И. Ленина. В двух последних работах — «Как нам реорганизовать Рабкрин» и «Лучше меньше, да лучше» — он специально анализирует состояние РКИ и пред­лагает свой план ее реформирования. Ленинские идеи легли в ос­нову резолюции XII съезда партии «О задачах РКИ и ЦКК».

Партия решила существенно сузить функции РКИ, повернув ее деятельность главным образом в направлении изыскания путей и методов улучшения организации работы всего государственного аппарата, научной организации управленческого труда. Главной задачей РКИ должно было стать не вскрытие конкретных нару­шений и злоупотреблений, а глубокий анализ и обобщение типич­ных недостатков в государственном управлении и разработка путей их устранения.

Такую работу могли вести только весьма квалифицированные специалисты. Поэтому аппарат РКИ был резко — в несколько раз — сокращен. В нем был сохранен лишь довольно узкий круг высококвалифицированных специалистов и потому высокооплачиваемых. Делегирование в РКИ и привлечение трудящихся для массовых обследований были прекращены.

Чтобы укрепить кадры РКИ и придать ей особый авторитет, центральные органы Наркомата были объединены с Центральной контрольной Комиссией партии. Нарком РКИ В.В. Куйбышев (а позже Г.К Орджоникидзе) был одновременно председателем ЦКК, Президиум ЦКК первоначально почти совпадал по составу с коллегией Наркомата РКИ; во главе управлений, отделов _и инспекций Наркомата были поставлены преимущественно члены ЦКК. В остальном ЦКК и РКИ сохраняли свою самостоятельность.

Слияние ЦКК с РКИ означало откровенное соединение партийного и государственного аппарата. Это смутило даже многих руководителей Коммунистической партии и вызвало определенное сопротивление проведению в жизнь ленинской идеи[112]. Тем не менее авторитет Ленина был так высок, что объединение государ­ственного контроля с партийным все же провели.

ЦКК РКИ получила широкие права в области реорганизации государственного аппарата. Впоследствии компетенция этого ор­гана была еще больше расширена. В 1926 г. Ф.Э. Дзержинский в письме В.В. Куйбышеву высказывал опасения, что такое положе­ние контрольных органов может стать опасным. Тем не менее ЦКК РКИ сохранила и развила свою главную функцию — центрального органа, руководящего улучшением, в том числе так на­зываемой рационализацией, государственного аппарата.

Рационализация государственного аппарата. Контроль обна­ружил серьезные недостатки в организации и деятельности веек государственного аппарата. В ответ на это принимаются меры к его совершенствованию, которые получили в то время наименование рационализации. Именно эта работа легла в первую очередь на плечи ЦКК РКИ. Прежде всего было обращено внимание на существенное улучшение структуры и функций государственных органов.

Одним из основных пороков государственного механизма были его громоздкость и дороговизна. По решению IX Всероссий­ского съезда Советов, состоявшегося еще в 1921 г., было проведе­но решительное сокращение штатов. Упразднялись целые звенья в местных органах управления — отделы в уездных и волостных исполкомах. В результате штаты здесь сократились в три — семь раз. В центральном аппарате были ликвидированы многочислен­ные комиссии, созданные во время войны. Всего было упразднено 144 таких комиссии, в том числе только при ВСНХ — 22. Отдель­ные звенья были ликвидированы в разных ведомствах полностью. Сокращение не было одноразовым: вскоре последовало новое - от 12 до 60% личного состава.

Правда, сокращение аппарата не всегда давало желаемый ре­зультат. Иногда получалось, что число служащих в реорганизуе­мых учреждениях не только не сокращалось, а даже возрастало за счет образования новых звеньев, иногда же при общем сокра­щении числа работников расходы на их содержание тем не менее возрастали, поскольку увеличивались должностные оклады. Так, в Машинообъединении штат был уменьшен на 8,8%, а расходы на него увеличились на 15,3%[113].

Важным мероприятием по совершенствованию государствен­ного аппарата явилась борьба с бюрократизмом. Средством борь­бы с обюрократившимися работниками была избрана так называе­мая чистка, начатая по решению XVI партийной конференции (апрель 1929 г.). Вместе с бюрократами изгонялись «чуждые эле­менты», т.е. люди, происхождение и политические взгляды кото­рых не соответствовали установленным стандартам. К ним от­носились бывшие помещики, фабриканты, сотрудники жандар­мерии и охранки и т.п. Например, на Украине было обнаружено, что среди служащих 34 округов было 198 бывших полицейских, 644 бывших крупных собственника, помещика и др. В то же время было всего 13,3% рабочих, а крестьян — 29,6%[114].

Чистка государственного аппарата шла параллельно и взаимо­связано с чисткой партии. Таких чисток в эти годы было несколько, но в 1929-1930 гг. была проведена генеральная[115]. Во время нее было исключено из партии около 250 тыс. человек[116]. Из партии, а следовательно, и с государственных постов изгонялись люди, на­ходившиеся когда-либо в разного рода оппозициях. Эта мера не­сомненно подготавливала установление безраздельного господ­ства над партией и государством И.В. Сталина.

Одновременно с чисткой государственного аппарата шло мас­совое выдвижение активных рабочих и работниц в администра­тивные, промышленные, торговые, кооперативные органы. Так, на Украине в 1926-1929 гг. было выдвинуто на руководящую работу около 8 тыс. рабочих и крестьян. Именно тогда-то в русском языке и родилось новое слово — выдвиженец. Конечно, среди рабочих нашлись талантливые люди, которые быстро освоили управленческий труд. Однако определенная часть выдвижение», мало под­готовленная, порой не очень грамотная не смогла по-настоящему заменить специалистов в государственном аппарате. Одни из них разбежались, другие же (что еще хуже) остались работать, состав­ляя худшую часть нового чиновничества. Для обучения выдвижен­цев руководящей работе была создана широкая сеть всякого рода курсов, по преимуществу — краткосрочных.

Нехватка руководящих работников, достаточно проверенных и преданных Коммунистической партии, приводила к необхо­димости совместительства. При этом ответственные работники порой совмещали самые разнородные должности. Например, и 1921 г. на председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского были возложе­ны еще два совершенно отличных объекта управления. Он стал председателем Комиссии при ВЦИК по улучшению жизни детей и наркомом путей сообщения. Обычно такого рода руководители опирались на штат опытных специалистов, что позволяло сочетать политическое и профессиональное руководство объектом управ­ления.

Уже в начале данного периода, в 1923 г., впервые вводится понятие номенклатуры. Создаются два, а затем и три списка долж­ностей, которые могут заниматься только по рекомендации над­лежащих партийных органов. Соответственно, в список № 1 вхо­дили наиболее высокие должности, в другие списки — менее высокие[117].

Кроме совершенствования структуры и функций государствен­ных органов в 20-х гг. было обращено внимание и на организацию их работы. Родилось известное движение НОТ, движение за на­учную организацию управленческого труда. В 1923 г. при Колле­гии НК РКИ СССР был учрежден совещательный орган — Сонет по научной организации управления, в состав которого вошли представители различных ведомств и предприятий. В том же голу возникла общественная организация — Лига «Время», создавшая обширную сеть ячеек в крупнейших городах. Ее члены боролись за целесообразное использование рабочего времени в учреждени­ях, против опозданий, излишних заседаний и т.п. Лига просуще­ствовала недолго, до 1925 г., но накопила богатый опыт организа­ции управленческого труда. В 1926 г. был организован специаль­ный Государственный институт техники управления.

Большое значение в деле экономии средств и в борьбе с бю­рократизмом имело сокращение учета и отчетности, проводимое по инициативе ПК РКИ. Так, отчетность в Наркомфине была сокращена почти на 80%, в Центросоюзе — на 81,7%, а в Экспорт-хлебе — даже на 97,6%.

 

§ 8. Развитие права

 

Право в данный период развивается под действием как внутрен­них, так и внешних факторов, тесно связанных между собой. Тре­бовалось укрепление законности, без чего немыслимо было ни ста­бильное развитие экономики, ни налаживание внешних связей. А для укрепления законности нужно было не только реформиро­вание соответствующих государственных органов, но и прежде всего создание и совершенствование самих законов. Прежняя практика, когда важным источником права было революционное правосознание, теперь уже никак не годилась. Стабильная и одно­значная политика в важнейших сферах управления могла быть ос­нована только на твердом и недвусмысленном законе. Поэтому-то идет массовое законотворчество, создание и совершенствование различных нормативных актов.

В 20-е гг. упростилась правовая система нашей страны. Уп­разднение Дальневосточной республики ликвидировало одновре­менно ее право. Национально-государственное размежевание Средней Азии и исчезновение бывших народных республик при­вели к отмиранию и их правовых систем. Надо сказать, что за годы существования упомянутых республик в них успели создать доста­точно серьезный правовой массив. Во всех республиках были при­няты свои конституции. Были изданы и некоторые кодексы. Те­перь все это уходило в историю и заменялось однотипным — со­циалистическим правом. Пережитком прошлого еще на несколько лет оставалось лишь действие шариата в некоторых мусульман­ских районах. Образование СССР привело к возникновению Новой правовой системы — права союзного государства, тесно взаимосвязанного с правовыми системами союзных республик.

Развитие права требовало совершенствования не только содержания, но и формы законов. Издание законов по отдельным вопросам, свойственное, например, англо-американской системе, является менее совершенной формой организации правового материала Советское государство избрало метод оформления правовых норм, хорошо известный еще дореволюционному российско­му праву, — кодификацию законодательства.

Кодификация советского законодательства. Потребность _и ней определялась прежде всего тем, что за прошедшие с Октября годы накопился большой правовой материал, который, оставаясь не систематизированным, стал труднодоступным даже для юрис­тов. Наряду с этим во многих отраслях законодательства имелись пробелы, которые надо было восполнить. Следовало также учесть и внести изменения в соответствии с новой исторической обста­новкой. Кодексы призваны были оформить и закрепить систему советского права, обеспечить единство закона для всего государ­ства, дать более четкие формулировки норм по сравнению с пер­выми революционными актами Советского государства.

Эти задачи встали еще в середине 1918 г., когда и началась работа по кодификации советского законодательства. Однако в условиях интервенции и гражданской войны кодификационные работы не смогли получить нужного размаха. Необходимость мо­билизации всех людских резервов на борьбу с врагом заставила даже ликвидировать отдел кодификации в Наркомате юстиции РСФСР. С окончанием войны широкая кодификационная работа была возобновлена. Если в 1919-1920 гг. происходило главным об­разом накопление опыта, то 1922-1923 гг. отмечены в истории со­ветского права как годы разработки и принятия кодексов.

Директивой для развертывания широкой кодификационной работы явилось решение XI конференции РКП(б) об очередных задачах партии в связи с восстановлением хозяйства (декабрь 1921 г.). В решении указывалось, что необходимо установить во всех областях жизни строгие начала революционной законности, выразить в законе и защищать в судебном порядке новые формы отношений, созданные в процессе революции и на почве прово­димой властью экономической политики, поднять на соответст­вующий уровень работу судебных учреждений Советской Респуб­лики. Эта идея была законодательно закреплена IX Всероссий­ским съездом Советов в постановлении о предварительных итогах новой экономической политики.

Основная тяжесть кодификационных работ легла на отдел за­конодательных предположений и кодификации Наркомата юсти­ции РСФСР. К кодификации были привлечены специалисты из других компетентных ведомств. Так, Кодекс законов о труде РСФСР поручили подготовить Наркомату труда, Земельный и Лесной — Наркомзему. Работники этих ведомств лучше знали со-

ответствующие отрасли права, были теснее связаны с практикой по вопросам труда, землепользования, лесного хозяйства. Коди­фикация проходила под контролем и руководством Президиума ВЦИК и Совета Народных Комиссаров.

Кодификации много внимания уделял В.И. Ленин. Он давал принципиальные указания при составлении Гражданского кодек­са, участвовал в работе над УК, высказал ряд замечаний по другим законам. Характерной чертой кодификационных работ являлось широкое"привлечение к ним практических работников юстиции, в том числе местных, представителей иных ведомств, а также ря­довых рабочих и крестьян. Проекты кодексов рассылались на за­ключение наркоматам и другим государственным органам, обще­ственным организациям.

При подготовке, например, Уголовного кодекса важную роль сыграло его обсуждение на съездах работников юстиции. В комис­сию, созданную для подготовки Земельного кодекса в Наркомземе, вошли специалисты сельского хозяйства, ученые, крестьяне. Утвержденный коллегией Наркомзема в сентябре 1922 г. проект Земельного кодекса был разослан на места, где подвергся обсуж­дению губернских и уездных исполкомов с участием заинтересо­ванных учреждений, специалистов и трудового крестьянства. По­добным же образом поступили и с Гражданским кодексом. Проект Кодекса законов о труде обсуждался на местах дважды, в первом и во втором вариантах. Вопросы кодификации освещала печать, публикуя проекты кодексов и материалы их обсуждения.

Проекты кодексов, подготовленные Наркомюстом и други­ми ведомствами, проходили через Совнарком и получали силу за­кона после принятия их ВЦИК. Эти органы не были формаль­ной инстанцией, одобряющей или не одобряющей кодексы: СНК и ВЦИК активно участвовали в совершенствовании проектов. В СНК кодификационная работа проводилась главным образом в специальных комиссиях, а также и на самих заседаниях Совнар­кома. На сессиях ВЦИК каждый кодекс слушался в двух чтениях. Сначала проводилась общая дискуссия по проекту, а затем он с замечаниями передавался в специально создаваемую комиссию, После чего вновь обсуждался и принимался постатейно и в целом. При принятии кодексов РСФСР специально ставился вопрос об их действии в пространстве. При этом оговаривалось их распространение на союзные с РСФСР независимые советские социалис­тические республики. Впоследствии на основе кодексов РСФСР союзные республики создавали свои самостоятельные кодексы.

Российские кодексы применялись не только в социалистических республиках, но и в народных. В БНСР действовали КЗоТ, УК и УПК РСФСР[118]. В Хорезмской НСР в 1924 г. был принят Граждан­ский кодекс, который представлял собой копию ГК РСФСР, толь­ко без раздела о наследственном праве[119]. Вместе с тем в Бухаре был принят свой оригинальный Земельный кодекс, в котором, на­пример, проводилась идея национализации земли, но в то же время разрешалась в определенных рамках ее купля-продажа частными лицами[120].

В 1922-1923 гг. в Российской Федерации было принято семь кодексов: Уголовный, Гражданский, Земельный, Уголовно-процессуальный, Кодекс законов о труде, Гражданский процессуальный, Лесной. В 1924 г. был принят Исправительно-трудовой кодекс. В эти же и последующие годы еще больше кодексов было принято на Украине. Среди них были и такие, которых не было в РСФСР: Кодекс законов о народном просвещении, Ветеринарный кодекс[121]. В марте 1920 г. коллегия Наркомюста постановила подгото­вить проект Уголовного кодекса, а в июне она утвердила с по­правками этот проект. В том же месяце вопрос об УК был рас­смотрен III Всероссийским съездом деятелей советской юстиции. Съезд одобрил схему Кодекса, предложенную Наркомюстом. и признал необходимым разослать его проект на заключение гу­бернским отделам юстиции.

Первые разделы Уголовного кодекса оказались подготовлен­ными уже к сентябрю 1920 г. Постатейно он обсуждался до де­кабря 1921 г. К концу года работа над проектом Уголовного ко­декса была в основном завершена, но в нем еще имелись сущест­венные недостатки. В январе 1922 г. проект Уголовного кодекса обсуждался на Московском губернском, а затем на IV Всероссий­ском съездах работников юстиции, в ходе которых вносились принципиальные замечания, направленные к его улучшению. Ост­рая борьба разгорелась на сессиях ВЦИК при утверждении Ко­декса. Некоторые работники выступали вообще против его изда­ния, утверждая, что Советскому государству якобы не нужны чет­кие нормы уголовного права и что вполне достаточно положиться

на простое усмотрение суда в каждом отдельном случае. Были и выступления против смертной казни как меры наказания. В мае 1922 г. после постатейного обсуждения УК был утвержден ВЦИК в целом. Для окончательного редактирования Кодекс был передан в Президиум ВЦИК. Вскоре УК был переработан и в новой ре­дакции утвержден в 1926 г. На Украине в 1927 г. был принят новый Уголовный кодекс, заменивший собой УК УССР 1922 г.

В отличие от Уголовного кодекса разработка ГК началась позднее, что было обусловлено объективными причинами. Во время гражданской войны в создании ГК не было такой острой необходимости, как в разработке Уголовного кодекса. В это время вследствие политики военного коммунизма гражданский оборот сильно сократился. Число гражданских дел в судах по сравнению с уголовными стало невелико. Кроме того, во время войны созда­вать Гражданский кодекс было нецелесообразно. Кодекс должен был закрепить более или менее стабильные отношения, а полити­ка военного коммунизма и ее отражение в праве воспринимались многими как временные. Поэтому даже летом 1920 г. III Всерос­сийский съезд деятелей советской юстиции признал создание Гражданского кодекса преждевременным.

Правда, некоторая работа по кодификации законодательства об имущественных отношениях во время войны была все же на­чата. В 1919 г. в недрах Наркомюста разрабатывался проект Ко­декса экономических законов РСФСР, авторы которого пытались закрепить как раз хозяйственные отношения эпохи военного ком­мунизма[122]. Однако работа эта не была завершена и осталась без последствий.

В связи с переходом к нэпу потребность в Гражданском ко­дексе стала весьма настоятельной. Кодекс был нужен для решения кардинального вопроса «кто-кого» в пользу социализма.

К работе над Гражданским кодексом приступили летом 1921 г. Первоначально речь шла лишь о разделе, касающемся обязатель­ственного права, необходимость регламентации которого ощуща­лась особенно остро в условиях вступления в нэп. К концу августа выла подготовлена Общая часть этого раздела, получившего на­звание Кодекса законов об обязательствах, вытекающих из договоров. Этот проект обсуждался коллегией Наркомюста, а затем был разослан всем наркоматам на отзыв. Подготовленный в окончательном варианте проект Кодекса законов об обязательствах оказался тем не менее политически неприемлемым, так как соста­вители его исходили из принципа предоставления широкой свободы для буржуазных отношений, забывая о необходимости ее ог­раничения, о руководящей роли Советского государства. Понадо­билось личное вмешательство В.И. Ленина, чтобы направить ра­боту кодификаторов Наркомюста по нужному пути. 28 февраля 1922 г. Ленин в письме наркому юстиции Д.И. Курскому писал о необходимости расширить вмешательство государства в частно­правовые отношения.

Неудачный опыт подготовки проекта Кодекса законов об обя­зательствах показал, что вопросы гражданско-правового регули­рования требуют более основательной разработки. В то же время жизнь настойчиво диктовала необходимость закрепления в праве хотя бы основных принципов имущественных отношений, склады­вающихся на базе нэпа. Эту задачу решило издание Декларации основных частных имущественных прав, признаваемых РСФСР. Декларацию принял ВЦИК в мае 1922 г. Впоследствии на основе общих принципов, содержащихся в Декларации, и был создан Гражданский кодекс.

Новый проект Гражданского кодекса подготовили к осени 1922 г. Он обсуждался коллегией Наркомюста, а потом СНК. Для редактирования проекта была образована специальная комиссия. После исправления проекта комиссия разослала его на места для обсуждения. С ним ознакомился и в принципе одобрил В.И. Ле­нин. Благодаря тщательной подготовке проекта ВЦИК внес в него лишь незначительные изменения. ГК был утвержден ВЦИК 31 ок­тября 1922 г. и вступил в силу с 1 января 1923 г.

Первые шаги в работе по кодификации земельного права де­лались еще осенью 1918 г. В Наркомюсте был собран разнообраз­ный материал по вопросам землепользования для создания «Ко­дификационной сводки законов о земле». Однако на этом работа и закончилась. Создать Земельный кодекс в условиях, когда отно­шения в деревне еще не стабилизировались, оказалось невозмож­ным. С переходом к нэпу издание кодекса, закреплявшего новые формы отношений в деревне в восстановительный период, стало необходимым. IX Всероссийский съезд Советов вынес решение о разработке к весне 1922 г. Свода законов о земле.

Земельный кодекс, подобно Уголовному и Гражданскому, создавался поэтапно. Неотложность новой регламентации земель­ных отношений потребовала принятия актов, носящих предвари-

тельный характер. Важнейшим из них явился Закон о трудовом землепользовании, утвержденный в мае 1922 г. В качестве допол­нения к этому акту на той же сессии ВЦИК было утверждено по­становление о порядке рассмотрения земельных споров. Работа над Кодексом велась одновременно с подготовкой этих законов и в связи с ними.

К осени 1922 г. проект Земельного кодекса был готов. В сен­тябре его одобрила коллегия Наркомзема и разослала для об­суждения на места. Дискуссию по нему организовала также газе­та «Беднота». Проект Земельного кодекса обсуждался в комис­сиях при Президиуме ВЦИК и при СНК. С учетом всех замеча­ний, поправок Кодекс был еще раз доработан, напечатан отдель­ным изданием и внесен во ВЦИК, который принял его на своей октябрьско-ноябрьской сессии и ввел в действие с 1 декабря 1922 г.

Обобщив отдельные нормы земельного права и объединив их в одном документе, Кодекс значительно упростил законодатель­ство о земле, сделав его доступным для каждого крестьянина.

При создании Земельного кодекса отмечалась необходимость подготовки полного Свода законов о земле, включающего четыре Уложения: земельное, водное, лесное и о сельском хозяйстве. Пол­ностью эта идея не получила реализации. Однако вслед за при­нятием Земельного кодекса был подготовлен Лесной кодекс, о ко­тором имелось специальное указание X Всероссийского съезда Советов.

Лесной кодекс после разработки в Наркомземе поступил в осо­бую комиссию СНК, существенно переделавшую его. После ут­верждения Совнаркомом проект рассылался на места для обсуж­дения и внесения поправок и замечаний. В июле 1923 г. Лесной кодекс был принят ВЦИК. На Украине в том же году вместо ко­декса был принят Закон о лесах.

Перечисленные кодексы впервые систематизировали соответ­ствующие отрасли советского права. Иначе обстояло дело с Ко­дексом законов о труде, который являлся вторым советским трудовым кодексом. КЗоТ, изданный в конце 1918 г., закрепил основные завоевания рабочего класса в области трудового права. Уже в ходе гражданской войны многие его нормы были заменены новыми. С переходом к восстановлению народного хозяйства КЗоТ 1918 г. окончательно устарел.

Работа над проектом нового Кодекса началась в Наркомате труда в мае 1922 г. Президиум ВЦИК поставил кодификаторам жесткие сроки. Он предлагал Наркомтруду представить проект КЗоТ уже в сентябре. Проект дважды обсуждался на местах, в первом и втором вариантах. В октябре 1922 г. ВЦИК принят новый Кодекс законов о труде.

В 1922-1923 гг. были приняты также два процессуальных кодекса РСФСР — Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный. На Украине в годы нэпа дважды принимались Граж­данские процессуальные кодексы - в 1924 и 1929 гг.[123], а также — в 1922 и 1927 гг. — Уголовно-процессуальные.

Кодификационные работы вообще продолжались до конца пе­риода. В 1926 г. были приняты новый Брачно-семейный кодекс РСФСР, в новой редакции Уголовный кодекс. В 1927 г. на Украи­не издали уникальный Административный кодекс.

Как видим, основная масса кодификационных работ легла на республики, но с образованием СССР развертывается системати­зация законодательства и в масштабе Союза. Так, в 1924 г. были утверждены Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, потребовавшие приспособления к ним и уголовных кодексов союзных республик. Одновременно были приняты и Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и со­юзных республик. В 1928 г. ЦИК СССР издал Общие начала зем­лепользования и землеустройства.

Таким образом, в 20-е гг. советское право было оформлено в четкую систему кодексов. Велась работа и над Сводом законов, систематически объединяющим все отрасли права, но она не была в то время завершена.

Посмотрим теперь, как развивались конкретные отрасли пра­ва, при этом начнем с той, по которой законодательство не было кодифицировано.

Финансовое право. Переход к нэпу принципиально отразился на финансовой системе и финансовом праве. Товарно-денежные отношения, на которых стала строиться новая экономическая по­литика, не могли обойтись без четко налаженных финансов. А они были, как уже отмечалось, разрушены и в течение 1921 г. еще продолжали разрушаться. Отчасти это являлось даже следствием самого перехода к нэпу. Введение свободной торговли и свобод­ных цен резко подтолкнуло инфляцию. Если с середины 1919 до середины 1921 г. курс рубля упал в 800 раз, то только за 1921 г. он упал в тысячу раз. Один довоенный рубль в конце года стоил 80 тысяч.

Чтобы восстановить и стабилизировать денежную систему, нужно было решить давно известную всем государствам задачу — сбалансировать доходы с расходами.

Прежде всего были приняты меры к сокращению расходов, для чего уменьшили затраты на государственный аппарат, как на чи­новничество, так и, в особенности, на вооруженные силы. Однако только экономией решить проблему было невозможно. Главное — надо было наладить пополнение казны, т.е. обеспечить функцио­нирование разного рода источников поступления средств. В пер­вую очередь для этого был использован тоже давно испытанный способ — налоги.

Собственно говоря, переход к нэпу ведь и начался с введения продовольственного налога. Точнее, было введено несколько про­довольственных налогов — более десятка, различающихся по кон­кретному объекту обложения: хлеб, мясо, технические культу­ры и т.д.[124]

Первоначально натуральные налоги занимали ведущее место в налоговой системе, поскольку в условиях инфляции ценность имели не бесчисленные бумажки, а конкретные продукты, без ко­торых не могли жить ни люди, ни государство. Однако в том же 1921 г. начинаются и реформы, касающиеся денежных налогов.

Надо сказать, что в начале 1921 г. еще продолжали проводить­ся мероприятия в духе военного коммунизма. Так, в феврале Пре­зидиум ВЦИК рассмотрел вопрос об отмене всех денежных нало­гов. Наркомфин разослал даже на места телеграмму о приостанов­лении взимания существующих налогов. Однако уже в мае Цент­ральное налоговое управление НКФ получило задание СНК — разработать в самой простой форме систему денежных налогов[125]. Комплекс мероприятий в этом направлении наметил Декрет ВЦИК от 10 октября 1921 г. «О мерах по упорядочению финан­сового хозяйства»[126].

Складываются две основные системы налогов — прямые и косвенные. Прямые налоги взыскивались с граждан и юридических лиц непосредственно и обычно составляли определенную долю от их доходов. Одним из таких налогов был подоходно-по­имущественный, введенный в 1922 г. Он взимался с частных лиц и хозяйств. Был введен также промысловый налог, бравшийся пер­воначально с ненационализированных предприятий, но затем рас­пространенный и на государственные.

В 1922-1923 гг. была усовершенствована система налогов, взи­мавшихся с крестьян. В 1922 г. несколько разнообразных нало­гов было заменено одним, единым натуральным налогом. В 1923 г. единый сельскохозяйственный налог стал взыскиваться частично уже деньгами. Это было важное нововведение, упрощавшее взи­мание налогов.

Директивы партии нацеливали государственные органы на ис­пользование преимущественно прямых налогов, которые помога­ли бороться с буржуазией, нэпманами. Прямые налоги не позво­ляли нэпманам сосредоточивать в своих руках большие средства. Чем больше частник наживался, тем больше с него взыскивало государство, притом не пропорционально, а прогрессивно. И на­оборот, с государственных и кооперативных организаций, с бед­няцких и середняцких хозяйств прогрессивный налог взыскивался в меньшем размере. Такой принцип был установлен еще Декре­тами о продналоге. Советское государство, следовательно, и в на­логовой политике неодинаково подходило к эксплуататорам и тру­дящимся. Например, с обычного единоличника брали 18 руб. на­лога, а с кулака — 172 руб. в год. Был установлен специальный налог на сверхприбыль. К X годовщине Октября 35% всех крес­тьянских хозяйств — бедняцких и маломощных — были вообще освобождены от сельхозналога.

Однако у прямых налогов есть один недостаток. Они требуют большого и хорошо налаженного налогового аппарата, который должен учитывать доходы каждого лица или организации, обла­гать их налогом, взыскивать этот налог, принимать меры к непла­тельщикам. В данный период эта работа была особенно трудной, так как буржуазия всеми силами старалась утаить доходы, укло­нялась от уплаты налогов. В начале 20-х гг. у нас еще не сложился хорошо работающий налоговый аппарат. В силу этого и по неко­торым другим причинам в то время существовала и другая система налогов — косвенные.

Эти налоги взыскиваются не непосредственно с граждан, а  через покупаемые ими товары. Существовало два вида косвенных налогов — таможенные сборы и акцизы. Покупатель, приобретая тот или иной товар, порой даже не знает, что он тем самым уп­лачивает налог, который входит в состав цены. Формально акциз взыскивается как бы с частного продавца, фактически его опла­чивает покупатель. Косвенные налоги широко используются в ка­питалистических странах, поскольку они маскируют налогообло­жение и одинаково применяются и к бедному, и к богатому. Имен­но поэтому такая система налогов и принципе не устраивала Со­ветское государство, но оно было вынуждено обстоятельствами ее применять.

С 1921 по 1923 гг. вводится целая серия акцизов на товары: виноградное вино, табачные изделия, спички, сахар, чай и т.д. Го­сударство все же старалось уменьшить недостатки косвенных на­логов. Чтобы дифференцировать подход к буржуазии и трудящим­ся, оно по-разному облагало разные товары. Предметы роскоши, которые покупались нэпманами, облагались более высоким нало­гом, товары массового потребления, в которых были заинтересо­ваны рабочие и крестьяне, — более низким. По мере налаживания финансового аппарата государство постепенно отменяло косвен­ные налоги.

Налоги заметно пополняли казну, но с течением времени все большее значение приобретает другой источник доходов — нена­логовые поступления от государственной промышленности, кото­рая не только становится рентабельной, но и начинает приносить прибыль. В 1923-1924 бюджетном году доходы от госпромышлен­ности составили 18% в бюджете, а в 1924-1925 гг. — уже 26%. Была поставлена задача дальнейшего снижения налогов, особенно с крестьянства, усиления неналоговых поступлений.

Капитал Запада отказал Советскому государству в займах, поэтому пришлось обратиться к своему народу за финансовой по­мощью. Выпустили внутренние займы. Первые из них были ори­гинальными, не только денежными, но и натуральными — два хлебных займа и один сахарный (1922-1923 гг.). Облигации хлеб­ного займа продавались за деньги. Использовать же их можно было по-разному: получить хлеб в натуре, что в условиях инфляции имело большой смысл, получить доходы деньгами, уплатить Налоги облигациями.

Займы эти являлись краткосрочными, но в 1922 г. государство выпустило и денежный заем, уже долгосрочный — на 10 лет. Этот заем был добровольным для трудящихся, которые охотно поддерживали государство. Для эксплуататоров же приобретение облигаций было обязательным. Займы способствовали привлечению средств для нужд социалистического строительства. В последую­щие четыре года выпустили 15 займов.

Еще одним способом привлечения средств для нужд государ­ства явилось учреждение в 1922 г. государственных сберегатель­ных касс.

Наряду со всеми перечисленными, так сказать обычными, ис­точниками средств Советское государство нашло один и экстра­ординарный. В начале 1922 г. оно организовало изъятие ценнос­тей из церквей всех вероисповеданий для передачи их в фонд помощи голодающим Поволжья. Практически громадные средст­ва, полученные от реализации золота, серебра, драгоценных кам­ней, произведений искусства, пошли не только на приобретение хлеба за границей, но и на другие государственные нужды. Это мероприятие вызвало активный отпор как со стороны церковни­ков, так и со стороны верующих, выливавшийся порой и в бунты, которых было насчитано около полутора тысяч. В свою очередь такое сопротивление привело к широким репрессиям против цер­ковников вплоть до расстрела некоторых из них[127].

Распространяя займы, организуя сберегательные кассы, госу­дарство брало у населения деньги взаймы. В свою очередь, оно выступало и в роли кредитора. Так, был восстановлен государ­ственный кредит, советская кредитная система. В 1921 г. в составе Народного комиссариата финансов учреждается Государ­ственный банк, на который возложили прежде всего кредитование промышленности, сельского хозяйства и товарооборота. В 1922 г. организуется несколько отраслевых банков, занявшихся кредито­ванием ведущих отраслей народного хозяйства, — Торгово-про­мышленный банк, Электробанк, Банк потребительской коопер­ации.

Перечисленные мероприятия подготовили проведение важ­нейшей финансовой реформы этого времени — денежной ре­формы. Она началась еще в конце 1921 г. с замены денежных знаков на новые, образца 1922 г. Обмен производился из расчета 1 новый рубль на 10 тыс. старых. В 1923 г. были выпущены еще одни новые денежные знаки, которые обменивались на знаки 1922 г. по курсу 1:100. В это же время появились банкноты — чер­вонцы, обеспеченные золотом, иностранной валютой и легко реализуемыми товарами. В 1923 г. выпуск денежных знаков для покрытия бюджетного дефицита был ограничен, а с 1924 г. — совсем прекращен. Советский бюджет сбалансировался.

Конечно, через несколько лет дефицит бюджета снова появил­ся, но он уже не превышал норм, существовавших даже в наиболее развитых странах.

Большое значение для советского финансового права имело образование СССР. Договор об образовании Союза ССР устано­вил единство бюджета для всей страны. Бюджеты союзных республик стали составными частями общесоюзного. В интересах населения Конституция СССР разрешила вводить республикан­ские и местные налоги только с санкции Союза. Были установлены единые денежная и кредитная системы.

Бюджет Союза строился таким образом, чтобы оказывать мак­симальную помощь отсталым национальным районам. Русский народ сознательно шел на жертвы, чтобы помочь своим инонаци­ональным братьям. Так, в Закавказье было установлено до 1924 г., что все доходы республики идут в казну ЗСФСР. Финансовые льготы для нее сохранились и после 1924 г.: за ней были сохране­ны все доходы от прямых налогов. Поэтому доля ЗСФСР в бюд­жете Союза 1924-1925 гг. значительно выше, чем доля РСФСР и УССР в расчете на число населения и значение в экономике стра­ны. Составляя 4% населения Союза, закавказские народы получа­ли 7,5% бюджетных поступлений. Соответственно отличались и расходы на душу населения: в среднем по Союзу — 2 руб. 81 коп.. а по ЗСФСР — 5 руб. 39 коп.

Аналогично поступили и с бюджетами новых среднеазиатских республик — Узбекской и Туркменской. Суммы общесоюзных на­логов целиком оставались в их казне. За исключением РСФСР, бюджеты всех союзных республик многие годы сводились с дота­цией из общесоюзного бюджета. В 1924-1925 гг. доля собственных Доходов Туркменской ССР в ее бюджете составляла лишь около 10%. Даже такая крупная республика, как Украина, покрывала за счет собственных средств меньше 40% расходной части своего бюджета.

Гражданское право развивалось исходя из задачи обеспечить Правовыми средствами ведущую роль социалистического сектора в системе народного хозяйства.

Постановление о введении в действие Г К РСФСР определяло, Что действие норм Кодекса, хотя и не имело обратной силы, могло распространяться в некоторых случаях на правоотношения, воз­никшие до его принятия. Споры же по гражданским правоотношениям, сложившимся до Октябрьской революции, не рассматри­вались судами, и нормы ГК к ним не применялись.

Допущение в гражданский оборот частного капитала не озна­чало реставрации в нормах советского гражданского права прин­ципов буржуазного частного права. Напротив, было узаконено широкое вмешательство государства в гражданско-правовые отно­шения, существенно ограничена свобода частной собственности. Данный принцип нашел отражение в законе и твердо проводился на практике.

Законодатель различал две категории субъектов гражданско-правовых отношений: правоспособных граждан и юридические лица. Права юридического лица предоставлялись учреждениям, организациям и объединениям лиц, причем в 1924 г. было уста­новлено, что участие государственных учреждений и предприятий в гражданском обороте определяется особыми правилами. По­скольку законодатель допускал частный капитал в гражданский оборот, возникла необходимость предоставления государствен­ным предприятиям ряда преимуществ. Ограничивается, например, их имущественная ответственность. Государственные предпри­ятия, находившиеся на хозяйственном расчете, отвечали по обя­зательствам лишь частью своего капитала, а именно, оборотным. На основной капитал, в который входила стоимость машин, обо­рудования, зданий и т.п., не могло быть наложено взыскание. Сво­дилась к минимуму возможность использования государственны­ми предприятиями коммерческих посредников. Это объяснялось тем, что коммерческие посредники, т.е. частные лица, помогав­шие предприятиям заключать между собой различные сделки, могли обогащаться за счет государственных предприятий, заклю­чая сделки, более выгодные частному сектору. Кроме того, госу­дарство было гораздо более заинтересовано в развитии плановых начал экономики и рассматривало деятельность коммерческих по­средников как временное явление.

Закон строго следил, чтобы юридические лица действовали со­гласно цели, определенной их уставами. Так, предприятие, создан­ное для производства станков, не могло выпускать кастрюли или заниматься коммерческим посредничеством, хотя бы это и давало ему гораздо большие прибыли.

Особую группу юридических лиц составляли государственные  предприятия, переведенные на хозяйственный расчет. Среди них в первую очередь надо отметить тресты. Тресты, обладая широ­кими полномочиями, действовали в то же время на основе планов.

В 1923 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли Декрет о государствен­ных трестах[128]. В тресты входило одно или несколько предприятий, Причем правом юридического лица обладал лишь трест в целом. Тресты объединяли не только промышленные, но также комму­нальные и сельскохозяйственные предприятия.

Для защиты интересов государственных предприятий в сфере обмена и распределения создавались синдикаты. На них была воз­ложена роль крупной оптовой торговли по сбыту и заготовкам в целях укрепления экономической позиции государственной тор­говли. Синдикаты являлись не просто торговыми объединениями. Они занимались не только реализацией продукции трестов, но и заготовительными операциями, финансированием, даже произ­водственными вопросами.

В гражданских кодексах союзных республик много внимания было уделено праву собственности. Различались три ее вида: го­сударственная, кооперативная и частная.

В исключительной собственности государства были земля, ее недра, леса, воды, железные дороги общего пользования и их по­движной состав, летательные аппараты. Интересно отметить, что морские суда не только не признавались исключительной государ­ственной собственностью, но и могли находиться в собственности отдельных граждан и акционерных обществ. Это было вызвано стремлением государства привлечь частный капитал к восстанов­лению флота, особенно рыболовного и малого каботажа.

Закон допускал широкий круг объектов кооперативной собст­венности, приравнивая ее во многих отношениях к государствен­ной. Так, размеры промышленных предприятий, принадлежащих кооперативным организациям, не ограничивались числом рабо­чих. Собственность этих предприятий усиленно охранялась, как и государственная.

Частная собственность, напротив, допускалась только на мелкие промышленные предприятия и не муниципализированные строения. Мелкие промышленные предприятия и маломерные Жилые строения денационализировались. Это была не столько уступка частному капиталу, сколько мера, создававшая удобство для государственного управления социалистическим сектором экономики. Государство освобождалось от мелких хозяйственных объ­ектов, руководство которыми затруднительно и нерентабельно.

В годы восстановления народного хозяйства государство поль­зовалось услугами частного капитала в области производства, ор­ганизуя концессии. В каждом отдельном случае частному пред­принимателю предоставлялись определенные права и изъятие из действующих законов (разъяснение НКЮ РСФСР к ст. 55 IX РСФСР). Правда, концессии не получили в СССР широкого рас­пространения.

Особый способ использования частного капитала был предло­жен Декретом ЦИК СССР от 13 июля 1923 г. «О недрах земли и разработке их». Согласно Декрету все граждане и юридические лица при получении соответствующего разрешения и внесении платы могли реализовать право на горнопромысловые работы, поиск, разведку, добычу и переработку полезных ископаемых. Частные предприниматели и кооперативные организации имели возможность арендовать государственные промышленные пред­приятия. При этом государство снимало с себя обязанность снаб­жения арендуемых предприятий сырьем, финансовыми средства­ми и пр.

Расширение товарооборота, рост рыночных связей увеличива­ли необходимость детальной разработки норм, регулирующих обя­зательственные отношения, особенно обязательства, вытекающие из договоров. Роль административно-правовых способов регули­рования хозяйственной деятельности социалистических пред­приятий падает, уступая место договорным отношениям. Хотя в ряде случаев используется сочетание административно-правовых и гражданско-правовых методов регулирования. Так, по Положе­нию о промышленных трестах было разрешено занаряживание продукции, т.е. обязанность трестов заключать договоры с опре­деленными предприятиями по заранее полученным нарядам.

Буржуазный принцип свободы договоров не мог быть воспри­нят советским правом. Государство было особенно заинтересова­но в строгом соблюдении договорных обязательств между социа­листическими предприятиями, что должно было способствовать планомерному развитию социалистического хозяйства. Государст­венные предприятия должны были в натуре, реально исполнять свои обязательства друг перед другом, а не ограничиваться лишь  возмещением вреда и уплатой штрафа в случае нежелания испол­нять договор. Принцип реального исполнения обязательств соци­алистическими предприятиями строго проводился в жизнь орга­нами арбитража. Что касается договоров, заключенных между гражданами, то здесь принцип прочности договора проводился с определенными ограничениями. Договоры, заключенные на кабальных условиях, признавались недействительными. 8 июля 1922 г. ВУЦИК принял постановление «О признании недействи­тельными кабальных сделок на хлеб». Принятие этого норматив­ного акта было вызвано тем, что кулаки, пользуясь неурожаем, на условиях явно кабальных ссужали бедняков зерном.

Гражданские кодексы советских республик подробно регла­ментировали различные виды договоров, в том числе мены, займа, поручительства, поручения и доверенности, товарищества.

Рост рыночных связей вызвал широкое распространение дого­вора купли-продажи, причем во внешней торговле Советское го­сударство сохранило свою монополию. Статья 138 ГК РСФСР вос­становила договор дарения.

Договор имущественного найма был направлен главным обра­зом на урегулирование отношений, возникающих из аренды госу­дарственных предприятий и найма жилого помещения. В связи с крайне тяжелым положением с жилым фондом возникла необхо­димость привлечь частный капитал и в эту сферу. Маломерные жилые строения демуниципализировались. В домах местных Со­ветов стала взиматься квартплата, причем она рассчитывалась таким образом, чтобы обеспечить самоокупаемость жилого фонда при учете одновременно и классового положения квартиросъем­щиков.

Договор подряда широко использовался государственными предприятиями. При этом он заключался не только между со­циалистическими организациями. Государственные предприятия могли вступать в подрядные отношения также с частными орга­низациями и гражданами. Законодатель усиленно охранял инте­ресы социалистических предприятий. В Положении о государст­венных подрядах и поставках предусматривались меры для ограж­дения социалистических предприятий от недобросовестных подрядчиков и поставщиков. Государственные подряды и поставки сдавались с публичных торгов, т.е. устраивался своеобразный аук­цион, в процессе проведения которого выявлялся наиболее выгод­ный для государства контрагент. Договоры на большие суммы утверждались соответствующим наркоматом или губернским испол­комом, от частных контрагентов требовалось внесение залога.

Гражданские кодексы давали развернутое определение насле­дования, закрепляли институты нового, социалистического на­следственного права. Сохранение в рассматриваемый период частного сектора в экономике заставило законодателя ввести определенные ограничения в право наследования. Так, имущество, ко­торое можно было передать по наследству, ограничивалось 10 тыс. золотых руб. (ст. 416 ГК РСФСР). Одновременно устанавливался прогрессивный налог на наследство, превышающее 1 тыс. руб. Лимит наследования был отменен в 1926 г., одновременно был по­вышен и налог с наследства. Если по первоначальным правилам максимальный налог устанавливался в размере 50% с суммы на­следства, то теперь при оценке наследства более чем в 500 тыс. руб. налог доходил до 90% этой суммы.

Гражданские кодексы устанавливали право наследования как по закону, так и по завещанию. Наследовать могли супруги, нис­ходящие родственники и лица, находившиеся в течение последне­го года жизни наследодателя на его иждивении. По смыслу закона понятие «иждивенец» теперь включало в себя не только родствен­ников, но и посторонних лиц. Нормы кодексов устанавливали одновременное призвание к принятию наследства всех наследни­ков. Такой порядок, с одной стороны, способствовал дроблению частного капитала, а с другой — практически не оказывал ника­кого влияния на наследование малоимущими слоями населения.

Право завещательного распоряжения имуществом ограничи­валось кругом наследников по закону, которых наследодатель мог лишить причитающейся им доли, он же мог увеличивать или уменьшать доли наследников. Выморочное имущество поступало в доход государства. В 1928 г. в ГК РСФСР появилось дополне­ние, запрещавшее наследодателю лишать наследства несовершен­нолетних. Кодекс установил обязательную долю несовершенно­летнего наследника в 3/4 той доли, которая причиталась бы ему при наследовании по закону.

В 1928 г. были разрешены завещания в пользу государства, его органов, партийных, профессиональных и других общественных организаций.

В данный период возникает и общесоюзное гражданское за­конодательство. В 1925 г. ЦИК и СНК СССР приняли постанов­ление «Об основах авторского права». Издание общесоюзного акта вызвало изменения в законодательстве республик, приняв­ших свои законы об авторском праве. В Азербайджанской ССР нормы авторского права вошли в ГК АзССР. На Украине не было принято в этот период специального закона, а применялись непо­средственно общесоюзные нормы.

Советское авторское право распространялось на любое произ­ведение науки, литературы и искусства, каковы бы ни были способ и формы его воспроизведения, а равно достоинство и назначение. Это право принадлежало автору и его правопреемникам лишь в течение 25 лет после создания произведения, что существенно ущемляло права авторов. Такое ограничение вызвало определен­ную критику. А.В. Луначарский писал, что эта норма ставит в тя­желое положение пожилых авторов, не публиковавших в послед­ние годы ничего нового, для которых переиздание их старых работ было материальной поддержкой. Однако норма была направлена не против авторов, а против частных издателей, приобретавших у авторов их права. После ликвидации частных издательств данная норма исчезла из авторского права. Это было закреплено новыми Основами авторского права, принятыми в 1928 г.

Семейное право. КЗАГС 1918 г., создававшийся в обстановке споров, не погасил их. Многие справедливо считали, что Кодекс сохраняет буржуазные принципы семьи. В этих условиях осенью 1920 г. коллегия Наркомюста постановила разработать в кратчай­ший срок проект нового семейного Кодекса. Работа над проектом вызвала новую дискуссию, в которой приняли участие и видные государственные деятели: А.М. Коллонтай, А.В. Луначарский, Д.И. Курский и др.

К 1923 г. НКЮ РСФСР разработал проект нового Кодекса и переработал его в 1924 г. Наркомат внутренних дел РСФСР создал свой проект. Оба документа поступили на рассмотрение Совнар­кома РСФСР. Был одобрен проект НКЮ, переданный затем на утверждение ВЦИК. Новизна идей, содержавшихся в проекте, вы­звала острые споры членов ВЦИК. Было решено принять проект за основу и передать его на места для обсуждения. В течение це­лого года проект обсуждался трудящимися и 19 ноября 1926 г. был утвержден ВЦИК.

Главным нововведением Кодекса было признание так называ­емого фактического брака, т.е. приравнение брака незарегистри­рованного к зарегистрированному. Авторы этой идеи полагали, что такой порядок уменьшит вмешательство государства в личную Жизнь, расширит свободу личности. Все правовые последствия для мужчин и женщин наступали с момента их вступления в сожи­тельство. Доказательствами наличия фактического брака в случае спора являлись, согласно ст. 12 Кодекса, «факт совместного сожи­тельства, наличие при этом сожительстве общего хозяйства и вы­явление супружеских отношений перед третьими лицами в личной переписке и других документах, а также, в зависимости от обсто­ятельств, взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей и пр.». В отличие от Кодекса 1918 г. новый вводил ин­ститут общей собственности супругов (ст. 10). При прекращении брака помимо раздела имущества предусматривалось алиментирование нуждающегося нетрудоспособного супруга в течение одного года после прекращения брака, а также алиментирование безра­ботного супруга в течение полугода.

Введение института фактического брака исключало из оборота термин «внебрачные дети», поскольку почти любое сожительство считалось теперь браком. Однако оно не устраняло процедуры ус­тановления отцовства. В отличие от прежнего закона обязанность алиментирования ребенка была возложена только на одного муж­чину, хотя бы женщина имела связь с несколькими мужчинами.

Как отмечал в своем докладе Д.И. Курский, бремя содержания детей снять с матери и предполагаемого отца не удастся до тех пор, пока «государство не примет на себя воспитание детей»[129].

Высказанная в тогдашней литературе идея создания общест­венного фонда для избавления граждан от унизительной проце­дуры[130] установления отцовства не получила законодательного за­крепления.

В условия регистрации брака тоже вносились существенные изменения. Брачный возраст повышался для женщин с 16 до 18 лет. Регистрирующие брак обязаны были дать подписку о том, что они взаимно осведомлены о состоянии здоровья, в частности, в отношении венерических, душевных и туберкулезных заболева­ний, а также указать, в который по счету брак, зарегистрирован­ный или незарегистрированный, каждый из них вступал и сколько имел детей. Сокрытие этих сведений каралось в уголовном поряд­ке. Сохраняя принцип единобрачия, Кодекс 1926 г. не допускал регистрации брака с лицом, если оно уже состояло в фактических брачных отношениях.

В отличие от первого Кодекса, который предусматривал обя­зательность общей фамилии супругов. Кодекс 1926 г. предоставил право супругам остаться при своих добрачных фамилиях. Точнее, это право было предоставлено еще в 1924 г. и закреплено в новом Кодексе.

По Кодексу 1926 г. восстанавливался институт усыновления, что было особенно важно при существовании огромной массы бес­призорных, порожденной гражданской войной.

Говоря о проведении советского законодательства в автоном­ных республиках и областях, Д.И. Курский отметил, что там «во­просы брака не сдвинулись с места», в глухих аулах сохранялся «во всей неприкосновенности первобытный, находящийся под сильным влиянием духовенства способ оформления взаимоотно­шений как в браке, так и в семье»[131]. Борьба с пережитками местных обычаев велась и воспитательными мерами, и уголовными. 16 ок­тября 1924 г. ВЦИК принял постановление «О дополнениях Уго­ловного кодекса РСФСР для автономных республик и облас­тей», в котором большая часть статей предусматривала наказания за преступления в области брачно-семейных отношений: за ка­лым, принуждение женщин к выходу замуж, двоеженство, много­женство, вступление в брак с лицом, не достигшим половой зре­лости, и т.п.[132] С учетом нового КЗоБСО 6 апреля 1928 г. ВЦИК принял постановление о дополнении Уголовного кодекса главой X «О преступлениях, составляющих пережитки родового быта».

Одновременно с созданием нового Кодекса РСФСР вопрос о пересмотре брачно-семейного законодательства был поставлен и в других союзных республиках. Кодексы других республик отли­чались от российского порой существенно. Даже основная идея Кодекса РСФСР 1926 г. об уравнении фактических брачных отно­шений с зарегистрированными была воспринята не во всех рес­публиках. На прежней позиции остался Кодекс БССР, принятый в 1927 г. и признававший только зарегистрированный брак. По Кодексу УССР 1926 г. тоже признавалась обязательной государ­ственная регистрация брака, но брак мог заключаться весьма свое­образно — по волеизъявлению лишь одной стороны, например невесты. Другой стороне предоставлялась возможность в тече­ние месяца оспорить запись о регистрации брака. Это новшество Д.И. Курский назвал «рискованным экспериментом» и заметил: «При всем желании дать защиту фактическим брачным отноше­ниям, идти так далеко, чтобы «без меня меня женили», было бы по меньшей мере чрезвычайно нецелесообразно»[133]<